И верный друг народа,

До дна святую чашу пей,

На дне ее – свобода!

(1860 или 1861)

Не предавайтесь особой унылости:

Случай предвиденный, чуть не желательный.

Так погибает по божией милости

Русской земли человек замечательный

С давнего времени: молодость трудная,

Полная страсти, надежд, увлечения,

Смелые речи, борьба безрассудная,

Вслед затем долгие дни заточения.

Всё он изведал: тюрьму петербургскую,

Справки, доносы, жандармов любезности,

Всё – и раздольную степь Оренбургскую,

И ее крепость. В нужде, в неизвестности

Там, оскорбляемый каждым невеждою,

Жил он солдатом с солдатами жалкими,

Мог умереть он, конечно, под палками,

Может, и жил-то он этой надеждою.

Но, сократить не желая страдания,

Поберегло его в годы изгнания

русских людей провиденье игривое.

Кончилось время его несчастливое,

Всё, чего с юности ранней не видывал,

Милое сердцу, ему улыбалося.

Тут ему бог позавидовал:

Жизнь оборвалася.

(27 февраля 1861)

Меж высоких хлебов затерялося

Небогатое наше село.

Горе горькое по свету шлялося

И на нас невзначай набрело.

Ой, беда приключилася страшная!

Мы такой не знавали вовек:

Как у нас – голова бесшабашная -

Застрелился чужой человек!

Суд приехал… допросы…- тошнехонько!

Догадались деньжонок собрать:

Осмотрел его лекарь скорехонько

И велел где-нибудь закопать.

И пришлось нам нежданно-негаданно

Хоронить молодого стрелка,

Без церковного пенья, без ладана,

Без всего, чем могила крепка…

Без попов!.. только солнышко знойное,

Вместо ярого воску свечи,

На лицо непробудно-спокойное

Не скупясь наводило лучи;

Да высокая рожь колыхалася,

Да пестрели в долине цветы;

Птичка божья на гроб опускалася

И, чирикнув, летела в кусты.

Поглядим: что ребят набирается!

Покрестились и подняли вой…

Мать о сыне рекой разливается,

Плачет муж по жене молодой,-

Как не плакать им? Диво велико ли?

Своему-то они хороши!

А по ком ребятишки захныкали,

Тот, наверно, был доброй души!

Меж двумя хлебородными нивами,

Где прошел неширокий долок,

Под большими плакучими ивами

Успокоился бедный стрелок.

Что тебя доконало, сердешного?

Ты за что свою душу сгубил?

Ты захожий, ты роду нездешнего,

Но ты нашу сторонку любил:

Только минут морозы упорные

И весенних гостей налетит,-

"Чу!- кричат наши детки проворные.-

Прошлогодний охотник палит!"

Ты ласкал их, гостинцу им нашивал,

Ты на спрос отвечать не скучал.

У тебя порошку я попрашивал,

И всегда ты нескупо давал.

Почивай же, дружок! Память вечная!

Не жива ль твоя бедная мать?

Или, может, зазноба сердечная

Будет таять, дружка поджидать?

Мы дойдем, повестим твою милую:

Может быть, и приедет любя,

И поплачет она над могилою,

И расскажем мы ей про тебя.

Почивай себе с миром, с любовию!

Почивай! Бог тебе судия,

Что обрызгал ты грешною кровию

Неповинные наши поля!

Кто дознает, какою кручиною

Надрывалося сердце твое

Перед вольной твоею кончиною,

Перед тем, как спустил ты ружье?..

(-----)

Меж двумя хлебородными нивами,

Где прошел неширокий долок,

Под большими плакучими ивами

Успокоился бедный стрелок.

Будут песни к нему хороводные

Из села по заре долетать,

Будут нивы ему хлебородные

Безгреховные сны навевать…

(22-25 июня 1861)

Сторона наша убогая,

Выгнать некуда коровушку.

Проклинай житье мещанское

Да почесывай головушку.

Спи, не спи – валяйся по печи,

Каждый день не доедаючи,

Трать задаром силу дюжую,

Недоимку накопляючи.

Уж как нет беды кручиннее

Без работы парню маяться,

А пойдешь куда к хозяевам -

Ни один-то не нуждается!

У купца у Семипалова

Живут люди не говеючи,

Льют на кашу масло постное

Словно воду, не жалеючи.

В праздник – жирная баранина,

Пар над щами тучей носится,

В пол-обеда распояшутся -

Вон из тела душа просится!

Ночь храпят, наевшись до поту,

День придет – работой тешутся…

Эй! возьми меня в работники,

Поработать руки чешутся!

Повели ты в лето жаркое

Мне пахать пески сыпучие,

Повели ты в зиму лютую

Вырубать леса дремучие,-

Только треск стоял бы до неба,

Как деревья бы валилися;

Вместо шапки, белым инеем

Волоса бы серебрилися!

(16 августа 1861)

Как с тобою я похаживал

По болотинам вдвоем,

Ты меня почасту спрашивал:

Что строчишь карандашом?

Почитай-ка! Не прославиться,

Угодить тебе хочу.

Буду рад, коли понравится,

Не понравится – смолчу.

Не побрезгуй на подарочке!

А увидимся опять,

Выпьем мы по доброй чарочке

И отправимся стрелять.

(Н. Некрасов)

(23 августа 1861)

(Грешнево)