— Ты прав, Алишер… Но мне кажется, что нам уже ничто не помешает, и уже ничего не должно случиться…

— Посмотрим, Абдулло… Подождём и посмотрим!..

… — Наверное, зря я тогда так сказал, Андрей… — проговорил задумчивый Мулла. — Поторопился… Вот нас Аллах и наказал за мой длинный язык…

— А что случилось-то? — спросил Филин. — Что, догнали вас?

— Если бы так, то, наверное, было бы не так обидно… Нет, командир, нас не догнали!.. И, скорее всего, даже и не собирались догонять…

— А что же тогда?

— До этой заставы оставалось уже совсем немного и вдруг… — Мулла словно заново переживал то утро. — Слышим пальбу из ДШК… Когда вышли к месту, увидели метрах в трёхстах от блокпоста грузовичок-пикап расстрелянный…

… — Это на заставе! — проговорил лейтенант-стажёр.

— Группа, слушай команду! — Реакция Бая была молниеносной. — Скорее всего, это нападение на блокпост!.. Лейтенант! Десять человек с тобой! Заходите с левого фланга!.. Мулла, Кудря, Карабин — за мной!.. — Алишер выбрал самых проверенных бойцов группы. — Посмотрим, чего они там больше не стреляют! За мной!..

Они пробежали крупным галопом остававшиеся до блокпоста полкилометра и остановились как вкопанные, увидев страшную картину…

Метрах в трёхстах от первого дувала кишлака, на пыльной грунтовой дороге стоял потрёпанный грузовичок-пикап «Тойота»… Вокруг валялись какие-то разбросанные вещи, продукты… Но это было не главным… Весь нос и кабина этого допотопного авто были безжалостно разворочены тяжёлыми пулями калибра 12.7 миллиметров!.. От автомобиля остались только одни воспоминания… Как и от тех, кто в нём сидел… Афганец, среднего возраста, за рулём, такого же возраста женщина-афганка, на соседнем сиденье, и четверо детишек на заднем сиденье машины, в возрасте от пяти примерно до двенадцати лет… Все в куски…

Разведчики были не просто шокированы этим зрелищем, они были в ступоре…

— Кто это сделал, брат? — спросил Мулла, придя в себя первым. — Кто мог такое сделать? Это же мирные дехкане!.. Они просто куда-то ехали, Алишер… Их же одной очередью… Сразу всю семью!.. Женщину, детей!.. Кто такое мог сделать, брат?!!

На лицо Бая страшно было смотреть…

Вдруг он взял свою винтовку и отдал её одному из разведчиков:

— Подержи мою девочку, Кудря… А мне дай свой автомат!.. — он не просил, а требовал и приказывал, и разведчик обменялся с прапорщиком оружием. — А теперь, Абдулло… Я пойду туда, на эту сраную заставу, и узнаю, кто расстрелял мирных людей!..

…Бай ворвался на блокпост, как торнадо:

— Кто стрелял?!! — орал он дурным голосом. — Я спрашиваю, суки! Кто стрелял?!!

— А ты кто такой вообще за фуй нарисовался?

К Алишеру из одного из домов направлялся… Какой-то… Военный?.. Нет! Какой-то весь всклоченный, с сальными, давно не мытыми волосами, с недельной щетиной на лице, из-под засаленной и в каких-то жирных пятнах, расстегнутой форменной куртки виднелась тельняшка, которую не стирали уже, наверное, месяца два!.. Но!.. Этот «товарищ» был вдрызг пьян!!! Просто в сисю! В 7 часов утра!..

— Отвечать на поставленный вопрос! — рявкнул Алишер, свирепея на глазах. — Вас спрашивает командир рейдовой разведгруппы «Кабульской» роты прапорщик Шпекбаев! Кто стрелял, ш-шакалы!

— Пошёл на фуй, чурка нерусская! — еле проворочал языком «военный».

Бай подскочил к нему, взял за отвороты форменной куртки и резко притянул к себе:

— Ты кто такой, гнида?!!

— Отста… И-ик!!! Отставить!.. И-ик!!! — попытался проговорить что-то «военный», но его вдруг разбила икота. — Я ком… И-ик!!! Мандир сторожевой… И-ик, ой, бля!!! Заставы! И-ик!!! И-ик!!! Бля!!! Кап… И-ик!!! Итан Ку-узнец… И-ик!!! Цов!!!

Бай достал свою флягу, резко свинтил с неё пробку и сунул её в руки капитану:

— Пей, скотина! Хорош икать! Кто стрелял?

— Я! Ф-фу-уф! — Капитан Кузнецов оторвался от фляги с водой. — А что?

— Зачем?!!

— Я уничтожил автомобиль, в котором ехали «духи», мать их!..

— Какие «духи», ты, придурок?!! — Алишер уже еле мог сдерживаться. — Там семья афганская ехала! Там четверо детей и женщина! Ты их всех на фарш пустил, скотина!!! Они не «духи»!!!

— Ну, так, значит, были бы ими… Туда им на фуй и дорога!.. — И тут капитан как-то странно посмотрел на Бая. — А ты сам-то кто такой? Может, ты сам тоже «дух», а? Ты чего такой нерусский, а? Да и дружок твой тоже, бля! А вы не засланные ко мне сюда, а? Чурки черножопые!!! А ну предъявить документы капитану Советской Армии!!!

Это была за сегодняшний день последняя ошибка, которую совершил этот капитан…

Бай больше сдерживаться не мог, да и не хотел…

Он схватил капитана за лацканы куртки, швырнул на землю, в пыль, под стенку дувала, и рванул с плеча автомат:

— С-сука! Иш-шак вонючий!!! Ш-шакал поганый!!! Я тебе сейчас про «духов» расскажу, гнида!!! Щас ты у меня научишься Родину любить!..

Он передёрнул затвор, досылая патрон в патронник и:

— Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! — рявкнул автомат в его руках длинной очередью…

— А-а-а-а-а-а-и-и-и-а-а-а! — взвыл по-волчьи «командир заставы»…

…Ему повезло!.. Несказанно повезло, что вместе с Алишером на заставу пришёл и «второй „дух“, Абдулло!.. Если бы не он, то… Бай совершенно не собирался шутить или пугать!..

И Мулла это понял вовремя!..

И ударил своим ботинком по автомату, выбивая его из рук прапорщика, да так ловко, что от него ещё и магазин отстегнулся…

— Брат!!! Не надо!!! Не пачкай руки об это говно!!!

Капитан в одну секунду протрезвел, но с земли так и не поднялся — двумя пулями у него было прострелено левое полужопие и правое бедро на вылет… Он скулил, как побитая собака, и ползал в пыли:

— Врача-а!!! Вызывайте врача-а-а!!! — По некрасивому, заросшему щетиной лицу текли ещё более некрасивые слёзы. — Дайте врача-ага-га-га-а-а!!!

— Ш-шкал! Падаль! — Алишер только плюнул в его сторону и отвернулся.

А вокруг уже собрались бойцы его разведгруппы, приведённые лейтенантом, и солдаты, которые стояли гарнизоном на этой заставе.

— Кто заместитель этой гниды?!! — рявкнул Бай во всё горло.

— Прапорщик Куницын! — раздался ломкий юношеский голос.

Перед Алишером стоял молоденький прапорщик в ещё ни разу не стиранной, новенькой форме.

— Давно здесь, Куницын?

— Пятый день, товарищ прапорщик! — Юноша вытянулся перед Алишером по стойке «Смирно!».

— Сколько эта падла пьёт? — И увидев, как замялся с ответом «заместитель», прикрикнул: — Тебе задали вопрос, прапорщик! Не мямли!

— Он, скорее всего, ещё до моего прибытия пил… Так и продолжает…

— Ясно… Санинструктора сюда, быстро! Пусть перевяжут эту падаль…

— Есть!

— Мулла!

— Я здесь, Алишер.

— Давай в отряд «55555»… Пусть вылетают… Пора сваливать отсюда…

— А с капитаном что?

Алишер посмотрел на то, как «тяжелораненый» в жопу капитан поднялся без посторонней помощи и поковылял куда-то, подволакивая правую ногу и бормоча в полголоса какие-то угрозы…

— Щас ему жопу перевяжут, и с собой заберём… Он же «трёхсотый», бля!.. У него же боевое ранение, мать его!.. Подонок!.. Сын бешеного ишака!..

… — Ни хрена себе «свободный поиск» у вас получился! — Филин, если сказать, что был шокирован этим рассказом Муллы, то это не сказать ничего. — Ну!!! А дальше-то что? Как было?!!

— Ну, а что дальше… «Вертушки» нас забрали, вместе с этим «командиром заставы»… Мы прилетели в Кандагар, доложили командиру отряда майору Рудых о результатах выхода, отдали найденные документы… А потом Алишер отправился под арест на местную «губу»… Капитан этот, Кузнецов, оказался чьим-то племянником, что ли… Как до ЗАСа добрался, так и стал звонить куда только мог, скотина!.. — Было видно, что всё это точно так же, как и самому Алишеру, противно вспоминать и Мулле. — Вонь поднялась на всю 40-ую Армию!.. Особисты приехали из штаба, нашего нового ротного с собой притащили… Правда… Тот наш лейтенант-стажёр настоящим мужичком оказался! Он всё рапорта писал в штаб Армии по поводу этой операции… Целый месяц писал! Представляешь?