Мы не утверждали, что Андрей Батурин единственный партнер его жены в ущерб вышеупомянутому Виктору. Это подмена тезисов. Вообще, будь Лужков хоть сколько-нибудь мужчиной, не следовало бы ему вмешивать в такие дела свою жену. Это, Юрий Михайлович, не по-нашему, не по-сицилийски. Мы с вами, как два дона, дон Серджио и дон Джорджио, мы не должны трогать тему вашей жены. Как видите, я все еще пытаюсь защитить вашу честь, то, что от нее осталось. Дон Джорджио, не надо через слово упоминать свою жену. Лужков нарочно всех путает, мы с ним так договаривались. Он говорит про членов семьи его жены. Вот его слова: «Никакого отношения Андрей Батурин не имеет к связям с членами семьи моей жены». Что значит эта фраза? Значит, что существуют некие связи с членами семьи лужковской жены, но к ним не имеет отношения Батурин. К связям не имеет. А к членам семьи его жены имеет или нет? До конца не понятно. А член семьи лужковской жены это кто? А это сам Лужков и есть, он себя так иносказательно называет. Ведь у лужковской жены семья с ним, верно? Я так понимаю. У лужковской жены только с Лужковым семья, верно? Раз женщина взрослая и замужем, то ее семья это которая у нее с мужем, правильно? Правильно. Значит, Лужков и есть член семьи своей жены. Экий путаник у нас, этот член батуринской семьи. Раз Лужкову так нравится, мы тоже станем звать его член семьи его жены. Хотя нет, я придумал сокращение его жену звать Леной, стало быть, он член Лениной семьи, правильно? То есть Ленин муж. Чей муж? Ленин. То есть можно говорить Юрий Михайлович Ленин. А в официальных церемониях можно полностью, с титулом член семьи своей жены Юрий Михайлович Ленин.

Забавно, что позднее именно по этой схеме выбрал себе псевдоним наставник и старший товарищ Сергея Доренко по тем предвыборным словесным баталиям Борис Березовский. Поскольку его жену тоже зовут Елена, как и жену Лужкова, Борис Абрамович стал… правда, не совсем Лениным Елениным. Этот псевдоним, как известно, он использует в тех случаях, когда ему надо появиться где-либо конспиративно, инкогнито.

Здесь надо заметить следующее: как бы ни относиться к Лужкову, процитированный выше доренковский текст менее всего выдает желание журналиста разоблачить московского градоначальника как коррупционера. Если такое желание и есть, то оно где-то на втором плане. На первом же стремление уничтожить Лужкова как политическую фигуру, претендующую на участие в президентских выборах. Хотя иногда, когда видишь на экране этого телеведущего с мужественной, суровой внешностью, с немигающим взглядом, с непроницаемым лицом, как бы с еле сдерживаемым негодованием по поводу того, что происходит в коридорах власти, когда видишь этого человека и не очень вдумываешься в произносимый им текст, может показаться, что главное для него как раз неодолимая жажда по мере сил содействовать уничтожению всякой, какая только есть на земле российской, скверны.

Через неделю Доренко вернулся к теме «Лужков и «Мабетекс». Но теперь целью его атаки был не только Лужков, но и генпрокурор Скуратов. Скажу даже так: сначала речь зашла о прокуроре и лишь потом, довольно необычным образом через предметы мужского туалета, перекинулась на мэра.

С уже упоминавшимся президентом фирмы «Мабетекс», которая занималась реставрацией Кремля, Беджетом Паколли Доренко встретился в Германии. В тот момент в Москве бушевал скандал, связанный с уголовным делом, возбужденным против Скуратова: его обвиняли в получении взятки от того же «Мабетекса». Взятка будто бы была получена не в рублях, не в долларах и не в какой-то другой валюте, а… в костюмах. В свойственной ему издевательско-ироничной манере Доренко задал Паколли вопрос насчет этой истории. Его собеседник отвечал по-русски, хотя и не очень уверенно.

«Доренко:

Вся Москва жалеет сегодня Скуратова. Я тоже ему сочувствую в связи с тем, что у него остался только один костюм, а четырнадцать костюмов у него забрали. В самом деле, нам его жалко. Скажите, пожалуйста, эти четырнадцать костюмов покупали вы? Он вас просил об этих костюмах, или вы считали это гуманитарным даром, или вообще что это за история?..»

Паколли и не думает отпираться. Возможно, он, в самом деле, полагает, что взятка это когда дают деньги, а когда костюмы это что-то другое.

«Паколли:

Я, естественно, купил четырнадцать костюмов господину Скуратову. Он сказал правду пусть будет гуманитарная помощь тоже для него.

Доренко:

Это считается гуманитарной помощью?

Паколли:

Гуманитарная помощь.

Доренко:

Это очень необычная гуманитарная помощь.

Паколли:

Но интересно здесь, что я господина Скуратова никогда не видел и не общался с ним никогда, но знал, что эти одежды были для него, он выбрал сам, он подсказал, какой цвет, он подсказал, какие рубашки, он подсказал все… мы отправили к нему портной, там он сказал ему все, что ему нужно…

Доренко:

Значит, это был какой-нибудь необычный портной, это был, наверное, серьезный портной все-таки?

Паколли:

Да, это все стоило, по-моему, шестьдесят две или шестьдесят три тысяч долларов.

Доренко:

Шестьдесят две или шестьдесят три тысячи долларов за четырнадцать костюмов! Я когда-то учился в математической школе, черт побери, и мне кажется, что это каждый костюм, получается, по четыре тысячи.

Паколли:

Да, но там были еще рубашки, еще трусы, еще галстук, еще марка сзади.

Доренко:

Марка сзади, что это значит?

Паколли:

Марка дизайнер… Знакомая (то есть известная, знаменитая, брэнд. О.М.)…

Доренко:

Это один из домов модели?

Паколли:

Да, естественно, но сам господин Скуратов потом сказал, между прочим, он сказал, что материал был очень ужасный материал. Материал был хороший…»

Я вот слушал и думал, комментирует эту беседу Сергей Доренко, а чего же он все голый-то скакал, я имею в виду Скуратова, когда у него столько превосходной одежды на целых шестьдесят три тысячи долларов (тут подразумевается показанный незадолго перед этим по телевидению сюжет, снятый скрытой камерой, где «человек, похожий на Скуратова» занимается любовью с двумя проститутками». О.М.)? Но пока не изъяли, хотя, может быть, как раз и такой вариант возможен, что сначала Скуратов ходил голый и потом вот Паколли его пожалел или там другие люди пожалели и попросили для него у «Мабетекса» одежду. По данным наших московских источников, на костюмах, рубашечках и нижнем белье, подаренных генеральному прокурору России, стоит марка «Бриони». Согласитесь, это в высшей степени необычный способ поощрения и подарка генеральному прокурору великой державы.

Тут как раз и наступает момент, когда ведущий ОРТ возвращается к своему любимому персонажу «союзнику и политическому партнеру» Скуратова (прошу заметить!) московскому мэру Юрию Лужкову. По словам Доренко, некоторое время назад, как бы предчувствуя скандал со скуратовской «импортной одеждой», мэр заверил телеведущего, что сам он в этом смысле настроен вполне патриотично сильно тяготеет к продукции российских швейных фабрик. Разговор происходил тет-а-тет, тем не менее, Доренко представил запись со словами Лужкова: «Костюм у меня не наш, рубашка наша, трусики, простите, тоже наши отечественные, маечка тоже, носочки наши».

Эти «трусики» и «маечки» дают журналисту повод уже целиком переключиться на патриотическую деятельность Лужкова.

Один из примеров такой деятельности восстановление больницы в Буденновске, пострадавшей во время налета боевиков летом 1995 года. Сам Лужков и пресса представляли дело так, будто восстановление больницы, причем осуществленное в короткие сроки, это в основном заслуга московского мэра. Разговор Доренко с Паколли призван раскрыть, как в действительности обстояло дело.

«Доренко:

…Люди по всей России знают, что больницу в Буденновске построил господин Лужков, и люди в Хабаровске, и в Магадане, и в других местах знают, что это заслуга московского мэра. После разговора с вами я знаю, что больницу в Буденновске снабдили, по крайней мере, почти на миллион долларов вы. Я хочу понять ваши мотивы, я хочу понять: вы работали на политический авторитет московского мэра, оставаясь в тени, вы делали это из личной дружбы, вы делали это в надежде, что это будет воспринято как дар, что ли, такой спонсорский, или меценатский, или гуманитарный, или это любовь к России? Я не могу себе представить, чтобы человек немотивированно строил больницу в Буденновске, после чего мэр Москвы объявил бы, что это он построил больницу в Буденновске, а этот человек молчал.