Но бывали и обратные ситуации. На уже упомянутом втором съезде «Отечества» в апреле 1999-го Лужков впервые выступил с довольно острой критикой правительства Примакова. Московский мэр признал, что это правительство стабилизировало обстановку в стране (это постоянно в ту пору ставилось всеми в заслугу Примакову), но такая стабилизация не обеспечивает экономического роста; более того, уровень оплаты труда снизился в два и более раза. По словам Лужкова, развитие экономики «происходит стихийно», правительство практически ее не регулирует, никак не стимулирует производство, не выработало четких ориентиров и приоритетов экономического развития.

Это уже было чем-то вроде атаки на главного соперника в предстоящей борьбе за пост президента. Хотя, быть может, атаки еще не решающей, не сокрушительной, а пока только напоминающей «разведку боем», призванную проверить, как отреагирует соперник, высветить его слабые места.

Впрочем, как уже говорилось, Лужков, несмотря на критику примаковского правительства, выступил с резким осуждением его отставки. Собственно говоря, он начал возражать против нее еще тогда, когда только поползли слухи о ее возможности.

Смена правительства Евгения Примакова является абсолютно неприемлемым решением для экономики России, говорил он еще в конце апреля, как бы предостерегая Ельцина от опрометчивого шага.

А уж когда отставка состоялась, московский мэр не жалел слов для ее осуждения…

Это неприятное решение, неправильное решение и необъективное по отношению к Примакову и его правительству, по отношению к результатам работы правительства… сказал московский мэр непосредственно в день отставки. С точки зрения дела и авторитета Евгения Примакова никаких оснований для его удаления из правительства не было.

Казалось бы, Лужков, напротив, должен быть испытывать «глубокое удовлетворение», что «задвинули» его главного потенциального соперника на будущих президентских выборах, однако он, по-видимому, прекрасно понимал, что увольнение Примакова, народного любимца, только поднимет его, Примакова, рейтинг, и тут важно не торопиться, не промахнуться, попасть в струю, продемонстрировать совпадение с мнением народных масс, а уж как дело пойдет дальше, − там видно будет.

К концу лета 1999-го стала более отчетливо обозначаться позиция Лужкова относительно его президентских вожделений. И сам он, и его соратники не только принялись утверждать, что московский мэр не собирается баллотироваться в президенты (это они твердили и раньше), но, − что он «поддерживает кандидатуру Примакова».

Трудно сказать, насколько искренней была эта поддержка. Вообще-то рейтинг экс-премьера в ту пору действительно был выше мэрского рейтинга, так что тут могла сказываться просто трезвая оценка соотношения сил. Но, возможно, ситуация здесь складывалась, как на велотреке: до какого-то момента гонщик, идущий вторым, предпочитает «не высовываться», а ловит мгновение, чтобы неостановимо «выстрелить» из-за спины лидера.

К тому же и с самим Примаковым дело оставалось неясным: то ли он будет баллотироваться в президенты, то ли нет. Евгений Максимович не торопился раскрывать свои намерения. Такая неопределенность была удобна для Лужкова. Он стал заявлять, что «ни при каких условиях не будет выдвигаться» на пост главы государства, если свою кандидатуру выставит Евгений Примаков: наконец-то, мол, «появился человек, которому можно доверить воз в стране». А вот если на президентское кресло станут претендовать люди, «которым нельзя доверять власть», то он, московский мэр, «вступит в борьбу и будет стараться ее выиграть».

По-видимому, у Лужкова, как у многих других, вовсе не было уверенности, что у Евгения Максимовича возникнет желание баллотироваться в президенты. Правда, мы помним, в пору его премьерства оно в какой-то момент у Примакова вроде бы возникло, но теперь у него был совсем другой статус, несравненно более низкий. Сможет ли он, стартовав с этой пониженной точки, удачно выступить на выборах? Будучи человеком острожным, Примаков не мог не испытывать тут колебаний. Понятно, что если бы он так и не сумел их преодолеть, не решился бы вступить в борьбу за пост президента, руки у Лужкова оказались бы развязаны.

Президент объясняет

Сегодня я принял непростое решение, сказал он, отправил правительство в отставку. Евгений Максимович Примаков пришел в очень трудный момент в период тяжелого кризиса в стране. Это назначение поддержали все политические силы. Тогда удалось затормозить кризис в экономике и социальной сфере. Но постепенно оценки работы правительства изменились. Его деятельность стали связывать исключительно с политической стабилизацией. Но сегодня ситуация вновь далека от стабильности и в экономике, и в политике. Да, кредит доверия правительству Примакова по-прежнему велик, но, главным образом, за счет личных качеств премьера. Даже в самых трудных ситуациях он всегда демонстрирует поразительную выдержку, спокойствие, хладнокровие. Однако социальное напряжение в регионах нарастает. Критика правительства усиливается по всем направлениям. Правительство делает вид, что все нормально, а на деле все иначе. Сегодня Явлинский, который горячо поддерживал назначение Примакова, заявляет: в области экономики абсолютный застой, ничегонеделание. Лужков, поддерживая премьера, не устает повторять, что процессы в экономике идут крайне вяло. Что же произошло? Правительство полностью выполнило поставленную перед ним тактическую задачу. Однако в экономике мы по-прежнему топчемся на месте… Ключевые пункты экономической стратегии государства, о которых я говорил в своем ежегодном послании, правительство не критикует, но и не выполняет. Возникает ощущение, что вся экономическая деятельность правительства сводится лишь к переговорам с Международным валютным фондом, как будто лечение российской экономики зависит только от выделения западных кредитов. В целом ситуацию можно охарактеризовать так: оснований для серьезного и стабильного экономического роста нет… Правительству необходимо действовать… Стабилизация нищеты и экономического упадка нам не нужна. Необходим серьезный прорыв. В России сотни тысяч толковых энергичных людей. В регионах работают грамотные руководители. На них можно опереться, чтобы вытащить нашу экономику. Время успокоительных разговоров прошло… Мы не можем откладывать необходимые решения до окончания выборной кампании. Не должны бояться их принимать, если эти решения действительно необходимы для выхода из кризиса. Сегодня оттяжки и промедления, убежден, это самый серьезный удар по экономике и социальной сфере, поэтому и вынужден был принять трудное, но необходимое решение об отставке правительства. Я назначил исполняющим обязанности премьера Сергея Вадимовича Степашина. И предложил его кандидатуру на утверждение Государственной Думе… Сергей Вадимович Степашин демонстрирует большую энергию и работоспособность, имеет серьезный опыт руководства федеральными ведомствами. Уверен, он способен дать работе правительства дополнительный импульс, необходимую динамику.

В общем-то, оценка деятельности Примакова на посту главы правительства здесь достаточно точная. Казалось только странным, что задача улучшения ситуации в экономике, ее подъема возлагается не на профессионального экономиста, не на опытного хозяйственника, а на генерала.

Впрочем, достаточно квалифицированный менеджер, будь он даже генералом, вполне способен осознать свою недостаточную осведомленность в том или ином вопросе и компенсировать ее умелым побором помощников, советников, экспертов. Способностью выслушивать их и принимать правильные решения. В конце концов, и сам Ельцин был не Бог весть каким высокоэрудированным экономистом.