Под размышления шагалось не так уж быстро, поэтому окрик Занвы, она услышала даже сквозь шорох дождя. Дэра, недолго думая, развернулась и бросилась бежать к ней. Хвала Кариане, с Занвой все было в порядке! Зато по ленте, ведущей в Лес, медленно, но уверенно шел какой-то человек, от которого разило магией смерти.

— К-как думаешь, он мертвяк? — спросила ее Занва, став заметно более зеленоватой, чем обычно.

— Сейчас проверим, — кивнула Дэра в ответ. Короткий диагностический импульс, замешенный на магии смерти и жизни — ее изобретение, скоро вернулся с ответами. — И да, и нет, — неохотно молвила Дэрисса. — Он пока еще жив, но в него вселился крайник27.

— Ч-что? — выдохнула Занва.

— Ничего, ты сейчас быстро бежишь за помощью, а я пока постараюсь его удержать вдали от Эйтара, — скомандовала она, и как ни странно, напарница тут же подчинилась.

Дэра осталась в одиночестве. По-прежнему шел дождь, так что силуэт приближающегося человека был размыт. Интересно, почему он так решительно идет в Эйтар?! Быть может, он и сам в какой-то мере справился с крайником и идет сюда, чтобы ему помогли? Размышления не мешали мне плести ловчую сеть, которую я с легкостью накинула на одинокого путника. Главным во всем этой затее было то, что крайник может разрушить практически любое волшебство, кроме того, что замешано на магии Жизни. А сеть Жизни — это заклинание не из простого обихода, но Дэриссе пришлось его выучить, как только она прошла инициацию. Стихия Жизни полезна для врачевания, но ее заклятья зачастую слишком сложны для таких вот многостихийных кайоран, как Дэра, поэтому они учат только самые азы. И сеть как раз к ним относиться, к вящей радости кайораны.

Человек, пораженный крайником, застыл посреди дороги, еще не понимая, что произошло. Но стоило ему осознать причину своей задержки, как тут же в разные стороны полетела грязь с сапог бьющегося в сети, точно силках пойманный зверь, человека. Смотреть на это было неприятно, но и заставить себя отвернуться Дэра не могла. А вдруг что-то произойдет? Вдруг, сеть не выдержит? Она до рези в глазах всматривалась в ночную мглу, стараясь не то заметить, не то предугадать лишнее, недозволенное движение.

— Дэра! — окликнула ее Тайкира. Удивительно, но предводительница и наставница не взяла с собой никого, кроме Занвы.

— Да? — тут же повернулась она на голос, вытягиваясь в струнку по стойке смирно.

— Молодец, хорошая сеть, — похвалила меня Тайкара. — До утра продержаться сможешь?

— Что?! — от удивления, я едва не выпустила нити наполняющие сеть силой. Сеть дрогнула, но устояла, потому что в этот момент крайник как раз сделал перерыв и не испытывал ее на прочность.

— Не сможешь, — разочарованно констатировала старшая кайорана. — Ну, значит, не повезло, парню. Завтра будут полные Луны.

— Но, — начала я и осеклась. Никто ведь не знает о том, какие именно стихи меня приняли. Для всего Эйтара существует официальная версия: жизнь, свет, огонь и воздух. Итак, это вызывает подозрение — три стихии покровительницы — это уже редкость, а уж четыре. Такие кайораны рождаются, дай боги, раз в тысячелетие, если не реже. А уж про то, сколько стихий приняло Дэру, лучше скромно помолчать.

— Я смогу выкурить из него крайника, — все же решилась она.

— И как ты собираешься это сделать, Дэрисса? — настороженно и капельку зло спросила ее предводительница.

— Так, — Дэра отвернулась от кайоран и заставила амулет прекратить изменять ее внешность.

— Не может быть! — синхронно потрясенно выдохнули Занва и Тайкира.

— Может, — сказала она со злой иронией и повернулась, чтобы кайораны смогли оценить ее взгляд.

— Теперь верю, что у тебя есть шанс, — кивнула предводительница, — но ты уверена, что хочешь это сделать?

— Да, — серьезно кивнула она в ответ и добавила капельку обреченно, — я должна попытаться ему помочь.

— Должна, — Дэра не смогла разобрать, какие же чувства были вложены в это короткое слово Тайкирой. Но сердце отчего-то защемило. — Ты похожа на мать, Дэра…

— Я почти не помню ее, — прошептала кайорана и шагнула на ленту, оставив позади наставницу и так и не сумевшую побороть свое изумление Занву.

Они сидели в небольшой комнате в Облачном замке. Дэмиана легонько перебирала струны лютни, сидя в ближнем к камину кресле. Живой огонь охотно танцевал под выводимые пальцами первой кайораны ритмы, а сама богиня любви была необычайно задумчива и печальна.

— Алиаш, — осторожно позвала она, стараясь, не мешать Кариане тихо беседующей со своим супругом.

— Да, Дэми? — тут же посмотрела Мать Понимающая на свою приемную дочь.

— Ты знаешь? — вопрос, не требующий ответа. — Мир уже пытается уничтожить ее. Разве это справедливо?

— Мир просто боится перемен, а они грядут. Огромные перемены, и никого они не оставят равнодушными.

— Кари, — тихо шепнул Диоран на ухо своей жене, крепко обнял, пытаясь своим теплом, своей лаской отогнать от возлюбленной тревожные думы.

— Не стоит, Диор, — мягкая улыбка, и все внимание Великой богини вновь сосредоточено на Дэмиане. — Я сама не совсем понимаю происходящее, как бы абсурдно это не звучало, — поправляя прическу и ловко отправляя выбившийся золотой локон за ухо, призналась богиня. — Мне было бы гораздо спокойнее, если бы Сиолэн была с нами. Но дочь так рвалась на землю, что я не смогла ей отказать тогда.

— Я тоже скучаю по малышке, — призналась первая кайорана, — да и ее сила была бы совсем не лишней сейчас. Мы могли бы знать, где будет перелом! — жарко закончила она.

— Боюсь тебя разочаровать, Дэмиана, — вдруг влился в разговор покровитель ниа-эль, — но наша дочь не может видеть всего, хоть и носит одно из имен Судьба.

— Я знаю, — сухо кивнула она в ответ. Зародившаяся тысячелетиями назад неловкость, так никуда и не исчезла.

— Этот удар девочка выдержит, должна выдержать, — молвила Кариана, обращаясь к своей дочери-подруге. — Но дальше испытания станут только сложнее.

— Я понимаю, — склонила голову Дэмиана.

— Это хорошо, что ты понимаешь. Хотя… еще один бог, был бы нам очень кстати.

— Думаешь, Алиаш, мир боится пришествия нового бога? — подалась она вперед, настолько важен был для нее ответ великой богини.

— Не без этого. Но изменения будут куда больше и, боюсь, кровавее, — тихо закончила Кариана.

Дэмиана, поняв, что разговор окончен, просто растаяла в воздухе, прихватив с собой лютню. В такие моменты, лучше всего быть как можно дальше от Карианы. Потому что выдержать слезы на глазах Великой богини она не в состоянии. Хочется встать и идти, огнем и мечом выжигая скверну, уничтожать то, что заставляет грустить Мать понимающую. Но нельзя! Потому что она клялась защищать этот мир от всего, даже от себя самой. Лютня в ее руке вдруг сама собой обратилась в свирель, и Дэмиана открыла глаза на одной из вершин Сааданских гор. Она поднесла свирель к губам, и та заплакала, отзываясь. Кто знает, что будет, если та, чье имя Любовь, вдруг заплачет? Никто не знает, поэтому Дэмиана не позволяла себе проронить ни слезинки. За нее плакала флейта, за нее плакал осенний дождь, за нее от отчаяния скулил яростный ветер.