Какое рыбаку может быть дело до того, кого называет своим господином самурай? — спросил Сэйки.

Взять его, — приказал капитан.

Несколько рыбаков навалились на Сэйки и быстро связали его веревкой от гарпуна. Таро они схватили, но связывать не стали.

Капитан сказал:

Настоятель Сохаку объявил о введении регентского правления. Наш господин, Фумё, последовал за Сохаку. Ты сказал, что по-прежнему остаешься его вассалом. Это так?

Таро посмотрел на Сэйки.

Мне очень жаль, господин управляющий, но я должен следовать своей клятве. Да, я по-прежнему остаюсь вассалом настоятеля Сохаку.

Рыбаки отпустили Таро.

Капитан кивком указал на Симоду.

Свяжите и его тоже.

Не стоит, — сказал Таро. — Он уже связан — своими ранами.

И все-таки свяжите. С самураями ничего нельзя знать наверняка. Они опасны, даже когда находятся при смерти.

К берегу они добрались уже затемно. Таро позволили вымыться и переодеться. Сэйки и Симоду без всяких церемоний загнали в угол хижины; их сторожили два рыбака с гарпунами.

Княжество на грани междуусобной войны, — сказал капитан. Он был одним из старейшин деревни. — Треть вассалов до сих пор не решили, чью же сторону им принять. Остальные разделились поровну между Гэндзи и Сохаку.

Может, позволим и этим двоим выкупаться? — спросил какой-то человек. Сэйки узнал его. Двадцать пять лет назад он помог Сэйки добыть его первого кита.

Зачем? — удивился старейшина. — Все равно они скоро умрут.

Как вы могли выступить против князя, знающего о будущем больше, чем вы знаете о дне вчерашнем? — спросил Сэйки.

Может, вы, господин самурай, и считаете нас, крестьян, глупцами, но все же мы не настолько глупы.

Я собственными глазами видел, как исполняются его предсказания.

Что, правда? Тогда скажите нам, что будет с вами дальше.

Сэйки презрительно взглянул на собеседника.

Даром предвидения наделен мой князь, а не я.

И он никогда не рассказывал вам о вашем будущем?

Я служу ему, а остальное меня не интересует.

Очень удобная позиция.

Он предсказал предательство Сохаку и Кудо, и потому отправил меня сюда, собирать войско. А господин Сигеру тем временем разберется с предателями.

Господин Сигеру мертв.

Можешь так считать, если тебе это больше нравится. Мне надоело слушать ваши глупости.

И Сэйки закрыл глаза, выражая всем видом безразличие к собственной судьбе.

Старейшина взглянул на Таро.

Господин, это ведь неправда?

Правда, — сказал Таро. — Я ехал вместе с господином Сигеру из монастыря Мусиндо в Эдо. Всего лишь пять дней назад он находился при князе Гэндзи.

Рыбаки принялись встревоженно переговариваться.

Надо послать гонца к господину Фумё и спросить, что делать дальше. Если господин Сигеру жив, это очень опасно — сражаться с его племянником.

А кого пошлем?

Кого-нибудь из старейшин.

Пойду я, — заявил Таро. — Это было бы непочтительно с вашей стороны: отправлять вашему господину столь важную весть с крестьянином, когда это может сделать самурай. А вы пока что присмотрите за пленниками и проследите, чтобы с ними ничего не случилось.

Благодарим вас, господин. Мы не станем ничего делать, пока вы не принесете приказ нашего господина.

Шесть часов спустя деревня уснула. Даже двое охранников, приставленные к пленным, задремали. Таро бесшумно проскользнул в хижину. Он свернул шею первому охраннику, взял его гарпун и всадил в сердце второму охраннику. Оба умерли, не успев даже вскрикнуть.

Я давал клятву Сохаку, — сказал Таро, развязывая Сэйки и Симоду. — Но я также поклялся Хидё, что буду помогать ему охранять князя Гэндзи — даже ценой жизни. И эта клятва важнее.

Я не смогу идти, — сказал Симода. Он уже успел подобрать гарпун. — Но это ничего. Я еще многих прихвачу с собой, прежде чем умереть.

У кромки леса Сэйки на миг задержался и в последний раз взглянул на деревню. Он знал, что никогда больше не увидит ее такой. Когда мятеж будет подавлен, он вернется сюда с отрядом и лично уничтожит Кагесиму. И с нею умрет часть его счастливой юности. Сэйки плакал, даже не стараясь сдержаться.

Воистину, киты будут отомщены сполна.

Вскоре после того, как они расстались с князем Гэндзи, Хэйко извинилась и сказала, что ей нужно переодеться. Она не стала спрашивать Старка ни о его револьвере, ни о том, как он умудрился победить пятерых опытных самураев при помощи оружия, которого он никогда прежде не брал в руки. Впрочем, быть может, Старк и сам этого не знал. Это Гэндзи знал, что он выиграет. Гэндзи однажды увидел, как Старк выхватывает пистолет, и понял, что он может так же быстро выхватывать меч. Хотя с Гэндзи сталось бы рискнуть, даже если бы он этого не знал.

Новый конь Старка нетерпеливо рыл копытом снег; ему не нравилось стоять на месте. Старк похлопал жеребца по шее, пробормотал что-то ласковое, и конь успокоился.

Когда Хэйко вернулась, оказалось, что она преобразилась до неузнаваемости. Яркое кимоно куда-то исчезло, а с ним и причудливая прическа. Теперь на ней была простая куртка и свободные шаровары наподобие тех, что носили самураи, а из-за пояса торчал короткий меч. Волосы Хэйко заплела в косу и спрятала под круглую широкополую шляпу. Она не стала спрашивать Старка ни об его револьвере, ни об иайдо, а он не стал спрашивать Хэйко ни о ее наряде, ни о ее мече.

Этой тропой редко пользуются, — сказала Хэйко. — Вряд ли мы встретим разбойников. Они предпочитают сидеть там, где больше проезжих. А вот Сохаку опасен. Он тоже знает эти горы. Он может послать своих людей нам наперехват.

Я готов.

Хэйко улыбнулась.

Я знаю, Мэттью. Потому я ничуть не сомневаюсь, что мы благополучно доберемся до конца пути.

Два дня они ехали без приключений. На третий день Хэйко остановила коня и поднесла палец к губам, призывая к молчанию. Она спешилась, вручила Старку поводья своего коня и исчезла среди деревьев. Вернулась она через час. Двигаясь все так же бесшумно, Хэйко жестом велела Старку оставить лошадей и идти за ней.

Они вышли на гребень следующей горы и увидели у поворота тропы три десятка самураев, вооруженных мушкетами. Тропа была перегорожена завалом из бревен, достигающим в высоту пяти футов. Убедившись, что Старк все как следует рассмотрел, Хэйко отвела его обратно к лошадям.

Сохаку, — сказала она.

Я его не видел.

Он хочет, чтоб мы подумали, будто он увел остальных своих людей куда-то в другое место.

А что, это не так?

Увел, но недалеко. Если бы вы хотели миновать этот завал без боя, что бы вы стали делать?

Вдоль склона проходит узкая тропка. От завала ее не видать. Ночью я там пройду. — Старк на мгновение задумался. — Но лошадей нам придется оставить. Эта тропа не для всадника.

Именно этого от нас и хочет Сохаку, — сказала Хэйко. — Вдоль этой тропки в лесу прячутся его люди. Даже если нам удастся пробраться мимо них, пешими мы далеко не уйдем. Они схватят нас, прежде чем мы успеем добраться до безопасного места.

Старк хорошенько припомнить все, что он успел рассмотреть. Он не заметил, чтоб там кто-нибудь прятался, — да, впрочем, и не мог заметить, если они спрятались хорошо.

И что же нам в таком случае делать?

Я видела, как вы держитесь в седле. Вы — хороший наездник.

Спасибо. Вы тоже.

Хэйко учтиво поклонилась в ответ на похвалу.

Хорошо ли вы управляетесь с ним? — поинтересовалась она, указав на револьвер.

Хорошо.

Старк решил, что сейчас не время для ложной скромности. Если Хэйко спрашивает, значит, ей действительно нужно это знать.

А метко ли вы стреляете на скаку?

Не настолько метко, как тогда, когда стою на земле.

Старк не удержался от усмешки. Эта хрупкая маленькая женщина всерьез вознамерилась прорваться через заслон.

Не спать! — приказал командир заслона. — Если они попытаются пробраться здесь, то это будет ночью.