Дар спрыгнул на землю. Владигор и аскан также слезли с коня. Пятнышко громко и призывно заржал. Предводитель грунов сорвался с места и побежал, смешно и неуклюже перебирая короткими ножками, к лавке, походящей скорее на трон. Поклонившись сидящей женщине, он что-то быстро заговорил, указывая рукой себе за спину. Женщина медленно повернула голову, платок сполз ей на плечи, обнажив седые волосы. В глазах ее выражались страдание, удивление, радость. Он сделала попытку встать, но ей это не удалось, и от бессилия она закрыла ладонями лицо.
— Ольга! — сдавленно выдохнул Владигор, узнавая и не узнавая ее. Он сделал шаг вперед. Но Дар опередил его и уже мчался со всех ног к своей матери:
— Мама!
Та протянула навстречу сыну обе руки, однако обнять Дара ей не удалось. Перед мальчиком вспыхнул огненный сноп, повалил дым, Дар от неожиданности упал. Камень вылетел у него из-за пазухи и покатился к ногам… царицы Мороши. Никто не понял, откуда она появилась здесь. Она стояла во всей своей красе и смотрела на мальчика с победоносной улыбкой.
К Дару подбежал Владигор и помог ему подняться.
— Что тебе здесь нужно, Морошь? — воскликнул князь с гневной угрозой.
— Я помогу Дару сделать то, что он должен сделать, — ответила та, переведя на князя взгляд, полный холодной непреклонности.
— Мне не нужна твоя помощь, — сказал Дар. — Пропусти меня к моей маме. И отдай мой камень.
— Возьми, — с готовностью ответила царица. Она нагнулась, подняла с земли многогранник и протянула мальчику. — С ним ничего не произошло. Ты знаешь, что с ним надо делать?
Дар взял протянутый камень, хотел спрятать его обратно в кошель за пазухой, но почему-то не сделал этого. Морошь по-прежнему стояла у него на пути.
— Отойди, — сказал он. — Я хочу подойти к маме.
— Это вот к ней? — с деланным удивлением переспросила царица. — Зачем она тебе, эта полуживая женщина? У нее даже не хватает сил, чтобы встать. Если тебе так хочется иметь мать, я, уж так и быть, стану тебе ею. Такого я не предлагала никому на свете, цени это!
Владигор обнажил меч и сделал шаг вперед, закрывая собой сына:
— Ты сошла с ума, царица. Сама не знаешь, что говоришь! Кто же может заменить настоящую мать! Уйди подобру-поздорову, не то я зарублю тебя.
Морошь не испугалась. Напротив, улыбнулась Владигору понимающей и заговорщицкой улыбкой:
— Я не сошла с ума. Мне действительно нужен сын, а не грязная и глупая дочка, у которой все валится из рук. И мне нужен достойный меня муж. Ты подходишь мне, князь. Грядут перемены, каких до сих пор не знал мир! И мы с тобой будем на вершине власти! Смотри!
Она повернулась к светящейся полусфере и высоко подняла правую руку, в которой был зажат точно такой же камень, как у Дара, только черного цвета. Внутри шара что-то произошло, он потемнел, на его плоских гранях начали проступать изображения человеческих лиц, подобострастных, восторженных, плачущих от умиления и беззвучно вопящих какие-то приветствия. Лица были очень похожими друг на друга, хотя, без сомнения, принадлежали разным людям. Вскоре они слились в одну толпу, и до странности одинаковые одеяния еще более подчеркивали ее безликость.
— Вот так они будут любить нас с тобой! — засмеялась Морошь. — А вот так будут нас бояться!
Владигор, Дар, Чуча и все остальные как зачарованные смотрели на громадную полусферу. От нее отделилось некое прозрачное облако, которое стало превращаться в объемное изображение большого города с крепостью, напоминающей крепость в Ладоре. На крепостных стенах было много воинов, все они указывали руками куда-то вверх. Внезапно над городом появился большой шар — точная маленькая копия того, что был сейчас наполовину врыт в землю. Из него вырвался яркий красный луч и вонзился прямо в середину крепости. В полной тишине та начала рушиться и вдруг разорвалась с такой силой, что смела своими обломками все дома в городе, превратив его за несколько мгновений в пустынное, выжженное страшным огнем место.
Груны завизжали и бросились в разные стороны, но объемная картина растворилась в воздухе, будто ее и не бывало. Чуча бегал между подземельщиками, успокаивая и собирая их вновь воедино, словно стадо баранов.
Морошь обернулась к Владигору. В глазах ее сияло победное торжество:
— Вот какая сила, князь, таится в этой упавшей звезде. Она будет служить нам, она сделает нас непобедимыми. Не какими-то жалкими княжествами ты будешь владеть — ты обретешь власть над всем Поднебесным миром. Достаточно лишь вложить камень, что я держу в руках, в отведенное ему место.
— Не слушай ее, Владигор! — прозвучал негромкий, но твердый голос. Ольга стояла, но видно было, что это ей нелегко дается. Она держалась обеими руками за мраморные подлокотники. — Эта женщина уже приходила сюда. Она хочет, чтобы Дарий помог ей в ее черных замыслах.
Князь шагнул к Ольге, но путь ему вновь преградила царица Великой Пустоши.
— Оставь ее, князь. Посмотри на нее и на меня! — Она засмеялась. — Неужели ты еще сомневаешься в выборе?
— Отойди в сторону! — Владигор поднял меч. — Иначе я сделаю то, что обещал.
— Иди! — Презрительно усмехнувшись, царица уступила дорогу. Но прежде чем князь с Даром сделали шаг вперед, сверху загромыхала опускающаяся железная цепь.
Груны оживились и радостно загомонили. Предводитель в плаще из кротовых шкурок отдал какое-то приказание, и несколько грунов принесли братины и чаши. Все груны сгрудились возле входа в пещеру, с вожделением глядя вверх. Наконец появились связанные толстыми веревками пять винных бочек. На них сидел человек, появление которого вызвало среди подземельщиков недоуменный ропот.
Аскан попятился. Чуча подбежал к Владигору:
— Это сам Рум, верховный вождь айгуров. Груны говорят, что никогда он не спускался под землю. Ну и место! Все здесь собираются! Не удивлюсь, если Фильку увижу.
Но князь, если и слышал, что говорит Чуча, не повернул к нему головы. Он смотрел в глаза Ольги, стоя в трех шагах от нее и не решаясь подойти и обнять бывшую свою возлюбленную. Та вымученно улыбалась, переводя взгляд с Владигора на сына.
— Ты моя мама, — медленно произнес мальчик, не то спрашивая, не то утверждая.
— Да, сынок, я твоя мама, — прошептала Ольга. — Как ты похож на отца!..
Она хотела сказать еще что-то, но тут ноги ее подкосились, и Владигор едва успел подхватить ее. Тело Ольги было необычайно легким, как у девочки. Она была смертельно бледна, и лишь глаза светились любовью и тихой нежностью. Владигор бережно усадил ее на скамью. Дар опустился на землю и положил голову ей на колени. Ольга осторожно провела слабой ладонью по его спутанным волосам.
— Я умираю, Владий, — сказала она полушепотом. — Находиться рядом с божественной звездой — не удел простых смертных. Но не горюйте обо мне. Я уйду от вас счастливой, потому что дождалась вас обоих. А теперь слушайте меня. Как только Дарий вернет звезде рожденный ею кристалл, уходите отсюда как можно скорее. Я могу лишь догадываться, что произойдет. Наверное, темница будет разрушена и Воронья гора перестанет существовать. Слишком много зла скопилось здесь. И не доверяйте этой красивой колдунье. Если она добьется своего, гармония света и добра никогда не наступит.
— Но как же ты? — покачал головой Владигор. — Я не могу оставить тебя здесь.
— Мы возьмем тебя с собой! — воскликнул Дар.
— Не беспокойтесь обо мне, — улыбнулась Ольга. — Там, куда я уйду, мне будет хорошо. Попрощаемся, Владий. Те дни, когда мы были с тобой счастливы, я всегда помнила и буду помнить. Обними меня, — попросила она и осторожно добавила, когда Владигор прижал ее к себе: — Только не сильно, а то сломаешь. — Она поцеловала его в лоб и, мягко отстранив от себя, обратилась к Дару: — Мальчик мой, живи долго, помогай людям, исцеляй их от хворей телесных и душевных. В этом твое предназначение. Та женщина, что тебя приютила, она говорила со мной. Сквозь подземные толщи ее голос сюда проник. И я теперь знаю, что с тобой приключилось. Она тебя любит как мать, так пусть же приемной матерью и останется для тебя. Прощай, мой мальчик. — Ольга прикоснулась сухими губами к его лбу. — А теперь иди. Твое время пришло.
