Вчера Богдан опоздал на работу, зато сегодня времени было навалом. По пути к станции «Библиотека» он высматривал, не натворили ли чего МОБИ теперь, когда купола больше нет. Вот тротуар под ногами странный какой-то, как губка. Может, это воображение? Богдан перешел на ту сторону. И все тело чешется почему-то. Он представил, как террористические устройства, слишком мелкие для невооруженного глаза, буравят эпидерму, захватывают все клетки и превращают его в лужицу протоплазмы. Нет, чесаться нельзя.

Чего не видно, так это внукоровских слизняков. Утром они всегда стадами разгуливают, а сегодня ни одного.

Во время поездки в Элмхерст ничего экстраординарного не случилось. В отличие от вчерашнего Богдан шел от станции Макартура к зданию Бахнера, где второй день подряд снимала помещение «Э-Плюрибус», не спеша. Время позволяло как следует разглядеть местность, кишащую утренними ком-мутниками.

Элмхерст славится торговыми галереями. Они расположены одна над другой до самого Муни-уровня 85. Сейчас там толпились моложавые дикари, экстравагантно одетые и причесанные. Машины, снующие над головой, создавали легкий ветерок. Неудивительно, что «Э-Плюрибус» проводит свои опросы именно здесь.

На тротуаре толпился народ. Богдан пролез в первые ряды и увидел, что посреди улицы распустилась актиния.

Первая, которую он наблюдал в реальности, страшная и красивая до невероятия. Она имела форму купола и ширилась волнами в разные стороны. Из центра росли, затвердевая на глазах, кристальные, похожие на янтарь щупальца. Это продолжалось, пока все сооружение не рухнуло с громким звоном и опять не начало разрастаться. От цветка веяло жаром, как от костра. Богдан по мере его роста пятился вместе с другими зрителями. Все визжали и отпускали шутки, как будто не находя в этом событии ничего опасного. В городе распустились сотни актиний, сказал кто-то. В основном они такие же, как вот эта — одно- или двухфазные микроботы, запрограммированные на поедание пары материалов, в данном случае глассиновой плитки для мощения тротуаров и крыш. Этот цветок поглощал улицу в обе стороны, пока не дотянулся до бетонного перекрестка. Бетон в его диете не числился.

Прилетели десантники, окружили цветок полицейским кордоном и приказали всем отойти. Их танкеры начали обрызгивать актинию пеной, останавливая ее рост. Замысловатая конструкция продержалась еще немного и осыпалась, превратившись в желтую песчаную кучу.

В здании Бахнера Богдану не позволили сразу подняться наверх. Этажи «Э-Плюрибус» преображались после ночных арендаторов, казино «Кошкин дом». Оттуда спускались девушки с кошачьими хвостами, торчащими из-под юбок. Богдану нравились эти хвосты — девушки привязывали к ним колокольчики, ленты и прочее. С особенным интересом он глазел на дырки для хвостов, где иногда проглядывали голые попки.

Он все-таки почесывался, но люди вокруг, он видел, делали то же самое. Выходит, это нормально.

Когда Богдана наконец пропустили, гологолли Аннет Бейджинг встретила его наверху знаменитой на весь мир улыбкой.

— Приветик, Богго! Какой ты сегодня красивый.

— Спасибо, — просиял он. Она всегда делала ему такие вот комплименты — это, наверное, входило в ее программу, но его каждый раз волновало до чертиков. — Ты тоже хорошо выглядишь, Нетти, но в твоем случае это значит ничего не сказать.

— Спасибо. Ну, мне пора встречать посетителей, а ты не забудь, что тебя завтра ждут в отделе кадров. — Она удалилась, такая же красивая сзади, как спереди. Богдан мысленно примерил ей хвост.

Его собственная задница оказалась первой в очереди к зарядным кабинкам. Вставив кишечный пробник, подключивший его организм к сверхсветовому компьютеру «Э-Плюрибус», Богдан застегнул скаф и отправился выполнять первое рабочее задание. Он от души надеялся, что снова побывает на О-корабле с тем недомерком, Миви, но ему пришлось выдержать час вероятностных новостей в полной «дырок» аудитории. Оползни в Боготе, побоище на футбольном матче в Судане, мировые лидеры, убитые собственными телохранителями, ну и так далее. Следующее задание было такое же нудное — консенсус-видео. Будто бы через несколько лет Землю долбанет астероид, и вот ученые вывели бактерию, производящую ржавчину, чтобы снизить кислород в атмосфере. Его останется всего пятнадцать процентов — для жизни достаточно, но для открытого пламени мало, вот планета и станет несгораемой.

Тоска зеленая.

Наконец, перед обедом, он оказался в индивидуальной кабине. Свет, понятное дело, погас, динамики загудели, и Богдан перенесся на О-корабль «Чартер-сад». Он сидел за длинным столом, стол стоял на возвышении, а вокруг простирался стадион с десятками тысяч зрителей. Дальше виднелись шпили и крыши большого города, который тянулся до самой закругленной стены барабана. Рядом с ним сидело много парней и девушек, все в новой пилотской форме. Богдан покосился на свой рукав — точно, и он пилот. Слева от него обнаружилась вдруг… Аннет Бейджинг! Совсем молоденькая и тоже в форме пилота. Она улыбалась ему.

Кто-то обращался к огромной аудитории со стоящей перед столом трибуны. Тот самый Миви в красно-зеленом комбинезоне.

— В последующие месяцы Великого Пробуждения, — говорил он, — из криохранилищ выйдет и активируется больше наших граждан, чем за все время нашего тысячелетнего путешествия. Около двухсот тысяч человек, восемьдесят процентов населения нашего корабля. Во всех шестидесяти четырех жилых барабанах будет повышено давление, чтобы оказать пробужденным достойный прием. Мы уже достигли нашей новой родной системы — пора готовиться к высадке. Именно этим мы будем заниматься все двенадцать веселых месяцев следующего года. — Под продолжительные аплодисменты докладчик воздел руку к небу. — Я дарю вам планету Лиза!

У слушателей вырвался дружный вздох. Богдан поднял глаза и увидел, что корпус барабана вдруг стал прозрачным. В космосе, прямо над головой, появилась зеленая с синим планета, вся в белых завитках облаков. Три крупных массива суши, снежные шапки полюсов. Если не обращать внимания на незнакомые очертания континентов, она могла бы сойти за Землю — старую доиндустриальную Землю.

— Поразительно, правда? — сказала девочка Аннет. — Наш новый дом.

— Планета Лиза, — прошептал Богдан.

— Ты уже выбрал свою тысячу акров?

— Пока нет, а ты?

— Почти. Я разделю ее на три-четыре участка. Пятьсот вон там, на побережье Калинова острова. — Она протянула к планете тонкую руку. — Смотри скорее, ночь надвигается. А там, ниже залива Обновления, стоит город Капа. В его окрестностях у меня будет сто акров. Насчет остальных я еще не решила. Может, в горах? Или в сельскохозяйственном поясе? Прямо не знаю. — Ее зеленые глаза пытливо вглядывались в Богдана. — Подумать только, за что я получила все это — тысячелетнее путешествие, тысячу акров девственных земель, блестящую карьеру, безграничные возможности омоложения! За один-единственный акр на умирающей дряхлой планете!

— Расскажи поподробней, — попросил Богдан. — Мой акр входит в суперфондовский участок, загрязненный токсическими промышленными отходами.

Вокруг грянуло «ура». Богдан и Аннет снова посмотрели вверх, на планету Лиза. На западном побережье темного континента зажигались огни огромного города.

— Новый Сиэтл, — сказала Аннет. — Техносы-строители испытывают энергоснабжение.

Только вчера (шестьсот лет назад по корабельному времени) капитан Сюзет объясняла Богдану, что корабли-роботы придут к месту назначения за несколько веков до О-корабля и создадут на планете всю необходимую инфраструктуру.

— А теперь о событии, которого вы так долго ждали, — сказал докладчик, и аудитория замерла в предвкушении. — Через три месяца бравые пилоты, сидящие позади меня, начнут переправлять колонистов на поверхность планеты. Всем, естественно, хочется быть в первой, исторической партии. Кто войдет в число эти счастливцев, зависит от порядка отбытия посадочных катеров, который мы с вами сейчас разыграем.