«Значит, мы все-таки идем к Рольфу», — подумал Фред. Мэри наложила под глазами макета толстый слой порошка горечавки, удлинила ресницы, слегка увеличила пухлость губ. Коже придала тон загара, глаза и волосы зачернила.

— Отпад, — сказал Фред, — но знаешь, это больше для Нового года подошло бы. Не для вечера с нашей компанией.

— Думаешь?

— Да не знаю вообще-то.

— Наверное, ты прав. — Мэри сменила программу на макияж для коктейля и стала экспериментировать с красками. Один из слизней тем временем добрался до ванной и полз к Фреду. Фред подождал, не сходя с места, и ощутил на лодыжке легкий укол. Слизняк, как и следовало ожидать, сразу же отвалился. Накачанный гальвеном объект угрозы для общества представлять не может.

Мэри, однако, кинула на слизняка ночную рубашку и ушла в гелевую кабинку. Фред, качая головой, освободил техноса.

— Я серьезно говорю, Мэри. Ты напрашиваешься. Что на тебя такое нашло?

— А то ты не понимаешь. — Она включила туман, положив конец разговору.

Слизень, как ни в чем не бывало, полез по стеклянной стенке к слизнепроводу кабины. Как ни старайся, он получит свое. «Наведу-ка и я красоту, пока Мэри душ принимает», — решил Фред. Он сел под коробку-визажиста и сказал:

— Фред, вечер. — В макете он не нуждался, поскольку имел в своем распоряжении всего три лица: рабочее, домашнее и вечернее, которые никогда не менял. Опустив коробку, он зарылся головой в ее теплые мягкие складки. Визажист быстро помыл, побрил, тонировал и подкрасил его, а заодно увлажнил кожу и подстриг волосы. Сжатие зубов включило ультразвуковую мятную чистку.

Убрав коробку, он увидел в зеркале маленького себя, меняющего костюмы разного цвета и стиля.

— Этот. — Он выбрал нарядный скаф из сливового крепа, чтобы гармонировать с Мэри. Фред в зеркале сделал шажок вперед, ухмыльнулся и повернулся спиной.

«Моим клон-братьям: все мы — одна смазливая сволочь».

Пассажир соседнего купе-бусины спал, прислонившись к окну. Плавный ход поезда убаюкивал и Богдана, но тут раздался щелчок, соседнее купе отсоединилось и ушло в боковой туннель. С пускового пандуса съехало и пристыковалось другое. В нем, отделенная от Богдана двумя листами непробиваемого глассина, сидела прозрачная женщина. Она барабанила пальцами по подлокотнику кресла, и Богдан с интересом смотрел, как пересекаются под кожей ее мышцы и сухожилия. Заметив его взгляд, женщина, кажется, оскорбилась — насколько ее прозрачное лицо позволяло судить — и затемнила окно.

Богдану было все равно — он мечтал. Сеанс в «Ариа-Рейнджере» с тем странным имитом закончился, не успели они добраться до населенного центра Земли-Буксира, но следующее задание тоже оказалось нормальным. Тот же имит в красно-зеленом комбинезоне явился опять и сказал:

— Еще раз здравствуйте, Богдан. Хотите побывать в будущем?

Происходило это в одной из аудиторий «Э-Плюрибус», не на космическом корабле.

— Конечно, почему бы и нет?

— Вот и прекрасно. Представьте, что прошло четыреста лет. Вы — пассажир О-корабля, идущего к новой звездной системе. Давайте посетим мостик.

Миг спустя они перенеслись в помещение размером с футбольное поле. Десятки молодых людей в офигительной форме обслуживали ряды плоских мониторов и контрольных панелей. В самом центре парила гигантская модель О-корабля.

— Капитан текущей декады. — Миви показал на исключительно красивую женщину — она даже Аннет Бейджинг не уступала, если такое возможно. Она подошла к ним, уперлась руками в стройные бедра и смерила Богдана взглядом с головы до ног.

— А, Меррил. У вас нюх на лучших людей. Представьте же нас, пожалуйста.

— С удовольствием. Капитан Сюзет — пассажир Богдан Кодьяк, один из самых способных наших кадетов.

— Приветствую вас на мостике корабля «Чартер-сад», кадет Кодьяк. Меррил просил, чтобы я устроила вам экскурсию. Начнем, пожалуй, прямо с командного центра — не против?

— Полностью «за», — сорвавшимся голосом сказал Богдан.

— Превосходно.

— Оставляю вас на нашего славного капитана, Богдан. До следующего раза. — Миви рассыпался на рой мерцающих звезд и исчез.

— Замечательный человек. — Капитан Сюзет с грустью посмотрела на место, где он только что был. — Надеюсь, вы понимаете, что интерес, который он проявляет к вам, — большая для вас удача. — Она подвела Богдана к огромной голографии О-корабля. — Начнем с того, как корабль движется. Вы, полагаю, знаете, что такое торус.

Макет высился над ними, как десятиэтажный дом.

— Конечно. — Богдан попытался вспомнить, что рассказывал ему Миви на прошлом сеансе. — Это магнитная ловушка для элементарных частиц, поставляемых солнечными жатками.

— Совершенно верно, — одобрила красавица-капитан. — Итак, жатки. Дома, в нашей Солнечной системе… — Модель корабля по ее знаку съежилась до точки в верхнем углу громадного скопа. Богдан заслонился рукой от ослепительно пылающей в середине звезды. — Сейчас мы убавим яркость. — Капитан повела пальцем, и Солнце преобразилось в клубок движущейся розовой лапши. Его северное полушарие кольцом окружали черные пятна. — Это и есть жатки «Гелиотока». От Солнца они далеки, как орбита Меркурия, но расположены над его экваториальной плоскостью. Чтобы хоть как-то разглядеть их на этом скопе, мне пришлось бы увеличить их до размеров Юпитера.

— Да, разумеется, — сказал Богдан.

— Взглянем поближе на всю систему. — По мановению ее пальца на скопе стали появляться планеты, а между ними — обитаемые и производственные колонии. Голубой с белым мраморный шарик обозначал Землю. — Жатки улавливают энергетические импульсы Солнца и передают их по назначению. Готовы? — Она щелкнула пальцами, и от кольца жаток раскинулась во все стороны разноцветная паутина. Большинство ее нитей вело на Землю. — Белые линии — это микроволновые лучи, которые преобразуются в электричество, красные — лазерные лучи, желтые — потоки водородной плазмы. А знаете ли вы, что такое вот эта, зеленая?

Нить, на которую капитан указывала, вела прямо к маленькому О-кораблю в верхнем углу.

— Думаю, наш поток элементарных частиц.

— Блестяще! — Капитан закрыла макет Солнечной системы и вернула корабельной модели первоначальный масштаб. — Это приводит нас к торусу — иначе говоря, как вы верно заметили, к силовому электромагнитному полю, преобразующему частицы в энергию. — В отверстии О-корабля возникла проволочная конструкция, похожая на сеть параллелей и меридианов. В самом ее центре виднелось вздутие, как от пальца, упершегося в резиновое покрытие. — Последние четыреста лет «Гелиоток» посылал узкий луч заряженных фотонных частиц на планету 2013 ЛЗ в системе Большой Медведицы. Это место нашего назначения. Торус нашего корабля нацелен на этот луч — мы по нему, так сказать, едем. Выпуклость, которую вы видите на торусе, и есть луч. Большая часть его энергии преобразуется в движение — мы идем на 0,367 скорости света. То, что остается, расходуется на корабельные нужды. Кроме того, луч обеспечивает ультраширокий диапазон связи между Землей и нами.

— И как там жилось старушке-Земле эти четыреста лет? Искорка в глазах капитана Сюзет приугасла.

— Ах, кадет Кодьяк, оттуда давно уже не поступают хорошие новости. Наша родная планета претерпела много бедствий после того, как мы стартовали, особенно во время Второй Фаговой войны 2184 года. Земля отравлена до такой степени, что жизнь на ее поверхности сделалась невозможной. Человечество зарывается вглубь или живет на Марсе, на лунах Юпитера, на орбитальных станциях. Наш «Чартер-сад» и другие О-корабли теперь населены больше, чем вся Солнечная система. Мы отправились в путь как раз вовремя. Хорошо, что у нас достало ума сделать правильный выбор.

— Разве вы не боитесь, что без Земли и луча не будет?

— Нет. «Гелиоток» управляется роботами. Случись такая авария век назад, нам пришлось бы плохо, но теперь это удлинит наше путешествие максимум лет на десять. Мы подошли очень близко к планете, в которую упирается луч.