Пробный макияж показал, что Настя вполне может сойти за женщину, изображенную на фотографии. Один вопрос с повестки дня был снят. Теперь требовалось провести разведку и сверить чертежи, похищенные в филиале, с оригиналом, для чего они всей командой и отправились в Ватутинки.

Метелкин взял с собой видеокамеру с телеобъективом. К стоянке посетителей клуба близко подходить не решились. Метелкин забрался на дерево и снимал припаркованные машины с номерами с расстояния двести метров. Просматривать запись и сверять номера с базой данных ГАИ решили по возвращении в офис.

Журавлева главным образом интересовал подземный лабиринт под «зоной» клуба. Они обошли все точки, указанные на схеме. Канализационные люки имелись в местах, где стояли крестики, но ни один из них не открылся. Стало ясно, что каждый люк блокируется изнутри. Канализационные трубы слишком узки на выходе, где отходы вытекают в реку Десну. Но на плане обозначен нормальный вход в лабиринт в сотне метров от забора. Они проходили мимо него трижды и не находили, пока наконец Журавлев не понял, что обнесенная небольшим заборчиком будка трансформатора напряжения и есть тот самый скрытый лаз.

Замаскировали его по всем правилам. Домик метра три на три, высоковольтные провода, надписи «Стой! Высокое напряжение», сделанные с помощью трафарета, да еще череп с костями. Двери железные и, как выяснилось, тоже запертые изнутри. Такие щитки запираются на висячие замки, а тут их нет. Как же в случае аварии электрики подступятся к гигантскому трансформатору?

— Разведка не получится, — твердо заявил Журавлев.

— Это почему же? — спросила Настя.

— Замки придется высверливать, а это можно сделать только в день операции, не то обнаружат. И вообще инструмента понадобится много. Они забаррикадировались основательно. Значит, и охрана есть в самом лабиринте. Но мы выяснили главное. Все чертежи соответствуют построенному комплексу. Теперь нам надо только превратить их в понятные схемы, начертить маршруты и составить временной график, разбив всю операцию по секундам с учетом возможных препятствий и заминок.

— И как у тебя все легко получается, Дик! — хмыкнула Настя.

— У страха глаза велики. Я знаю, на что мы все способны. Бывали случаи и посложнее этого. На каждую железяку найдется другая железяка. А вот со змеями договориться было непросто. Или вы забыли про историю со змеиной ямой?

— На когда ты наметил операцию? — спросила Настя.

— День на подготовку — и можно приступать.

— Через пару дней, — поправила девушка.

— Это еще почему?

— А потому, что я сегодня без всяких причин не вышла на работу в филиал. И больше туда не пойду.

— Ты это точно решила? — спросил Метелкин.

— Окончательно и бесповоротно.

— Значит, надо ждать киллера. Тут вариантов быть не может.

— Я этого и хочу. Если мы его сумеем обезвредить, то узнаем немало подробностей. Он заговорит.

— Да, конечно, — кивнул Метелкин, — если предварительно не шлепнет тебя. Хочешь стать приманкой? Мы с Диком не спецназ и в горячих точках не воевали. Даже оружием не пользуемся.

— А где же ваши мозги? — удивилась Настя. — Я только что слышала балладу о вашей непобедимости. Вы даже змей обманывать научились. И лабиринт, набитый охранниками, для вас не преграда. А тут какой-то сопляк с пистолетом, и вы уже волосенки на голове рвете.

— Ну хватит! — рявкнул Журавлев. — Возьмем и киллера. Мелочи все это. Пора возвращаться, там Серега заждался.

— Еще одна головная боль. Бедный Журавлев!

Настя повеселела по не понятным никому причинам.

Настя ждала этого визита. Шел третий день, как она не выходила на работу. Чтобы обострить положение, она позвонила Приленской и заявила:

— Вот что, Елена Андреевна, меня твоя контора не устраивает. Почему я должна отдавать вам шестьдесят процентов от своего собственного тела? За что? Мужики ко мне и так липнут, как мухи на мед. При этом я имею выбор, а по твоим указкам мне приходится иметь дело с онанистами, импотентами и извращенцами. Ради чего? Нет, меня твое посредничество больше не интересует. Хватит с тебя и тех уродок, которыми ты торгуешь в три смены. Прощай, подружка.

Такая наглая атака не могла остаться безнаказанной. И она дождалась, когда месть пришла и позвонила ей в дверь. Риск, разумеется, был, и немалый. Какие козни подготовила ей Приленская, предугадать невозможно. Выходить из квартиры Журавлев ей запретил. Вадим обследовал чердаки дома напротив и нашел следы. К тому же на одной из чердачных дверей был заменен висячий замок. Он отличался от других, типовых, висящих во всех подъездах, и с первого взгляда было понятно, что куплен совсем недавно. Масло еще осталось на корпусе. Возникло предположение, что Настю может убрать снайпер. Хотя уверенности в этом не было. Слишком целенаправлено, и следствие начнет копать глубже в поисках причин. Гораздо проще проломить строптивой бабенке череп где-нибудь в тихом местечке и утащить у нее сумочку. В этом случае убитую женщину будут рассматривать как случайную жертву гастролеров. Поиск сконцентрируется на схожих преступлениях, а жертвой никто интересоваться не станет. Но сколько времени у киллеров хватит терпения ждать жертву в подворотнях, если она третьи сутки не выходит из дому? Баба есть баба: сядет на телефон и растрезвонит своим подругам о притоне. По Москве поползут слухи. Нет, распространяться о своем заведении Приленская никому не даст.

Настю убьют дома, инсценировав квартирный разбой. Так надежнее всего. По этой причине Метелкин и Журавлев дежурили вместе с Настей. Но как устроить прием убийце, они еще не придумали. Его надо взять при нападении. Иначе из него слова не вытянешь. Мол, я перепутал квартиру, не туда попал. Настя и сама не робкого десятка, может за себя постоять.

Решили свести риск к минимуму, но как? Надо же дать возможность убийце напасть. Квартирные воры не используют огнестрельное оружие, а значит, обезвредить их будет проще. Решили действовать по обстоятельствам.

Обстоятельства сложились не в их пользу.

На звонок дверь пошла открывать Настя. Журавлев и Метелкин встали за дверью в комнате. У Вадима был пистолет, наследство отца, но он его не носил, так как стрелять все равно не стал бы. Метелкин к оружию не имел отношения. Кинокамера или фотоаппарат — другое дело. С ними он, что называется, чувствовал себя в своей тарелке.

На пороге стояли двое мужчин в милицейской форме. Один — кряжистый, уже немолодой, в погонах майора. Второй — в звании капитана, худой, долговязый, лет тридцати. Лица серьезные и вовсе не страшные, без угрозы во взглядах.

Майор показал свое удостоверение, и оно, как показалось Насте, было подлинное.

— Вы — Анастасия Викторовна Ковальская? — спросил старший.

— Совершенно верно.

— У нас к вам несколько вопросов. Разрешите войти.

— Заходите.

Вадим и Женя все слышали, перебежали от двери к окну и спрятались за плотными занавесками.

— Без моего сигнала ничего не предпринимать, — строго приказал Журавлев. — Пока насилия не будет, рыпаться бесполезно.

— Их же двое!

— А нас сколько? Ты берешь того, что справа, я — того, что слева. Сбивай с ног ударом головой в живот.

— Ладно, разберемся.

Дверь полностью открылась.

— Проходите, — пригласила поздних гостей хозяйка.

Снимать свои куртки они не стали, но ноги На пороге вытерли. Сели за круглый обеденный стол. У Насти появились сомнения в том, что за ней пришла смерть. Достаточно одного беглого взгляда, и станет ясно, что девушка в квартире одна. Зачем они время теряют понапрасну?

— Анастасия Викторовна, мы накрыли притон в Москве, который прикрывался вывеской «Проектное бюро». Работающих там женщин пришлось распустить. У нас нет статьи закона о запрете проституции. Но содержатели притонов попадают под статью. Нами задержана некая Приленская Елена Андреевна. На ее столе в момент задержания мы нашли вашу учетную карточку как работницы заведения. На вашей фотографии стоял крест, начерченный красными фломастером, и надпись: «Убрать!» Как мы поняли, вы отказались от сотрудничества с Приленской. Это так?