— Дара, мы с Урусом отправляемся на поиски Стоука, а тебе придется остаться здесь и позаботиться о наших маленьких друзьях. Никто не сможет сделать это лучше тебя.

Риата с грустью посмотрела на Уруса, сидевшего у постели Гвилли, затем перевела взгляд на варорцев, вздохнула и согласилась.

Этой ночью гигантский Медведь кругами бродил около шалаша, охраняя покой его обитателей.

Дамна пришла в себя утром, сразу после восхода солнца. Она была так слаба, что пальцем пошевелить не могла. Однако первым делом она спросила о Гвилли и успокоилась, только убедившись, что он мирно посапывает рядом с ней.

— У меня такое ощущение, что на меня приземлился целый слон, — пожаловалась она эльфийке, которая кормила ее с ложечки чечевичной кашицей.

— Ну не слон, конечно, но валги тоже весят не так уж мало, — улыбнулась дара.

— А где же Араван? А Урус возвратился? — немного приободрившись от сытной пищи, спросила дамна.

Риата поведала ей о событиях предыдущих суток, добавив, что теперь эльф и человек идут по следам ночного народа, если их, конечно, удалось обнаружить, и что друзья обещали оставлять отметины и зарубки на своем пути.

Вскоре и Гвилли проснулся. Риата позволила варорцам вдоволь намиловаться, сама заварила полезный чай из мха и почти насильно напоила им баккана, который ни за что не хотел глотать горьковатый отвар.

Затем эльфийка сменила повязки его и Фэрил. Гвилли бросил встревоженный взгляд на правую руку своей дамми, которую от локтя до запястья прорезала глубокая рана.

— Такое впечатление, что кто-то ее зашил, — с удивлением произнес баккан.

— Да, ты прав, — подтвердила Риата. — Двадцать четыре стежка для Фэрил и девять — для тебя. Моя работа!

— Так ты зашила меня, как старый плащ? — выдохнул Гвилли.

— Выходит, что так. — Риата не смогла сдержать довольной улыбки: ее пациенты явно шли на поправку. — Гвилли Старый Плащ!

— Нет, уж тогда скорее Гвилли Заплатка! — поддержал шутку баккан.

— Да будет так! — подытожила Фэрил, и друзья весело рассмеялись.

Весь день прошел в напряженном ожидании. Друзья даже разговаривали тихонько, почти шепотом, как будто опасаясь, что и у камней есть уши. Фэрил тщательно заточила ножи и смазала их маслом: верное оружие сослужило им хорошую службу. Гвилли во всех красках расписал, как он сразил наповал троих врагов, и о своем ранении.

У Риаты было преимущество зоркого эльфийского зрения и острого слуха; даре удалось прикончить семерых рюптов. Вместе с четырьмя жертвами Аравана, двумя Фэрил и тем врагом, которого эльф и дамна убили общими усилиями, потери неприятеля составляли пятнадцать рюкков и хлоков и два валга.

Получалось, что сейчас в распоряжении Стоука оставалось всего пять валгов и двенадцать прочих рюптов.

Однако Фэрил не разделяла ликования своих наивных друзей.

— Не забывайте, мои дорогие, что мы в горах Гримволла. Стоит барону только свистнуть — и новые верные прислужники соберутся вокруг него.

Риата принялась кипятить использованные бинты в котелке, и беседа незаметно перешла на вещи куда более приятные, чем недавняя битва. Варорцы самозабвенно предались воспоминаниям о родном очаге, о теплых ваннах и вкусной домашней пище. Гвилли рассказал о своем верном друге Черныше и о его щенячьих забавах.

Но неизменно беседа возвращалась к барону Стоуку, ведь мысленно они были вместе с Урусом и Араваном, которые, возможно, как раз сейчас напали на след неприятеля.

Однако с наступлением темноты человек и эльф вернулись в убежище, злые и голодные. Немного отогревшись, они поведали о своих бессмысленных скитаниях по заснеженной пустыне.

— Никаких следов. Все замело проклятым ветром! — прогремел Урус.

— Но если бы не метель, нас уже не было бы в живых, — осторожно вставила Риата.

— Мы обследовали две из пяти тропинок, по которым мог скрыться Стоук. Никаких пещер и расселин, где они могли бы спрятаться. Завтра осмотрим еще две тропы, и тогда останется только одна, — продолжал Медведь, немного успокоившись.

— Да, но не забывай о том, что мы могли и не заметить убежища рюптов, — поспешил добавить Араван.

Урус угрюмо замолчал, и друзья продолжали хлебать чечевичный суп в полной тишине.

Всю ночь Риата и Араван не сомкнули глаз, охраняя спокойствие своих друзей. Ночь выдалась спокойная, лишь Глаз Охотника все так же бороздил темный небесный свод, а земля все так же содрогалась, будто в предчувствии чего-то дурного.

Еще десять дней продолжались эти бесплодные и изнурительные поиски. Эльф и человек бесновались от бессильной ярости, но никого найти не сумели. К тому же нельзя было закрывать глаза и на то, что Стоук мог улететь один, и даже если следы рюптов были бы обнаружены, они вовсе не обязательно должны были привести к барону. Более того, хитрое чудовище могло приказать прислужникам специально проложить ложный след, чтобы сбить преследователей с толку.

Каждую ночь Глаз Охотника появлялся на небе все позже и оставался там ненадолго.

И вот друзья собрались на совет. После долгого обсуждения они вынуждены были признать, что и на этот раз Стоук от них ускользнул.

Тогда Фэрил, порывшись в своих вещах, достала копию дневника Пэталь и принялась читать из него при неярком свете костра, сразу переводя с твилла на пелларский:

— «На следующий день в деревню торжественной процессией въехали всадники в блистающих алых одеждах, расшитых золотом. То были воины, сопровождавшие Ауриона на его пути обратно в Каэр Пендвир. Спустя пять дней они собирались покинуть деревню, но прежде принц лично хотел поговорить со мной и Томми.

— От имени своего отца и всех последующих правителей королевства я обещаю вам всяческую помощь и поддержку в вашем трудном и опасном деле. Не сомневаюсь, что отец сказал бы то же самое, будь он сейчас здесь. Если на вашем пути возникнут какие бы то ни было препятствия, не задумываясь поезжайте в крепость Чаллерайн или Каэр Пендвир!

Несмотря на свой юный возраст, Аурион был принцем до мозга костей, и мы знали, что можем положиться на его слово. Мы с Томми крепко обняли и поцеловали благородного юношу, а затем вместе с Риатой и Урусом долго смотрели, как он и его войско в блеске своих одежд и прекрасных алых с золотом знамен, на которых были изображены грифоны, скрылись в лесу».

Фэрил замолчала.

Риата искоса взглянула на Уруса и мечтательно произнесла:

— Я хорошо помню этот день.

Человек кивнул: хотя все это и случилось больше тысячи лет назад, казалось, что это было только вчера.

Фэрил обвела друзей внимательным взглядом и проговорила:

— По-моему, самое время отправиться в Каэр Пендвир и просить аудиенции у Верховного Правителя.

Этой ночью караул несла Риата. Когда Глаз Охотника так и не появился на небе, она испугалась, не потерян ли для них Стоук безвозвратно.