Посоветовавшись с ними, друзья решили отправиться к Глетчеру в самом конце зимы, чтобы прибыть на место, где покоился Медведь, точно ко дню весеннего равноденствия, когда начнет сбываться пророчество. Путники не хотели оказаться на леднике загодя, ибо тогда они подвергались дополнительной опасности нападения со стороны рюптов. Поселиться друзья намеревались в монастыре, расположенном в шести милях к северу от источника таинственного свечения, ведь в стенах монастыря они могли чувствовать себя в относительной безопасности.

Барр после недолгих подсчетов сказал, что вся дорога с учетом буранов и прочих погодных неприятностей займет около двух недель. Чука и Рулюк согласно закивали головами и, выставив вперед семь пальцев, залопотали что-то на своем языке. Барр поспешил перевести: «За день — семь горизонтов бежать собака». Фэрил, соотнеся рост этих великанов и расстояние, доступное их взгляду, сосчитала, что за день пути собаки будут пробегать около пятидесяти миль. Дамна засмеялась и сказала:

— Хорошо, что речь идет не о горизонтах варорцев — в этом случае дорога отняла бы у нас вдвое больше времени!

Таким образом, они должны были приехать в монастырь за неделю до весеннего праздника. Никто не знал, когда точно должно было исполниться пророчество, но, по словам Аравана, Глаз Охотника бороздил ночное небо двадцать дней до этого дня и двадцать — после него. Потом он терялся в блеске солнечных лучей на дневном небосводе, а затем и вовсе исчезал в неведомых космических просторах.

Друзьям, соответственно, предстояло провести двадцать или тридцать дней на леднике, после чего за ними должны были вернуться собачьи упряжки.

Варорцы, эльфы и алеиты обсуждали предстоящее путешествие долгими зимними ночами под завывание ветра холодных арктических пустынь. Но случались здесь и спокойные, тихие ночи, когда небо было чистым и лишь изредка озарялось яркими вспышками северного сияния. В такие ночи Фэрил особенно явственно ощущала манящее притяжение магического кристалла. Однако она была тверда в своем решении и не доставала из своей дорожной сумки маленький железный ящичек.

В одну из полярных ночей, когда небеса в очередной раз запылали бордово-красными разводами, Араван затянул древнюю песню жителей долины Фьордов, которую сочинили в те незапамятные времена, когда на воду был спущен первый корабль-дракон:

Постепенно морозы стали ослабевать, и солнце вернулось на небосвод. На смену полярной ночи пришел день. Поначалу неуверенный и робкий, он наступал всего на несколько часов, но светлое время суток все удлинялось и удлинялось. Друзья не уставали поражаться суровому укладу жизни алеитов и старались научиться у этого северного народа как можно большему. К сожалению, язык их за такое короткое время выучить было невозможно — ведь только для снега в нем имелось около ста разных названий.

Шли последние дни зимы, и вот наступила пора нашим героям отправляться в путь. Однако накануне этого нетерпеливо ожидаемого события шаман, желая узнать, что сулит его соплеменникам будущее, бросил перед собой на землю пригоршню фигурок из моржовой кости. Фигурки легли неблагоприятно: ожидался сильнейший буран. Шаман только головой покачал — в такую погоду только самоубийца мог отправиться в путь.

Предсказание исполнилось в точности: семь дней бушевала стихия, и казалось, конца-края этому буйству ветра и снега не будет. Семь дней ходили эльфы и варорцы взад-вперед по земляному полу алеитского жилища, изнывая от бездействия и проклиная судьбу.

Поздно вечером восьмого дня они наконец смогли выйти на улицу, нетерпеливо отбросив в сторону тяжелый полог из оленьей шкуры. Облака все еще быстро неслись по небу, гонимые ветром на восток, но теперь погода уже не могла воспрепятствовать нашим героям последовать за ними. Друзья немедленно направились в землянку к Барру, где и застали его играющим с женой и детьми. При виде гостей алеиты повскакивали на ноги. Риата сказала:

— Завтра на рассвете мы выезжаем, Барр. Мы и так потеряли целых семь дней.

Погонщик не возражал:

— Барр готов. Чука готов. Рулюк готов. И собака тоже готов.

Друзья попрощались с семейством алеитов и вернулись в свою землянку, ведь им нужно было хорошенько отдохнуть перед длинной дорогой. Однако, когда Фэрил и Гвилли легли в постель, дамна поняла, что этой ночью ей не суждено заснуть. Она все ворочалась с боку на бок и думала, исполнится ли предсказание, ведь времени на то, чтобы добраться до Глетчера, им должно было хватить только-только, в обрез. Теперь и речи не могло быть об отдыхе в монастыре.

В памяти Фэрил всплыли мудрые слова мамы о том, что даже пророчествам нужна иногда помощь. Но чем она могла сейчас помочь? Чем могли помочь ее друзья? Им не оставалось ничего другого, как полностью довериться мастерству погонщиков и быстроте их собак.

Дамна с завистью посмотрела на эльфов, пристроившихся неподалеку в тени: им не нужно было спать, они отдыхали и так. А ей с баккараном сегодня уж точно глаз не сомкнуть. Только подумав об этом, она как провалилась куда-то и проснулась только в полночь от чьего-то легкого прикосновения. Над ней склонилась Риата. Эльфийка поманила дамну и вышла наружу. Ни слова не сказав в объяснение, она рукой указала на высокое черное небо, где на востоке зажегся Глаз Охотника, волочивший за собой кроваво-красный хвост. У Фэрил перехватило дух и сердце заколотилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

На следующее утро вся деревня вышла проводить дорогих гостей. Несмотря на то что друзьям было приятно это внимание, им явно не терпелось скорее отправиться в путь. И с первыми лучами солнца три собачьи упряжки сорвались с места и, постепенно набирая скорость, понеслись навстречу неизвестности под дружные крики погонщиков.

В упряжке Барра, которая шла первой, ехали варорцы, в упряжке Чуки — Араван, а в последней, управляемой Рулюком, — Риата. Нарты были нагружены продуктами и теплыми вещами, которые должны были пригодиться путникам.

Все они — Фэрил, Гвилли, Риата и Араван — думали сейчас об одном: удастся ли им исполнить пророчество, успеют ли они к назначенному судьбой сроку.