Литература

Любовь – это полое слово

«ВПЕРВЫЕ В «ЛГ»

Алексей ГРИГОРЬЕВ

Родился в 1972 году в Ленинграде, в настоящее время проживает в Москве. Известен в основном по публикациям в Сети (порталы «Вечерний гондольер», «45-я параллель», «Новая реальность» и др.). Автор книги стихов «Рыбы» (2010).

как Хемингуэй

Когда меня изволило сознанье

Впервые посетить, как лёгкий тать,

Капель была искрящейся и ранней,

И помнится, что я умел летать.

Летел, поджав колени, в угол спальный,

Как в тёплое гнездо, смыкая круг,

А в кухне за стеною коммунальной

Шипел на сковородке звонкий лук.

Под солнцем катерок гудел счастливый,

Движок его трудился тах-тах-тах –

Мы жили возле Кольского залива

На очень отдалённых северах.

Возможно, я тогда не кушал манку,

А всё ещё кормился от соска… –

Типичное начало для романа

С названием «По ком звонит тоска».

В нём мальчик никогда не будет птицей,

Запьёт с тоски, как станет повзрослей,

И после – возвратившись из больницы –

Застрелится, как Э. Хемингуэй…

рыбы

В этом месяце крепком,

как стылая глыба,

Слишком рано выходит на небо луна,

И плывут человеки – печальные рыбы

Вдоль по лунной дорожке у зыбкого дна.

Рыбий мир. Идентичные снулые лица.

Привыкаешь: звонят –

это точно не ты,

Вынимаешь glofish,

и из трубки струится

На паркет серебристая нитка воды.

Привыкаешь: беззвучие – это серьёзно,

Громкость в плеере ставишь

на минус один,

И сияют тебе молчаливые звёзды

В час, когда ты за кормом

плывёшь в магазин.

Привыкаешь: любовь – это полое слово –

Колокольчик на мёртвом твоём язычке.

Эта женщина станет женой рыболова –

Ты исполнишь брейк-данс у неё на крючке.

Рыбий мир несуразен и вычурно выгнут,

Но порою – когда замираешь без сил –

Пробежит по гортани и к нёбу подпрыгнет

«Я люблю» на серебряном рыбьем фарси.

Ангел

Тихо в мире, очень тихо,

На часах четвёртый час,

Я ищу какой-то выход

И открыл на кухне газ.

Тихо в мире, тихо в мире,

Замолчали поезда,

Ангел бродит по квартире

Чуть заметней, чем всегда.

Ничего не происходит,

Крепко спит панельный дом,

По квартире ангел бродит

И сметает пыль крылом.

Бродит ангел тихо-тихо,

Тихо-тихо чушь несёт –

Мол, не выход этот выход –

Этот выход только вход.

дом, который…

В доме, который построил за прудом

Дед Валентин Шернов,

Птица-синица таскала минуты

Мелкие, как пшено…

Тёк за окошком, уснувшим в герани,

Древний, как небо, шлях,

Рыжая кошка жила на веранде,

Пёс одноглазый – в сенях…

Думаю, были на свете и дети –

Сами теперь по себе…

Бабка зимою слушала ветер –

В белой печной трубе…

Люди болтали, старуха чудила –

В колкую снега сыпь

Ржавым железным ключом заводила

Сломанные часы…

В марте на крышу слетались галки,

Речка трещала льдом,

Дед выходил, опираясь на палку,

Шамкал обмякшим ртом…

Летом, когда во дворе одеяло

Билось о свет крылом,

В комнатах время обычно стояло –

Лишь иногда текло…

Если спокойно сейчас разобраться –

Тридцать годочков в плюс –

Нечего было в том доме бояться,

А до сих пор боюсь…

вот

Вниз уползла ртуть,

Смолк за окном шум,

Может быть, как-нибудь

Я это опишу.

Может, начну так:

Шёл в феврале снег…

Только потом, да,

А не сейчас, нет…

Вечер, и мы в нём,

В чашке остыл чай,

Будем опять вдвоём

На целый свет молчать.

Дело идёт к весне –

Таял на днях лёд,

Стал бы тебе всем,

Да не срослось вот.

***

Самолётик вспыхнул и растаял,

К солнцу прочертив несложный путь.

Говорят, душа не умирает –

Это мы проверим как-нибудь.

Лужица вишнёвого варенья,

Поздний свет и жёлтые цветы...

– Кем ты был в последний день Творенья?

– Тем же, вероятно, кем и ты –

Птицей, замолчавшей на закате,

Рыбой, опустившейся в закат...

Это очень мучает, приятель,

Это очень трогает, камрад.