Засыпая нас в братской могиле.

Пули стригли озябшие ветки берёз,

Что подход окружали к высотке.

Стало жарко, когда я по снегу пополз,

А навстречу – подмётки, подмётки.

То мысками к земле, каблуком в небеса,

То направлены к райской долине.

В карауле почётном застыли леса,

А подмётки покрыл уже иней.

Стиснув зубы,

я полз мимо трупов на дзот,

Огрызавшийся из-под осины.

Где-то стыл

наш сибирский истерзанный взвод,

А над просекой – пули да мины.

Вдруг мой взгляд упирается

прямо в каблук.

Был каблук мне знакомым до боли.

Это ж Петька в снегу –

закадычный мой друг!

Это – старший сержант

Петька Волин!

Я подмётки ему перед боем подбил,

Я б узнал те подмётки и ночью.

Но немецкий снаряд по нему угодил

И разнёс по снегам Петьку в клочья.

И чернели от крови ночные снега...

Поле русское – снежная плаха.

Я молился неведомым русским богам,

А потом я, признаюсь, заплакал.

Так, рыдая, я полз по сугробам на дзот,

Мёрзли руки от трёх гранат в связке.

За снегами пылал фронтовой горизонт

В ожидании скорой развязки.

Связка в дзоте рванула,

как кара с небес,

И осина на дзот навалилась.

Застонал иссечённый осколками лес,

И дорога к высотке открылась.

Тут уж мы озверели и встали с колен,

И в атаке сошлись рукопашной.

Наплевав на приказ,

мы не брали их в плен,

Добивая штыком в рубке страшной.

Мы Женевских не знали

ни прав, ни границ,

Мы вгрызались в немецкие глотки.

В плен попал лишь один

лейтенантишко-фриц

На покрытой телами высотке.

Над снегами вскипал новогодний восход,

Мы махнули наркомовской водки...

Того фрица я, кстати,

отправил в расход,

Чтоб увидеть его подмётки.

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ

Время не остановишь

Методом проб и тыка.

Мимо стылых становищ

Время стучит по стыкам.

Мимо языческих капищ,

Мимо Христовых храмов,

Мимо военных кладбищ

Время летит упрямо.

В мире ничто не ново...

Скажут? – Мы перестроим!

Бросят с трибуны слово –

Встанем бездумным строем!

Всё в этом мире тленно...

Выгодно? – Сменим знамя,

Плюнем на выкуп пленных!

Что ж это ныне с нами?!

Предана предков слава,

Преют плоды викторий.

Лжи наползает лава,

Сладкая, как «Love Story».

Поезд пронзает вечность

По перепутьям млечным.

При смерти человечность,

Память души лишь вечна.

Мы поменяли знамя

В битве неравной, нервной.

Но остаётся память...

Что с нею делать, стервой?!

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Литература

На сон грядущий

ВПЕРВЫЕ В «ЛГ»

Ася АНИСТРАТЕНКО

Родилась в Иркутске. Окончила Новосибирский государственный педагогический университет. В настоящее время проживает в Санкт-Петербурге. Поэт, переводчик, редактор. Автор книги стихов «Приближение к теме» (2005).

***

говоришь сам себе, что прошла зима,

пережил то, что смог; что не смог, – оставил

так, как есть; не сошёл до конца с ума,

закалился в процессе не хуже стали,

вышел в мир, осмотрелся, раскрыл ладонь –

подкормить голубей у седой скамейки,

рассказал им, что свил сам с собой гнездо

там, внутри, где прописан до самой смерти,

рассказал им, что видел плохие сны,

что на кухне пригрелся у батареи,

но зимы не растопишь ничем земным,

а земное в тебе, говоришь, стареет...

рассказал бы ещё, но в ушах свистит,

и карман обмелел, и ладонь пустая...

иногда для того, чтобы всех простить,

одного воскресения не хватает.

***

когда б романтику метаний

сменить романтикой тепла

когда бы горечь отошла

оставив слабый след в гортани

но не тянула бы не жгла

и всё бы шло за просто так

само собой как дождь как снег

как ровный негасимый свет

любви достойной испытаний

в ней может радость на пятак

но без неё и жизнь не та

а с ней и смерти будто нет