Только сейчас Иеремия заметил рядом с собой конские копыта. Подняв взор, он увидел Брендана Макмагона верхом на вороном жеребце. Шпага ирландца уперлась в грудь стоявшего ближе остальных человека.

— Что здесь происходит? — раздался властный голос.

Повернув голову, пастор Блэкшо разглядел герцога Йоркского и группу сопровождавших его гвардейцев.

— В чем виновен этот человек?

— Он пастор-папист! — крикнул в ответ один из мародеров. — Он поджигает дома!

— Никто здесь ничего не поджигает! — громовым голосом проговорил Джеймс. — Пожар — проявление гнева Божьего! И у вас нет права самочинно наказывать кого бы то ни было. Немедленно снять с этого человека петлю!

Ворча, точно побитые псы, мародеры нехотя подчинились. Брендан, вложив шпагу в ножны, направил Лепрекона к лежавшему на мостовой Иеремии.

— Ваше высочество, мне знаком этот человек. И он не способен на неправедные поступки.

Брат короля кивнул:

— Да-да, я тоже его знаю.

И Иеремия вспомнил, как они однажды с сэром Орландо Трелони встретились с Джеймсом в Гринвиче.

— Доставьте его в дом судьи Трелони, мистер Макмагон. Там он будет в безопасности.

Поклонившись, Брендан повернулся к Иеремии и подал руку, помогая встать и взобраться на лошадь. Пастору казалось, что он одолевает гору, усаживаясь на вороного жеребца ирландца. От пронзившей грудь боли он невольно застонал.

— Вы ранены, святой отец? — озабоченно осведомился Макмагон.

— Да, кажется, мне сломали ребро. Но все могло кончиться куда хуже.

— Вам немедленно нужно к врачу!

— Нет-нет, лучше отвезите меня к Трелони. Там меня и перевяжут.

Пастор, ухватившись за камзол ирландца, сморщился от боли, устраиваясь поудобнее в седле. Макмагон пришпорил коня, и они шагом поехали к дому королевского судьи.

— Брендан, вы только что спасли мне жизнь. Я вам от всего сердца благодарен за это, — взволнованно произнес пастор.

Чуть повернув голову, ирландец взглянул на него.

— Всегда к вашим услугам, — скромно ответствовал он. У дома на Чэнсери-лейн Брендан остановил коня и помог Иеремии слезть.

— Сами дойдете, святой отец? Вам больше ничего не нужно? — вновь осведомился Макмагон.

Иезуит пожал ему руку на прощание.

— Нет-нет, все в порядке, мальчик мой, не тревожьтесь за меня.

Но по искаженному болью лицу пастора Блэкшо, по нетвердой походке Брендан видел, что отнюдь не все в порядке. Ирландец дождался, пока гостю отворят, и лишь потом направил Лепрекона в город.

Сэр Орландо, заслышав стук копыт, выглянул в окно второго этажа узнать, кто пожаловал. Узнав пастора, он поспешил вниз и сам встретил его у дверей. Заметив кровь на лице Иеремии, судья Трелони побелел как полотно.

— Вы ранены! — воскликнул он. — Ну-ка входите и, прошу вас, обопритесь на меня. Что с вами случилось?

— Люди… они совершенно потеряли разум… — простонал в ответ иезуит. — Они до смерти забивают невинных людей. Им, видите ли, понадобился тот, на кого можно, не утруждая себя поисками доказательств, взвалить вину за пожар.

— А вы, как всегда, не могли не вмешаться!

Сокрушенно качая головой, судья помог Иеремии взойти по лестнице наверх. На полпути их встретила Джейн. Увидев кровь на лице пастора Блэкшо, она всплеснула руками.

— Прошу тебя, дорогая, принеси вина и чистых салфеток, — попросил жену сэр Орландо.

Кивнув, Джейн побежала в кухню. Когда добрались до спальни, судья Трелони уложил Иеремию на кровать.

— Все остальные комнаты пусты, — пояснил он. — Леди Сен-Клер любезно предложила мне отправить наше имущество в Хэмптон-Корт, но мы с Джейн останемся здесь до последней минуты.

Снимая с Иеремии верхнюю одежду, судья заметил багровый след веревки на шее пастора. Сэр Трелони окаменел, поняв, что его друг уцелел чудом.

— Что? Они хотели повесить вас?.. — ошеломленно спросил он.

— Да, и тем, что я сейчас здесь, я обязан проржавевшей железной руке, на которой держалась вывеска сапожной мастерской, — смущенно и чуть меланхолично ответил Иеремия. — Оглядев себя, он сконфузился еще больше. — Вы уж простите мой вид, и… бриджи… Я ведь не знал, что…

Сэр Орландо энергично махнул рукой, давая понять, что не это сейчас важно.

— Я распоряжусь, чтобы вашу одежду привели в порядок. А вы расскажите мне, как вам удалось избежать самочинной расправы распоясавшегося сброда. Эти негодяи ведь явно не собирались отпускать вас с миром, не так ли?

— Нет, разумеется. Его высочество герцог Йоркский с отрядом гвардейцев подоспел как раз вовремя. Он и призвал толпу к порядку.

— А кто это ссаживал вас с лошади у моих дверей?

Помедлив, Иеремия решил все же признаться.

— Мистер Макмагон. Это он первым подъехал ко мне. И тем самым спас мне жизнь! — убежденно произнес Иеремия.

— Понятно… Значит, этот субъект снова в Лондоне, — озабоченным тоном произнес судья Трелони. — И говорите, он на службе у герцога Йоркского? Должен признаться, я сражен наповал.

Когда Иеремия с помощью сэра Орландо стащил с себя превращенный едва ли не в лохмотья сюртук, из потайного нагрудного кармана выскользнули четки и упали на пол. Как раз в этот момент в спальню входила Джейн с тазиком, бутылью вина, чистыми салфетками и льняными бинтами. Заметив на коврике у кровати нитку жемчуга, она нагнулась было поднять упавшие четки, но судья опередил ее.

— Думаю, тебе лучше уйти, дорогая. Подобное зрелище не для тебя, — ласково, но настойчиво сказал он Джейн.

Супруга с удивлением взглянула на него, но без слов вышла.

Иеремия почувствовал себя не в своей тарелке. Он хотел было что-то возразить, но сэр Орландо поднял руку.

— Только, прошу вас, не говорите, что вам на все это больно смотреть, святой отец. Что поделаешь, в семейной жизни такое случается иногда, этого просто не избежать. Не тревожьтесь, я потом ей все объясню. Что до секретности — поверьте, Джейн, как и я, умеет молчать о чужих тайнах.

Снятую с Иеремии одежду забрал Мэлори. Сэр Орландо обратил внимание на огромный кровоподтек на левой стороне груди пастора Блэкшо.

— Выглядит далеко не безобидно, — пробормотал судья.

Иезуит осторожно ощупал ребра.

— К счастью, лишь одно сломано.

— Это точно?

— Неужто, милорд, вы забыли, что я все-таки лекарь? — чуть насмешливо произнес Иеремия, явно чтобы подбодрить себя.

Далее пастор Блэкшо ощупал и кровоподтеки в области живота, однако следов повреждения внутренних органов не обнаружил. Что его беспокоило всерьез, так это нестерпимая, гудящая головная боль и непрекращающееся кровотечение из раны на лбу. Он уже не помнил, чем его огрели по черепу — то ли кулаком, то ли ногой, и опасался, как бы эти травмы не уложили его в постель на ближайшие дни.

Сэр Орландо с воистину трогательной заботой приступил к промыванию ран вином, после чего не очень умело, но добросовестно перевязал их, не забыв туго перебинтовать и грудь раненого.

— Ночь вы проведете здесь, и прошу не спорить, — не терпящим возражений тоном изрек судья Трелони.

Иеремия возражать не стал, однако настоял на том, что будет спать на складной кровати в соседней комнате. Ему не хотелось стеснять молодоженов, каковыми считал супругов Трелони. Едва очутившись под одеялом на немудреном ложе, пастор закрыл глаза и заснул.