Я провел добрую часть дня, слоняясь по Латинскому кварталу, все еще ошарашенный тем, как все повернулось. Трудно было поверить, что адвокат мог так со мной поступить. А главное, не понимал, чего он ждал… Почему сразу не сдал меня серым курткам? Зачем понадобился весь этот маскарад? Может, он надеялся что-то из меня вытянуть, прежде чем они меня сцапают? Это казалось самым правдоподобным. Но я бесился оттого, что позволил себя провести. А еще я понятия не имел, что теперь делать. О том, чтобы присоединиться к Аньес, не могло быть речи. Я оказался предоставлен сам себе, и это меня страшно пугало.

Ближе к вечеру, направляясь к Одеону, я внезапно ощутил симптомы эпилептического припадка. Головная боль, шум в ушах, потеря равновесия, помутившееся зрение… Я знал, что вот-вот на меня нахлынут голоса, мысли всех этих людей вокруг. Нет! Больше я не хотел слышать и терпеть их! Не желал впредь покорно подчиняться своему больному мозгу! Ведь можно как-то устоять, справиться с этим.

Пошатываясь, я добрался до скамьи и тяжело опустился на нее. Согнувшись пополам, обхватил руками голову и попытался освободить ее, прогнать внешний мир с его звуками, запахами, красками. Но шепоты все подкрадывались, настырные, свербящие, словно навязчивый мотив. Вспомнив, что у Аньес это сработало, я вновь сосредоточился на таинственной фразе, услышанной в башне КЕВС. «Транскраниальные побеги…» Я твердил эти бессмысленные слова, словно заклинание. И постепенно боль утихла, шепоты рассеялись. Понемногу голоса смолкли. Я открыл глаза. Мир вновь обрел ясность, четкость, подвижность, стал восхитительно нормальным. Я преодолел приступ.

Я поднялся, вернув себе спокойствие. Или хотя бы его видимость.

Но что делать теперь? Куда идти? Я вернулся к началу, оставшись наедине со своим одиночеством и рассудком, который, приходится признать, был еще очень хрупким.

У меня мелькнула мысль о папке адвоката, лежавшей у меня в рюкзаке. Мне не терпелось узнать, что в ней, но улица — не самое подходящее место для чтения. Слишком опасно. Придется потерпеть. Так или иначе, нужно найти номер в гостинице, чтобы спокойно все обдумать.

Продолжив свои блуждания по студенческому кварталу, я втянул голову в плечи и попытался собраться с мыслями, последовательно подвести итог своих открытий. Вообще-то мое расследование уже кое-что дало. Многое прояснилось, кое в чем я уже разобрался. Но оставалось еще немало вопросов, и требовалось двигаться вперед, с Аньес или без нее. Я задумался, где она сейчас. Решил проверить мобильный и увидел, что она и вправду прислала эсэмэску.

Я прислонился к стене и прочитал сообщение:

«Виго, получила твое сообщение. Немного успокоилась, но будь начеку. Что до меня… В двух словах не расскажешь. Оставляю сообщение на форуме в нашем почтовом ящике. Будь осторожен».

У меня заколотилось сердце. Что она имела в виду? «В двух словах не расскажешь». О чем она хочет мне сообщить? Такая осторожность… Наверняка это дурной знак. Я не смог справиться с нарастающей тревогой и приготовился к худшему.

Охваченный нетерпением и беспокойством, я тут же отправился на поиски интернет-кафе. В этом квартале они должны попадаться на каждом шагу! Я пошел быстрее, почти побежал. Через несколько улиц обнаружил небольшое заведение — похоже, то, что искал. Сквозь витрину виднелись ряды компьютеров, перед экранами сидели молодые ребята в наушниках… Я торопливо пересек улицу и зашел внутрь. Кровь все сильнее стучала в висках, я почувствовал, как судорожно сжимается желудок.

Человек за стойкой знаком показал, что я могу сесть где хочу. Я прошел по тускло освещенной комнате и занял компьютер как можно дальше от улицы.

Я вошел в интернет и легко нашел форум, на котором мы связались со СфИнКсом в первый раз. Ввел пароль, чтобы открыть почту, созданную Аньес. Увидел непрочитанное сообщение. Дрожащей рукой щелкнул на значок. Мои худшие опасения оправдались.

«Виго… Хотелось бы мне сказать тебе это по телефону, но, наверное, ничего не выйдет… Похоже, тебе и впрямь лучше не пользоваться мобильным…

А может, и к лучшему, что приходится писать. Не знаю, хватило бы мне духу сказать это самой.

Думаю… Думаю, что больше не смогу тебе помогать. Все это свалилось на меня в очень неподходящий момент… В самый неподходящий. Я страшно зла на себя, что бросаю тебя вот так. Но все стало слишком сложно. Чересчур сложно.

Мне опять звонил Люк. Я не могу лгать самой себе. Нам нужно во всем разобраться. Ведь он мой муж… Сама не знаю, на каком я свете. Не знаю, что с нами происходит. Думаю уехать на несколько дней. Взять отпуск и поехать к нему в Швейцарию. Попытаться все уладить, если это еще возможно. В любом случае, оказаться подальше от всего этого мне не повредит. Может, так будет лучше для нас обоих…

Надеюсь, что ты не станешь злиться. Что ты поймешь. Ты для меня много значишь, Виго. Очень много. Больше, чем я сумела тебе сказать. Но сейчас неудачный момент.

Если только…

Знай: я понимаю, что тебе необходимо узнать правду о себе, и уважаю твой выбор. Даже восхищаюсь тобой. Ты гораздо сильнее, чем думаешь. Надеюсь, ты своего добьешься, но я больше не могу тебе помогать.

Обещаю молчать обо всем. Насчет прокурора решай сам. Думаю, тебе стоит это сделать, но выбор за тобой. Кстати, замечу, что ты чертов упрямый осел. Очень напоминаешь моего отца.

Что касается моей квартиры, туда приезжали мои коллеги. Те типы все перебили и унесли мой компьютер! Не знаю, что им удастся там найти, разве что послание СфИнКса, но это все не важно. Мы заявили об ограблении… Я пишу с работы…

Прошу, не пытайся связаться со мной. Дай мне время. Дай время нам обоим.

Конечно, если не случится чего-нибудь экстренного.

Мужайся. Прости меня. Я буду по тебе скучать. Сильно.

Целую,

Аньес.

P.S. Я оставила тебе в ресторане конверт, зайди к Жан-Мишелю».

Подавленный, отказываясь верить прочитанному, я долго сидел не шевелясь. Тут же перед глазами возникло лицо Аньес. Я видел, как оно, такое живое, почти осязаемое, удаляется и медленно исчезает, а я ничего не могу поделать. Мысль, что я никогда ее больше не увижу, выворачивала душу, разрывала меня на тысячу кусков.

Чувствуя на себе взгляды других посетителей, я старался сдержать слезы, готовые хлынуть из глаз, так любивших смотреть на нее. Я опустил руку в карман за мобильником. Мне так хотелось позвонить ей, остановить, сказать, что она — самое прекрасное, что случилось в моей взрослой жизни, и я не хочу ее потерять. Но приходилось смотреть правде в глаза: все верно, так будет лучше для нас обоих. Я не мог навязывать ей свои проблемы, не мог мешать ей спасать свой брак. Я тоже должен уважать ее выбор. Нужно отступить, смириться.

Опять смириться. Что ж, мои плечи могут согнуться снова, им это не впервой! Я должен это принять. По крайней мере, пока. Может, когда-нибудь настанет время разыскать ее, если это еще возможно… Но сейчас надо сосредоточиться на расследовании.

Мое расследование. Раз уж так вышло, я должен целиком посвятить себя ему, воспользовавшись своим одиночеством. Я ухватился за эту ложь, чтобы не дать своему сердцу разорваться от горя.

Вот так-то. В полумраке маленького интернет-кафе в Латинском квартале, среди странного дня — не менее странного, чем предыдущие, — я осознал, что снова остался один. Предоставленный самому себе, вопреки всему я вынужден двигаться дальше.

Ты гораздо сильнее, чем думаешь.

Я медленно поднял глаза к экрану. Пытаясь прогнать сжимавшую сердце боль, я заставил себя думать. И тут же вспомнил о СфИнКсе и его последнем, утреннем сообщении, заставившем меня в спешке покинуть квартиру Аньес. Сообщении более чем кратком, написанном второпях, но позволявшем предполагать, что о подоплеке этого дела хакеру известно намного больше, чем нам. Быть может, настало время связаться с ним и потребовать объяснений…

Я нашел на форуме его почтовый ящик и отправил новое личное сообщение: «Это Виго. Требуется информация. Благодарю за быстрый ответ».