Несколько слов об окраске рыб, выловленных нашими сетками. Рыбы, живущие в поверхностном слое, до глубин 150–200 метров имеют обычно серебристую, хорошо знакомую всем окраску. Глубже, на 300–500 метрах, рыбы окрашены обычно в красный цвет. Более глубоководные, обитающие на глубине 1000–2000 метров, чаще всего черные, в коже их содержится черный пигмент. Они могут совершать вертикальные миграции и в верхние слои. Самые глубоководные формы, обитающие в абиссали и ультраабиссали,[6] на глубине 5–6—7 тысяч метров, обычно бесцветные, стеклопрозрачные.

Сходные закономерности в отношении зависимости окраски от глубины обитания наблюдаются и для ракообразных. В верхних слоях раки обычно бледные, прозрачные. Затем в широком диапазоне глубин, приблизительно от 200 до 2000 метров, они окрашены в ярко-красный цвет. Более глубоководные раки, с 2000–3000 метров, чаще всего черные. И самые глубинные, вплоть до максимальных глубин, — бесцветные. Таково мое впечатление. Специалисты, возможно, скажут, что данные эти не точны.

На глубине в несколько сотен метров и глубже свет в море практически не проникает, и там царит полный мрак. Единственный источник света в пучинах моря — это светящиеся органы глубинных рыб и других животных. Светятся многие животные, живущие и в поверхностных слоях моря. Вопрос о свечении морских организмов, о биологическом смысле этого явления еще далеко не ясен.

Многочисленные батипелагические (т. е. из глубин открытого моря) рыбы, головоногие, ракообразные обладают специальными светящимися органами, разнообразно и иногда очень сложно устроенными. Светящееся вещество обычно выделяется железистыми клетками. Свет в некоторых органах отражается специальными отражателями и иногда проходит через подобие линзы. У некоторых форм он может экранироваться. Расположение светящихся органов бывает самое различное, так же как, по-видимому, и биологический смысл его. Фонарь на стебельке, который несут рыбы-удильщики, вероятно, служит для приманивания добычи. Светящиеся точки на теле многих рыб и головоногих, расположенные в определенном порядке, нужны, быть может, для распознавания полов или для удержания особей в стае. Иным формам свет помогает отыскивать пищу. Но в очень большом числе случаев свечение остается загадкой как для глубинных животных, так и для поверхностных.

Как глубоко живут в море рыбы? Наибольшая глубина, с которой удавалось добыть рыб, несколько превышает 7000 метров. Экспедицией на «Витязе» были добыты в районе Курило-Камчатского и Японского желобов представители семейства Liparidae с глубины 7200–7600 метров. Датская экспедиция на «Галатее» добыла рыбу семейства Brotulidae с глубины 7150 метров в Яванской впадине.

Разбирая материал трала, Т. С. Расе нашел в нем молодые личиночные формы самцов удильщиков (Ceratioidea), а затем попалась и самка удильщика Melanocetus Johnsoni, черная, короткая, с огромной пастью. Удильщики — своеобразнейшие батипелагические рыбы. Большинство удильщиков небольшой величины (но есть и крупные виды), короткие, с маленьким хвостом малоподвижные рыбы, черные, с очень маленькими, почти рудиментарными глазами. Но челюсти у них огромные, усаженные длинными зубами, которые отгибаются назад, когда рот закрыт. Удильщики — хищные рыбы. У самок стебельчатые светящиеся органы, сидящие на носу, выставлены вперед для приманивания добычи. Удильщик может проглотить рыбу большую, чем он сам, так как желудок его может растягиваться до огромных размеров.

Физиология и биология этих глубоководных рыб необычайно интересна. У них ярко выражено явление полового паразитизма. В темных пучинах океана разным полам не так легко найти друг друга — проблема, которую удильщики разрешили по-своему, единственным в своем роде образом. Самцы этих рыб в 10–15 раз меньше самок. Еще в совсем молодом возрасте самец прицепляется при помощи зубов к любому месту тела самки. Рот самца спаивается с кожей самки, прорастают кровеносные сосуды, самец начинает жить за счет самки. Все его органы, за исключением половых, атрофируются, и питание его совершается через кровь самки. Самка может носить несколько прикрепленных к ней самцов, которые и обеспечивают оплодотворение яиц.

Пока самцы живут свободно, они питаются планктоном. У них хорошо развиты органы чувств, у одних видов глаза, у других обонятельные органы, по-видимому для распознавания самки в темных глубинах океана.

Идем на юг Молуккским морем. Хорошая погода, тепло, температура воздуха 29–30°. Впереди и немного к западу лежит остров Сулавеси, накрест пересеченный горными цепями. К юго-востоку похожий на него остров Хальмахера, также пересеченный горными хребтами, один из крупных островов Молуккского архипелага. Эти острова принадлежат Республике Индонезии.

1° северной широты. Проходим два небольших острова — Майо и Тифоре. У острова Майо останавливаем ход. Солнце освещает лесистые склоны гор. Над широкой бухтой холмы расчищены от джунглей, и на них желтеют посевы. На краю леса белеет несколько построек. Спустили дночерпатель, но без особого успеха. Он принес только камни. В 9 часов вечера 16 октября в Молуккском море пересекли экватор.

На другой день, немного южнее экватора, встали на пробную станцию. Надо опробовать приборы, осваивать новую технику, проверить исправность снаряжения. И не зря делали эту станцию: то лопается трос у дночерпателя (он оказался изношенным, и его надо заменить новым), то оснастка нашего 200-литрового батометра оказывается неверно рассчитанной, и ее надо переделывать. Стальной баллон — кожух подводного радиометра — где-то пропускает влагу, надо заменить прокладки. У гидрологов тоже обнаружились неполадки с лебедкой. Станция эта была очень полезной, как репетиция для предстоящих напряженных работ.

На этой станции работать было весело. Кругом видны острова, правда, не очень близко, и в ярком солнечном мареве что-либо разглядеть трудно. На западе — Талиабу, на востоке — Манголи и маленький островок Лифаматола. К югу тянется длинный остров Санана. Это все острова группы Сулу, входящие в Молуккский архипелаг.

Пока шла станция, А. В. Иванов собрал пук плывших мимо желтых саргассовых водорослей. В гуще зтих водорослей оказались интересные рыбы, совершершо незаметные среди стеблей. Это рыба-клоун (Pterophryne histrio), пузатая, с кожными выростами-лопастями на теле. Окраска ее желтая, с черными полосами. Другие рыбы-клоуны, более мелкие, имеют ровную желтую окраску, без черных полос. Их тоже почти незаметно среди водорослей. Редко приходится встречать такой прекрасный пример защитной окраски.

Артемий Васильевич показал мне небольших желтых рачков креветок, плохо заметных среди стеблей саргассовых водорослей. У одной из них панцирь на боку образует вздутие, пузырь. В нем, если вглядеться, можно заметить паразита, принадлежащего к группе равноногих раков, Isopoda. Видны крупные самки и сидящие на хвостовой части самок очень маленькие самцы. Вокруг масса отложенных яиц этих изопод. Явления паразитизма необычайно широко распространены в животном мире. Редко можно встретить животное, в котором не было бы нескольких разных паразитов.

Идем дальше на юг. В море полный штиль, жарко. Это уже Серамское море… Жизнь в нем исключительно богатая. В воде много всякой живности, над косяками рыб вьются птицы. Множество ктенофор (гребневиков) — прозрачных животных, принадлежащих к типу кишечнополостных. Из-под форштевня корабля то и дело вылетают веселые стайки летучих рыб.

Встали на станцию в виду острова Санана. Это была интересная Станция. Планктонные сетки принесли богатый улов. Биомасса планктона достигает тут 120 мг на кубический метр воды — значительно больше, чем в экваториальной части Тихого океана. Богатство планктона, растительного и животного, в Серамском море и других внутренних морях Малайского архипелага объясняется рядом условий. Тут химики находили высокое содержание фосфатов и других питательных солей в поверхностных слоях — 6–7 мг на кубический метр воды, что в два-три раза больше, чем в тех же широтах Тихого океана. С глубиной содержание питательных солей еще увеличивается. Высокое содержание питательных солей (фосфатов, нитратов, нитритов, кремния и др.) при обилии света обеспечивает обильное развитие фитопланктона, служащего пищей зоопланктону. Богатство фосфатов в верхнем фотосинтетическом слое указывает на оживленное поднятие глубинных вод. Играет, вероятно, роль и принос солей с суши, с близлежащих островов.