Едем по городу Виктория. Это очень чистенький городок, все улицы асфальтированы, много зелени. Население его около 12 000 человек. На Сейшельских островах ходят свои деньги — сейшельские рупии. Мы спрашиваем Анри, нашего шофера, где можно увидеть Coco de mer. Он привозит нас в красивый тенистый парк. Тут растут несколько сейшельских пальм (Lodoicea seychellarum), известных еще под названием «мальдивский орех» и веерная пальма. Это очень красивая и величественная пальма, стройная и высокая, с громадной кроной веерообразных листьев, вполне заслуживающая свое название «царицы пальм». На каждом дереве несколько огромных двойных плодов, знаменитых «двойных кокосов». «Эта пальма — одно из чудес света, — рассказывал мне мсье Деломм. — Ее плод огромный двойной (а иногда тройной) орех, по форме и размерам необычайно похожий на таз нагой женщины». Действительно, плод представляет собой как бы два почкообразных ореха, соединенных вместе.
Этот необычайный орех находили выброшенным на берега Мальдивских островов и западной Индии. Происхождение орехов было неизвестно и загадочно. Вероятно, в связи с их необычным видом и таинственным происхождением орехи эти стали в Индии предметом культа. Стали верить, что они растут на гигантских деревьях под водой — отсюда их название «морской кокос», что они увеличивают мужскую силу и помогают от бесплодия. До сих пор эти орехи ценятся в Индии как афродизиак. И другие магические свойства приписывались этим орехам. Индийские раджи платили за них сказочные цены, так как считалось, что они предохраняют от действия ядов.
Когда в 1768 году был открыт остров Праслен, там были обнаружены целые рощи Coco de mer, и таинственность, окружающая эту пальму, исчезла.
Одна пальма дает в год около 30 орехов, весом до 25 килограммов каждый. Это самый крупный плод в мире. Пальмы эти раздельнополы. У мужских особей — соцветия в виде палки, длиной до 2 метров и толщиной в руку. Женские цветы, в кулак величиной, сидят на длинной, больше метра, изогнутой оси, образуя соцветия.
Плод созревает очень медленно, в течение 10 лет. И сама пальма растет очень медленно, достигая половозрелости к 100 годам. Сейшельская пальма не терпит других деревьев по соседству и поэтому живет колониями. На острове Праслен в двух уединенных долинах есть рощи этих великолепных пальм, которые теперь находятся под охраной закона. Праслен объявлен заповедником. На острове есть пальмы, которым насчитывают по 800 лет.
Зеленый незрелый плод этой чудесной пальмы наполнен белым желеобразным содержимым (эндоспермом), обладающим приятным вкусом и употребляемым как пища и как лекарство. По мере созревания эндосперм твердеет, и в зрелом орехе он похож на слоновую кость. На Сейшелах существует поэтическое поверие, что рай находился на острове Праслен, среди великолепных рощ этих пальм, несущих «запретный плод садов Эдема».
Тут же в саду мы увидели несколько огромных слоновых черепах (Testudo elephantina) — все что осталось от неисчислимых стад времен освоения острова. Колонисты быстро истребили беззащитных животных. Теперь в диком состоянии они сохранились только на острове Альдабра. На Сейшелах ловят и сейчас в большом количестве морских черепах двух видов — Eretmochelis imbricata, которую добывают ради панциря, и съедобную зеленую черепаху Chelone mides. «Панцирную» черепаху не едят, мясо ее считается ядовитым.
Вся ценность этой черепахи в ее панцире. Щитки панциря перекрывают один другой, как черепица. Окраска и рисунок панциря очень изменчивы. Дороже всего ценятся панцири, окрашенные в светлый и янтарный тона. Самая ценная раса (блонд) живет на островах Космоледо. В год на Сейшелах заготовляют 1000–1500 килограммов панциря. Делались попытки выращивать черепах в неволе, но без успеха, так как недостаточно еще знают их биологию.
У зеленой черепахи Ch. midas жир зеленого цвета, откуда ее название. Главный промысел ее на острове Альдабра. В порту Виктория у пристани мы видели большие садки, в которых этих черепах подолгу держат до убоя. Из съедобных черепах готовят знаменитый черепаховый суп. На ежегодном банкете лорда-мэра Лондона по традиции подают turtle soup. Черепах для него привозят с Сейшел. Эту черепаху тоже добывают в большом количестве, вывозя в Англию так называемое калипи — филе из черепахи.
Период размножения обоих видов морских черепах длится с сентября по ноябрь. Самка делает ямку в береговом песке и откладывает в нее яйца, от 150 до 200 штук, покрывает их песком и возвращается в море. Тут ее ждет самец, и сразу же происходит спаривание. Период инкубации длится в среднем 60 дней. Вся молодь одной кладки вылупляется одновременно и тотчас, движимая инстинктом, направляется к морю. В первое время молодые черепашки еще не могут нырять, и тут их в огромном количестве пожирают морские птицы и, конечно, хищные рыбы.
В первые годы колонизации на острове Маэ очень многочисленны были крокодилы — Crocodilus nilotus. Они настолько досаждали колонистам, что те просили выделить солдат для их уничтожения. К 1800 году крокодилы были истреблены. Единственное млекопитающее, живущее в диком виде на Сейшелах, это калонги, крупные «летучие собаки» (Pteropus edwardsi).
После лирических отступлений о двойной сейшельской пальме, черепахах и крокодилах продолжим нашу автомобильную поездку по острову. Весь остров опоясан и пересечен асфальтированными шоссе, которые отходят от города на север и на юг. Поехали по северному направлению. Сперва поднялись по серпантину высоко в горы, пересекли остров и покатили по приморской дороге, огибая Маэ, к его северной оконечности. Высокие скалы, ущелья, гранитные глыбы, оторвавшиеся от хребта и скатившиеся к морю; гряды гор, достигающие 900 метров высоты, покрыты густым лесом. Почва красного цвета, образовавшаяся из разрушенного гранита. Синее море. Пейзаж и тут напоминает мне приморские дороги на Кавказе, где-нибудь в районе Гагры или Туапсе, с той разницей, что деревья тут другие — прежде всего кокосовые пальмы, хлебные деревья, попоа, панданусы.
Проезжаем деревни сейшельцев. Дома мало живописны, построены из теса, покрыты гофрированным железом; около домов садики, фруктовые деревья. В деревнях больше женщин, мужчины на работе в лесу, на плантациях, на рыбалке. Тип женщин очень разнообразен, одни больше похожи на мулаток, другие на европеек. Тут нравы гораздо проще, чем на Занзибаре. Женщины приветливо улыбаются, охотно дают себя фотографировать, приглашают зайти в дом. Наш шофер смеется: «они очень любят моряков».
По дороге встречаем рыбаков, несущих на длинных жердях свой богатый улов — крупных розовых вара-вара (Lntianus civis), синих и зеленых макрелей, больших серебряных джек-фиш (Caranx sexfasciatus) и др. Сейшельцы отважные рыбаки и моряки, и их охотно берут на корабли матросами, штурманами.
С работы возвращаются из леса рабочие с длинными ножами-парангами. У краев дороги стоят мешки, набитые листьями. Шофер объясняет, что это листья корицы, из которых на фабрике отгоняют коричное масло, одну из главных статей экспорта. Дикие коричные деревья растут в лесу, с них собирают листья и кору, высушивают их и толкут.
Продолжаем объезд острова, на этот раз по южной дороге. Она проходит по более диким местам, не вполне еще закончена, не асфальтирована. Дорога переваливает хребет, заросший лесом. На перевале стоит церковь Sacre Coeur (Святого сердца) и рядом кладбище монахов и монахинь. Надписи на памятниках указывают, что эти братья и сестры жили тут по 40–50 лет, занимаясь народным просвещением. Школы и сейчас в основном находятся в руках католической церкви.
Надо спешить в город, так как мы приглашены в клуб, а в 5 часов начнется футбольный матч.
В клубе нас уже ждут члены его, представители социальной верхушки Сейшел — плантаторы, чиновники, одним словом, колонизаторы. Нас приглашают в бар, угощают пивом (из Голландии), прохладительными напитками. Мой знакомец, мсье Деломм, очень интересуется жизнью в Советском Союзе.
