Как раз при нас в порт заходило арабское судно под большим косым парусом. Этот косой, так называемый латинский парус, принесенный арабами в Средиземное море, позволяет ходить галсами и под острым углом к ветру; он сыграл огромную роль в мореплавании европейских народов. Еще в XV веке европейские корабли, оснащенные только прямым вооружением, были совершенно неспособны и не пытались даже плыть против встречного ветра. Но уже к концу этого столетия, после знакомства с арабским косым парусом (мизан — по-арабски), на португальских, испанских, голландских кораблях с прямыми парусами на корме появляется третья мачта (бизань-мачта) с косым парусом — бизанью. Исследователи истории мореплавания пишут, что с этим косым парусом на корме корабли могли уже совершать далекие океанские плавания, которые привели Колумба к открытию Америки, позволили Бартоломео Диасу обогнуть мыс Доброй Надежды, а Васко да Гама найти морской путь в Индию.
В порту сложено всякое продовольствие, привозимое из Африки: соленая рыба — крупная макрель, кучи которой навалены на земле; стадо рыжих африканских коз, привезенных на мясо, зерно и другие товары из Момбасы, из Дар-эс-Салама. Живописны и сами доу с подвешенными к мачте свернутыми парусами, и мореходы, черные, в фантастических нарядах, в тюрбанах, в фесках, с красным платком на голове, в расшитых куртках, со сверкающими белыми зубами на черном лице. Но никто не позволяет себя фотографировать, а когда я навел свою камеру на заходившее в гавань под раздутыми парусами великолепное арабское судно, то стоявшие на палубе матросы, будто специально подобранные для фильма о пиратах, как один, закрыли лица руками.
Выехали за город по шоссе, идущему на север. Асфальтированные шоссе пересекают остров во всех направлениях. Проезжаем мимо старого португальского форта. Слева от дороги, в саду, — красивый белый загородный дворец султана, закрытый для публики. Машины останавливаются около белого двухэтажного дома. На заборе доска, гласящая, что дом этот построен в 1864 году Абу эль Вахабом, сыном султана Сеида. В 1866 году в нем жил Ливингстон, готовясь в свою последнюю экспедицию в Центральную Африку, из которой он уже не вернулся.
Едем дальше. На развилке дорог в арабской деревне небольшой базарчик. Покупаем молодые кокосовые орехи для питья. Старик продавец ловко срубает острым ножом верхушку, кончиком ножа срезает колечко мякоти. Кокосовая вода очень хороша. Это специальный сорт кокоса, выращиваемый для питья. Плоды у них ярко-желтые.
Рядом два старика африканца играют в замысловатую игру: передвигают по разграфленной доске ракушки. Мистер Моргане говорит, что эта игра недоступна пониманию европейцев.
Следующая остановка у старинной переидскол бани Кидичи, белого своеобразного здания в ширазском стиле, построенного в 1850 году султаном Сеид Саидом для своей жены персианки Бинти Ирах Мирза. Бани внутри оштукатурены и стены украшены лепкой, изображающей пальмы и птиц. Сохранились еще бассейны, вертикальная ванна и печи для обогревания пола.
Едем дальше. Мы направляемся на государственную опытную станцию Кизимбани, что значит Коровий хлев, занятую освоением новых для Занзибара сельскохозяйственных культур.
Теплый, влажный экваториальный климат острова (количество годовых осадков достигает 2000 миллиметров) и плодородные почвы позволяют возделывать любые тропические культуры. «Занзибар, — рассказывает мистер Моргане, — страна двух культур — гвоздики и кокоса. Это плохо, так как вся экономика находится в очень большой зависимости от спроса, от рыночных цен и колебаний урожая. Для благосостояния острова важно развитие и других культур. Акклиматизацией разных культур и занимается станция Кизимбани». Молодой агроном рассказывает нам, что станция ведет исследования по селекции и удобрениям для повышения урожайности гвоздики, по разведению цитрусовых (грейпфрут), кофе, какао, по выведению и селекции улучшенных сортов пищевых растений, как рис, батат, кукуруза, кассава, ямс и др.
Мы видели плантации гвоздичных деревьев разного возраста — от 10 до 40 лет. Собирать надо молодые недозрелые бутоны. Живая изгородь вокруг гвоздичной плантации состоит из коричных деревьев, сушеная кора которых и есть наша корица.
Осмотрели плантации кофе сорта либерика (этот сорт дзет крупные зерна и отличается тем, что культивируют его бег тени), плантации деревьев какао, на которых висели длинные овальные плоды (плантация защищена от ветров живой изгородью из коричных деревьев), плантацию ямса: этот корнеплод хорошо растет на Занзибаре и может помочь достижению продовольственной независимости; плантацию толстоствольных коротких масличных пальм (Elaeis guinensis) с кроной крупных перистых листьев. Семена этой пальмы содержат до 50 % ценного пищевого масла, а околоплодник дает прекрасное техническое масло. Прошли по ананасовому полю (Ananas sativa), остерегаясь жестких острых колючезу-бых листьев ананаса; на конце каждого стебля сидел крупный желтый спелый ананас — соплодие, слагающееся из многих плодов, срастающихся с прицветными листьями и осью соцветия. Образуется как бы мясистая шишка, проросшая пучком листьев. У культурного ананаса соплодие не имеет семян.
Плантация деррис. Это ядовитое растение. Африканцы употребляют разбитые стебли для отравления рыбы. Была идея использовать это растение для получения инсектицидов, но дуст ДДТ оказался эффективнее. Зоологи Занзибара успешно применяют деррис для ловли коралловых рыб. Мешок с разбитыми стеблями деррис закладывают среди кораллов на рифе, и отравленная, «уснувшая», рыба всплывает кверху.
Плантация кассавы: это корнеплод, идущий на корм скоту. Товарищи пошли дальше осматривать разные поля, я же, интересуясь больше животноводством, ушел с молодым африканцем посмотреть их опытное стадо молочных зебу. Пока мы шли к ферме, мой молодой проводник рассказал мне, что задачей является поднять удойность местных коров. В основу взято зебу, хорошо живущее в тропиках, гибридизацией с европейскими породами удается поднять ее молочную продуктивность.
Гибридизацию производят при помощи искусственного осеменения. Приходим на ферму. В чистом коровнике стоят коровы зебу, чистопородные и метисы, полузебу, светло-серые и рыжие. У каждой коровы висит табличка удоя. Молока немного, но оно очень жирное. «Доярки» — мужчины африканцы. На лужайке, в тени огромного дерева, стоит стадо молодых полузебу.
Простились с работниками опытной станции, где всю научную работу ведет в сущности один сотрудник, и поехали дальше. Мы просим провезти нас возможно дальше поперек острова, чтобы увидеть его природу. Едем на восток. Остров имеет в длину около 80 километров и в ширину до 39 километров.
Рельеф острова волнообразный, ряды холмов бегут с севера на юг. Когда-то весь остров был покрыт густым тропическим лесом, который теперь почти уничтожен. Вся страна — это сплошные рощи кокосовых пальм. Леса уцелели только на востоке острова, и там до сих пор водится несколько видов животных, характерных для фауны Занзибара: ночной лемур (Galago agisymbanus), небольшой занзибарский леопард (Felis servae), крупная циветтовая кошка (Viverra civetta orientalis).
Проезжаем небольшие поселки африканцев, работающих на плантациях, принадлежащих арабам.
Пошли рощи казуариновых деревьев (Casuarina sp.) с их тснкой игольчатой листвой бледно-зеленого цвета, указывающие на малоплодородную почву. Кое-где растут эвкалипты, привезенные из Австралии для осушения почвы. Мистер Моргане обращает внимание на древний коралловый риф, расположенный прямо в лесу. Остров Занзибар поднимается, и риф оказался высоко на суше. Коралловый известняк идет на строительные нужды. Я, конечно, взял образец этого древнего коралла, который интересно будет сравнить с современными кораллами по химическому составу. Проехали почти через весь остров.
Вернулись в город уже затемно. Занзибар оживлен, уже взошла первая звезда, мусульманам можно есть и пить. На улице торговцы продают с лотков всякую снедь. Толпы арабов и африканцев едят, пьют кофе. Группы людей сидят около разноцветных фонарей. Только сейчас в полной мере чувствуется восточный, африканский характер города.
