Власти уехали, уехали с ними и начальник экспедиции, и наш капитан. Вскоре подходит другой катер, и на борт поднимается крупный, упитанный, краснощекий англичанин. Представляется — шеф полиции. Шеф очень вежлив и корректен. Он приехал предупредить о некоторых особенностях Занзибара. Занзибар очень мусульманский город, и его высочество султан строго соблюдает законы ислама. Кроме того, сейчас пост, рамазан, до вечера, до первой звезды, не едят. Он просит предупредить, чтобы наши люди, придя в бар или ресторан, не настаивали, чтобы им давали пить и есть до вечера. Чтобы не фотографировали местных жителей, особенно женщин. Это относится и к арабам, и особенно к африканцам. Попадаются люди, полные предрассудков, суеверий, фотообъектив — это дурной глаз, и за неосторожно наведенную фотокамеру, в особенности на женщину, можно получить удар ножом. И наконец, что очень важно, чтобы наши дамы не выезжали в город в шортах, в купальных костюмах. Султан относится к этому особенно ревностно. Чтобы они были скромно одеты, modestly dressed. А то нередко американские туристки позволяют себе выезжать в город в купальных костюмах, из-за чего случались большие неприятности.
Я заверяю шефа, что все будет в порядке.
Третьим гостем, навестившим судно, был ученый, директор Восточноафриканской организации по изучению морского рыбного промысла[38] доктор Холл. Научные работники рыбохозяйственной станции узнали, что в Занзибар пришло советское исследовательское судно «Витязь», о котором они столько слышали, и поспешили установить с ним контакт.
Директор оказался интересным собеседником. В Занзибаре он сравнительно недавно, до этого работал в Сингапуре. Сам он специалист по некоторым группам морских ракообразных, но сейчас знакомится с проблемой изучения биологии промысловых рыб и организации морского рыбного промысла. Доктор Холл приглашает сотрудников «Витязя» посетить его учреждение, где работают кроме него еще пять ученых, специалисты по придонным и пелагическим рыбам, по ракообразным и планктону, специалист-гидролог.
Рыбохозяйственная станция имеет небольшое исследовательское судно «Манихине» в 200 тонн водоизмещением с двигателем в 220 сил. Судно уже старое, когда-то было новозеландским траулером. Несмотря на почтенный возраст — судну уже 45 лет, — корпус и машина в неплохом состоянии.
Денег на содержание рыбохозяйственной станции в Занзибаре отпускают мало, и ученые испытывают трудности в работе.
В водах Занзибара рыбы много, но вылавливают ее мало, так как труд рыбака не окупается. Цены на рыбу очень низкие. Все, что не удается продать в день вылова, надо выбрасывать, так как хранить негде, холодильных установок нет.
Доктор Холл рассказывает нам много интересного о жизни и быте Занзибара, о его разноплеменном населении. Население султаната Занзибар, т. е. островов Занзибар и Пемба, очень смешанное и достигает в настоящее время 300 000 человек; из них на Занзибаре живет около 170 тысяч.
Основную массу населения, 228 тысяч, составляют африканцы, на втором месте арабы — 47 тысяч, индийцы — около 20 тысяч и около 500 европейцев, в основном англичан. Население города Занзибара такое же разноплеменное и достигло 50 000 человек.
Африканцы, населяющие остров Занзибар, состоят из племен ватумбату, вахадиму, вапемба, издревле живших на острове еще до завоевания его арабами и оттесненных в менее плодородные восточные части, из потомков освобожденных невольников, происходивших из разных племен восточной Африки и, наконец, африканских рабочих, осевших на Занзибаре в недавнее время или приходящих сюда на заработки.
Местные занзибарские арабы — преимущественно землевладельцы. Это потомки арабских завоевателей из Омана. Кроме того, ежегодно немало арабских торговцев приходят с попутным муссоном на парусных доу из Омана и Гадрамаута. Индийцы, живущие на Занзибаре, происходят тоже из разных частей Индии и образуют обособленные общины.
Из рассказов доктора Холла следует, что хотя африканцы составляют главную массу населения, но многие богатства края принадлежат не им. Наиболее удобными землями владеют арабы, а лучшими домами в городе — арабы и индийцы. Торговля Занзибара находится в руках богатых индийских коммерсантов. До недавнего времени город Занзибар являлся главным центром торговли между внутренними областями Центральной Африки и внешним миром. В последние годы, в связи с развитием восточноафриканских портов Дар-эс-Салам, Момбаса и др., торговое значение Занзибара уменьшилось.
Население Занзибара в основном говорит на языке суахили, или, правильнее, кисвахили. В самом городе говорят на более утонченном диалекте киунгуджа. Унгуджа — это африканское название Занзибара. Само слово «суахили» по-арабски значит береговые жители. Раньше этот термин применялся к береговым арабам, но теперь только к африканцам восточного берега, к определенной народности.
Занзибар — мусульманское государство. Арабы и больше половины индийцев — мусульмане. Африканцы тоже в большинстве магометане, но в их верованиях еще немало анимизма и культа предков. Индийцы-немусульмане делятся на разные религиозные общины: индуисты, парсы — огнепоклонники, измаилиты — последователи Агахана, сикхи и др.
Мы договорились с доктором Холлом, что после обеда приедем к ним на рыбохозяйственную станцию. Часа в два пополудни мы — группа научных работников «Витязя» — отправляемся в город. Причаливаем к пристани для мелких судов в удобном бетонированном ковше. Весь порт пронизан острым пряным запахом гвоздики, которой доверху набиты пакгаузы. Нас встречает доктор Холл и ведет к расположенной недалеко рыбохозяйственной станции. Знакомимся с персоналом станции, осматриваем лаборатории и коллекции.
Мистер Белл, гидролог, высокий, молодой англичанин с пышной шевелюрой, предлагает пройтись с ним по городу, быть нашим гидом. Мистер Белл хорошо знаком с Занзибаром, немного знает языки арабский и суахили. Он несколько лет прожил в Кении.
Идем по набережной. Наши взоры прежде всего привлекает султанский дворец, легкий, белый, построенный в мавританском стиле, — резиденция султана Сеид Калифа бин Харуба. Рядом с дворцом огромное каменное здание Бейт эль Аджаиб, или Дом Чудес, с высокой башней с часами. Здание было построено в 1883 году султаном Сеид Баргашем для придворных церемоний. Теперь в нем размещаются разные правительственные учреждения. При входе в Бейт эль Аджаиб стоят две старинные португальские бронзовые пушки, захваченные при падении Ормуза в 1622 году. На пушках можно разглядеть португальские надписи и гербы и добавленные старые арабские надписи. Особенно замечательны в этом здании массивные деревянные арабские резные двери, на которых вырезаны изречения из Корана.
В непосредственном соседстве с Бейт эль Аджаиб находится старый арабский форт. Он стоит на месте бывшего португальского храма, превращенного арабами в примитивный форт. Затем форт перестроили, были воздвигнуты башни и стены. В последующие годы форт использовался как тюрьма, а двор, прилегающий к нему, служил местом казни — обезглавливания мечом. Теперь в наиболее сохранившейся башне находится дамский клуб Занзибара.
От старого форта мы прошли через пролом в стене и очутились в узких улочках старинного Занзибара, столь узких, что по некоторым не проехать и повозке. Высокие трех- и четырехэтажные белые дома с нависающими балконами, извилистые узкие улочки, в которых всегда тень и прохлада, яркие пятна света, прохожие — арабы, африканцы в их национальных одеждах — все это создает атмосферу «Тысячи и одной ночи». Прошли мимо отеля «Занзибар» и снова вышли на широкую улицу к великолепному зеленому саду, окруженному белой невысокой стеной. В саду расположен дворец британского резидента — большой, в сарацинском стиле, дворец, построенный по планам резидента Синклера, бывшего одновременно и архитектором. Сад славится богатой коллекцией цветущих бугенвиллей.
Против резиденции находится открытый для публики сад Виктории, когда-то разбитый султаном Сеид Баргашем для дам своего гарема. Отдохнули в саду Виктории, слушая рассказы мистера Белла о нравах Занзибара. Из сада мы увидели высокий купол какой-то мечети. Но это оказывается не мечеть, а музей Бейт-эль-Амани — Музей в память мира, открытый в годовщину перемирия, которым закончилась первая мировая война. Здание музея построено в стиле мечети по проекту того же резидента-архитектора.
