Много лет плавает на «Витязе» доктор Гужавин и заслуженно пользуется любовью и уважением экипажа. С радостью увидел я мощную фигуру и приветливую улыбку Германа Никифоровича, с которым пришлось нам в двадцать шестом рейсе в импровизированной операционной делать операцию аппендицита одному сотруднику. История повторяется. И в этом рейсе пришлось удалять аппендикс нашему тралмейстеру Дергачеву где-то между Коморскими островами и Занзибаром.
Заместителя начальника экспедиции по научной части в этом рейсе нет, Богоров все равно все делает сам. Но есть заместитель по административно-хозяйственной части — высокий спокойный Александр Степанович Соловьев.
Есть новые люди и среди руководящего научного персонала. Важнейший раздел работы — гидрологию — возглавляет опытный гидролог, неторопливый Георгий Николаевич Иванов-Францкевич, в свое время принимавший активное участие в перестройке «Витязя», обычного грузового корабля, в экспедиционное судно.
Перед гидрологическим отрядом стоят большие задачи, из них самая главная — изучение течений в Индийском океане, как поверхностных, так и глубинных. Глубинная циркуляция в Индийском океане — почти не изученная область, и здесь предстоит большая работа. Отряд гидрологов многочисленный и сильный, в нем много дельной молодежи. Гидрологи работают на всех станциях и подолгу, собирая со всех горизонтов пробы на температуру и соленость.
В отряде морской геологии, во главе которого стоит профессор Пантелеймон Леонидович Безруков, тоже активная и уже опытная молодежь, энтузиасты своего дела. На геологическом отряде лежит важная обязанность непрерывных наблюдений за показаниями эхолотов, вычерчивающих на бумажной ленте глубину океана под килем корабля. По этой причине честь открытия подводных гор, хребтов или особенно больших глубин в океанических впадинах падает всегда на долю геологов. Сам Пантелеймон Леонидович — геолог широкого профиля. Сейчас он работает в области морской геологии. До этого важные геологические открытия были сделаны им в горах Средней Азии.
Успех морских экспедиций во многом зависит от погоды. Благоприятная погода — это половина успеха. Поэтому отряду метеорологии тоже уделяется большое внимание.
Я, естественно, жажду встретиться с членами радиохимического отряда, в составе которого буду работать сам. Но товарищи мои еще не прибыли из Москвы.
Наконец они приезжают: Лев Хитров, молодой способный радиохимик; Кирилл Котляров, тоже юный радиоинженер, и Слава Орлов, химик, недавно окончивший Московский университет. Они привозят горы багажа, всевозможного оборудования, необходимого для проведения широкой программы намеченных работ. Тема наших исследований связана с проблемой кальций-стронциевых отношаний в природе. Этой проблемой давно интересуется академик А. П. Виноградов.
Соли кальция содержатся в морской воде. Они имеют огромное значение для жизни организмов. Выпадение кальция из раствора идет в неорганической природе, идет и с помощью живых организмов, извлекающих кальций из морской воды и строящих из него свои скелетные образования. Скелеты фораминифер, раковины моллюсков, домики некоторых ракообразных состоят в основном из кальция. Он входит в состав скелета и чешуи рыб. Мощным потребителем кальция являются кораллы. Миллионы тонн извести ежегодно откладываются коралловыми полипами. Из этой извести сложены коралловые рифы, построены коралловые острова. На скорость выделения кальция из раствора влияет температура. Поэтому представляет интерес изучение сравнительной скорости образования кальциевых отложений в океане в разных климатических зонах, в тропиках и в более высоких широтах.
Другой щелочноземельный металл — стронций — по своим химическим свойствам близок кальцию. Кальций и стронций стоят рядом во второй группе Менделеевской таблицы элементов. В силу их химической близости стронций может заменять кальций в обмене веществ живых организмов. Живые организмы как бы «плохо различают» стронций от кальция. Там, где в живых организмах происходит отложение кальция — кости скелета, раковины моллюсков, известковые скелеты коралловых полипов и т. п., — наряду с кальцием откладывается и стронций. Изучение соотношения Ca/Sr в зависимости от внешних условий, от температуры, от соотношения этих элементов в окружающей среде — интересная биохимическая и геохимическая проблема. Особое значение приобретает эта проблема в наш атомный век.
Дело в том, что наиболее опасными радиоактивными продуктами, возникающими при атомных взрывах, являются радиоактивный изотоп стронция — Sr-90 и радиоактивный цезий — Cs-137. В природе радиоактивного стронция нет. Природный Sr-87,6 — стабильный нерадиоактивный элемент. Теперь, после ядерных взрывов, везде в природе находят радиоактивный Sr-90. Вместе с радиоактивным цезием Cs-137 радиоактивный стронций выпадает из атмосферы на поверхность суши и моря. В море радиоактивный стронций (и цезий) погружается на глубину, захватывается организмами, растительными и животными, и делит во всем судьбу обычного нерадиоактивного стронция. Изучение радиоактивного Sr-90 в воде океана, в животных организмах, позвоночных и беспозвоночных, в морских отложениях составляет одну из задач нашего отряда. В экспедиции мы будем собирать материал, а анализы, требующие сложной и очень тонкой аппаратуры, будут производиться в Москве и Ленинграде.
В отличие от стронция, щелочный металл цезий, химически близкий калию, концентрируется в мягких тканях. Он более или менее равномерно распределяется по организму и не задерживается в теле так долго, как стронций. Мы соберем также материал для изучения радиоцезия в морских организмах.
Стронция, стабильного и тем более радиоактивного, в морской воде очень мало. Для анализа нужны большие объемы воды, из которых можно было бы выделить интересующий нас стронций. Для этой цели Хитров привез из Москвы два громадных 200-литровых батометра, года два тому назад сконструированных сотрудником Института океанологии А. П. Лисицыным для изучения взвесей в морской воде. Их надо было освоить, эти огромные, тяжелые батометры, научиться брать ими серии проб с разных горизонтов, вплоть до самых больших глубин. Из 200-литрового объема воды надо было осаждать щелочноземельные металлы, чтобы в Москву на анализ вести только баночку сухого осадка. Осаждение солей из больших объемов воды производилось в специальных, построенных Хитровым, пластмассовых баках, установленных на палубе.
Пробы грунта для анализа на кальций и стронций мы брали у геологов, из образцов, приносимых дночерпателями и грунтовыми трубками.
Биологический материал получали и тралами, и ловлей рыбы, и сбором планктона. Наконец, для сбора кораллов разных видов, разного возраста, были организованы специальные заходы и высадки на коралловые острова, на атоллы. Коралловые рифы и их фауна очень интересовали и наших зоологов и ихтиологов. Эти высадки с восторгом воспринимались всеми отрядами экспедиции, а также командой корабля. Нет более заманчивого развлечения, чем ныряние в масках в теплой воде коралловых рифов, собирание красивых, ярких раковин тропических моллюсков и охота с подводным ружьем на пестрых, причудливо окрашенных коралловых рыб!
Но и этим не ограничивалась деятельность отряда радиохимии. Кирилл Котляров и Лев Хитров сконструировали автономный глубоководный радиометр — прибор, регистрирующий гамма-излучение, измеряющий радиоактивность морской воды непосредственно в море. Испытание, доводка, усовершенствование этого радиометра было тоже одной из забот его конструкторов. Дел, как видите, было много плановых, а к ним добавлялось немало сверхплановых исследований, которые выдвигала сама жизнь, бесконечно разнообразная природа нового для нас мира.
Но мои товарищи по отряду были очень активными парнями. Они создали радиогазету. В течение нашего длинного рейса экспедиция получала систематическую и интересную информацию о всей жизни корабля, научных достижениях, работе отдельных отрядов, о странах, куда мы заходили, и т. п., включая очерки о современной советской поэзии и поэтах. Хитров был любитель и ценитель поэзии, а Слава Орлов оказался сам поэтом и, кроме того, спортсменом — стал капитаном футбольной команды «Витязя» — и шахматистом, чемпионом «Витязя» и неизменным победителем на всех турнирах, которые устраивались при наших заходах в порты между командой корабля и лучшими шахматистами города.
