Причаливаем к пристани небольшого городка Кранганур. Когда-то Кранганур был столицей княжества Керала и резиденцией династии Чераман Перумалов, властвовавшей почти тысячу лет. Римский писатель Плиний говорит о Крангануре как об оживленнейшем торговом центре Индии, куда приходили корабли из разных стран Востока и Запада, из Финикии, Греции, Рима.

Мы пошли осматривать Кранганур. На окраине городка большая поляна, окруженная рощами кокосовых пальм. Стоит обелиск, и мраморная доска на нем указывает, что тут, по-видимому, находился знаменитый, воспетый поэтами дворец раджей Чераман Перумалов.

Мистер Джордж ведет нас дальше, к старинному индуистскому храму Бхагавати, куда в марте стекаются тысячи паломников, главным образом из низших слоев индуистского общества. В эти дни членам каст «неприкасаемых» разрешалось входить в наружную часть храма. Теперь в Керала дискриминация «неприкасаемых» официально запрещена.

Вся территория храма обнесена каменной стеной своеобразной постройки. На стенах храма тысячелетней давности каменная резьба. Около храма бассейн для омовения паломников. Паломничество в этот храм считалось верным средством защиты от оспы. Кранганур греки называли Музу рис в честь богини оспы Музуридевата.

Старинная мусульманская мечеть в Крангануре считается самой древней мечетью во всей Индии.

На ограде мечети доска с надписью:

Это единственная мечеть, обращенная не к западу, к Мекке, а к востоку, как индуистские и христианские храмы. Считается, что раньше это был индуистский храм. Легенда говорит, что один из Перумалов, Чераман Юмамашид, побывал в Мекке, женился на племяннице пророка и принял ислам. Мечеть якобы построена над его любимым храмом. Крангапур пережил бурную историю. Он воевал с Заморином, владетелем соседнего Каликута. Его осаждали майсорские султаны Хайдар Али и Типу Султан. Португальцы оккупировали Кранганур, и старый португальский форт, вернее руины его, высятся до сих пор среди пальм в соседнем местечке Паллипарам. Голландская и английская ост-индские компании держали тут свои фактории. Решительный удар Крангануру нанесло страшное наводнение, прорвавшее перемычку суши у Кочина и сделавшее Кочин более удобной морской гаванью.

Но не все здесь только история. Есть и современность. Современность — это плакаты «Голосуйте за коммунистов». И в этом краю воды и кокоса идет предвыборная борьба, и тут горят страсти, но здесь встречаешь только эмблему серп и колос.

Современность — это рыболовецкий центр Ашикоде, созданный правительством независимой Индии, где рыбаки обучаются методам лова в открытом море, где они могут в рассрочку, на льготных условиях, приобретать небольшие моторные боты для морского промысла. В этот центр рыбаки сдают свой улов, здесь рыба подвергается обработке, сушке, засолу.

Руководитель центра, рыбный инспектор, встречает нас очень любезно, дает пояснения и все нам показывает. «Пропаганда морского промысла очень важное дело, — говорит он. — Рыболовство в лагунах может иметь только местное значение. Лишь промысел открытого моря может обеспечить благосостояние рыбаков».

День стоит жаркий, нам очень хочется выкупаться, и инспектор предлагает доставить нас на берег недалекого отсюда моря на своих ботах. Наш речной катер не может подойти близко к морскому берегу.

Мы пересаживаемся на два прочных плоскодонных морских бота и выходим из эстуария к открытому морскому берегу. Чудесный песчаный пляж, на котором разбиваются волны. Чудесное купание в соленых волнах Аравийского моря! Не выгнать было людей из воды, когда наступило время возвращаться к пристани Ашикоде.

Долго плывем по темнеющим каналам, по лагунам «земли кокоса» назад к Кочину. На воде — огоньки рыбаков. Беседуем с нашими индийскими друзьями и их дамами. Я спрашиваю мистера Синга, зачем подведены черной краской глаза у его жены, у сестры жены, у его детей, двух мальчиков и девочки. Мистер Синг отвечает, что женщины подводят глаза и для красы, но в основном это делается с профилактической целью, для предохранения от конъюнктивита и трахомы. Краску, мазь, делают сами, по сложной рецептуре, освященной веками. В основном это копоть, получаемая от сжигания горчичного масла и так называемого маргозового масла, добываемого из плодов растения Azadirachta indica. В этой смеси пропитывается фитилек из хлопка. Высушенная копоть смешивается с камфорой и добавляется чуточка коровьего масла. Мазь наносят острой свинцовой или серебряной палочкой около век утром и вечером.

У индийских дам, в частности и у наших индийских спутниц, на лбу накрашено розовое или красное пятно. Я спрашиваю про эти пятна. Мне разъясняют, что пятно предохраняет от дурного глаза. Пятно — символ «внутреннего глаза», т. е. глаза, обращенного внутрь, во внутренний мир человека. Раньше его носили только замужние женщины. Что касается цвета — розовое пятно или красное — зависит от оттенка кожи, какой цвет лучше идет.

У мужчин, чаще у пожилых, нередко на лбу, на груди нанесены полосы, черточки, иногда белые, иногда желтые. Оказывается, эти рисунки говорят о принадлежности к той или иной индуистской секте — последователей Шивы, Вишну или Брахмы. Каждый из этих богов олицетворяет определенную идею, силу. Шива — разрушающую силу, Вишну — сохранение, Брахма — созидание. У шиваистов начертаны три параллельные белые линии, у вишнуистов — изогнутая дугой черточка и т. д. Все это имеет отношение к религии или философии индуизма.

Поздно вечером, усталые и полные впечатлений, вернулись на судно.

В день выборов не было отпусков в город; гуляем с А. В. Ивановым по острову Виллингдон. Любуемся роскошными хибискусами, розовыми, красными, фиолетовыми (хибискус — тропическая родня нашей мальвы); высокими, цветущими деревьями — франжипаниями с белыми, бугенвиллеями с красными цветами.

Артемий Васильевич обращает мое внимание на большое дерево с крупными листьями. Многие из листьев свернуты и прочно склеены в коробки, сантиметров по десять длиной. Это оказывается муравейник древесных муравьев Оесорhylla smaragdina, обычных в Южной Азии. Я сорвал и развернул одну такую коробку. В ней крупные рыжие муравьи, которые сразу заняли оборонительную позицию. Края листьев крепко склеены белой пленкой, ею же выстлана и внутренняя поверхность листа в коробке. Этот клей выделяют личинки муравьев. При изготовлении этих коробок взрослые муравьи-рабочие держат личинок и, соединяя края листа, наносят выделяемый личинками клей на нужные места. Внутрь такой коробки откладываются яйца, там происходит развитие. На некоторых деревьях почти все листья превращены в такие гнезда.

У муравья Oecophylla есть несколько «подражателей». У одного из них, паука из семейства пауков-крабов (Thomisidae), мимикрия, т. е. подражание, выражается в том, что на заднем конце брюшка имеются два черных пятна, похожих на глаза муравьев, а головогрудь паука похожа на брюшко муравья. Муравьи Oecophylla, вообще очень агрессивные, не трогают живущих в их гнездах пауков, «принимая за своих».

Наша стоянка в Кочине приближается к концу. В один из дней на судно приходят индийские ученые — наши будущие товарищи по плаванию. Мы знакомимся с ними. Старший из индийских коллег, доктор Прасад, уроженец Керала, видный специалист по планктону. Это стройный, красивый мужчина средних лет, заведует лабораторией планктона на центральной морской исследовательской рыбохозяйственной станции в Мандапам Кэмп, на юге Индии. Он окончил университет в Мадрасе и имеет диплом доктора Калифорнийского университета. Это опытный экспедиционный работник, принимавший участие в плаваниях на «Альбатросе» и на «Галатее».

Невысокий, плотный, веселый, с всегда улыбающимися живыми черными глазами, мистер Айер тоже уроженец Кералы. Он окончил университет Керала по специальности физика и электроника. Несмотря на молодой возраст — ему всего 28 лет, — он уже доктор наук Лондонского университета по специальности физическая океанография. Он также уже участвовал в морских экспедициях, плавая на «Дисковери-2» в Бискайском заливе. Доктор Айер работает в физической лаборатории военно-морского флота в Кочине.