Заставив себя замедлить их взрывоопасное соитие, Итан сбавил скорость. Она робко задвигала бедрами, как бы прислушиваясь к ощущениям. Когда его пальцы, которыми он ласкал ее, сместились к ее влажным складкам, она задергалась, двигаясь, все быстрее и быстрее. В стремлении достичь оргазма Мэдди старательно трудилась, сопровождая стонами частые хлопки своих бедер о его тело.

Она поразила Итана своей трудоспособностью.

– Ах, ты моя умная девочка, – довольно прокряхтел он. Его член лишь наполовину входил в нее, и он знал, что она могла бы принять изрядную его часть, но… «ей должно быть хорошо… лучше, чем в первый раз».

Тем не менее, он не знал, сколько еще сможет продержаться, получая такое наслаждение.

– Давай кончай, – скомандовал он, учащая темп. Когда Мэдди сделала это, мощь ее сокращений вызвала оргазм и у Итана, и он выплеснул в нее семя, обдавая теплом ее внутри. Еще и еще. Нескончаемый поток семени.

Обмякнув, она повалилась на него, прижалась к груди. Их сердца гулко и часто стучали в унисон. Даже после оргазма он не утратил эрекцию и продолжал вонзаться в нее.

Не желая прекращать процесс, он, не вынимая члена, уложил ее на спину.

– Можно, я возьму тебя еще раз? – Почему-то сейчас у него возникло еще большее желание, чем до этого.

Она взглянула на него без недовольства и даже без явного желания. Ему каким-то образом удалось влюбить в себя эту женщину.

– Я твоя, Итан… делай со мной все, что захочешь.

Его, словно кнутом, обожгло желание взять ее неистово, оставить навсегда неизгладимое впечатление. Похоже, влечение брало верх над разумом.

– Не хотелось бы причинить тебе боль. Но… мне нужно это… мне нужен более жесткий секс.

Она сместила бедра ближе к нему.

– Все, что ты пожелаешь.

Мэдди захотелось взять назад свои слова, когда она увидела, как потемнели и зажглись страстью его глаза. Итан приподнял ее голову.

– Я никогда не дам тебе уйти, – пробормотал он и, наклонившись, прильнул ртом к ее губам. – Никогда… – Он терял над собой контроль. Мэдди чувствовала это. Его массивное тело нависало над ней, гладкие мышцы верхней части тела от жилистой шеи до талии были напряжены.

Он прижал одно ее колено к ее же груди и, прижав эту ногу торсом, обхватил рукой, чтобы, держась за нее, было удобнее совершать толчки. Другую руку Итан положил на низ ее живота, чтобы большим пальцем ласкать ее, заставляя извиваться от наслаждения.

Каждый раз, наваливаясь на нее, он налегал на ногу, широко раскрывая ее вход. Похоже, ему нравилось тереться грудью о ее ногу.

Но вот его ритм неимоверно ускорился. Каждый раз, когда Мэдди казалось, что глубже уже не проникнуть, он с большей силой вонзался в нее, вынуждая ее вскрикивать от удивления и наслаждения.

Это было даже лучше, чем являлось ей в мечтах, когда она представляла себе секс с ним. Её завораживал его дикий взгляд и ощущение эластичности его кожи, когда она проводила по ней ногтями или ладонями. Его рот был приоткрыт, и из него вырывалось прерывистое дыхание.

Такое можно было ждать и в тысячу раз дольше….

Ухватив ее за согнутые коленки, он снова и снова вонзался в нее, пока она в изнеможении не откинула голову на подушку. Она наслаждалась моментом и хотела, чтобы это продолжалось вечно. Но с учетом упорного натиска со стороны его плоти она не могла выиграть.

Как только Мэдди почувствовала, что близка к завершению еще раз, Итан с придыханием заявил:

– Хочу прочувствовать, как ты взлетаешь.

И она «взлетела», выкрикивая его имя, и тогда из его груди вырвался отчаянный, гортанный рык. Их взгляды встретились, когда он излил в нее свое семя.

– Моя, – прохрипел он и рухнул на нее.

Итан хрипло дышал, уткнувшись ей в шею и крепко обнимая. Он был потрясен тем, что произошло между ними. «Никогда не думал». Мэдди водила ногтями по его влажной спине.

– Ох, Шотландец, ты полностью реабилитировал себя, – благоговейно прошептала она. Итан лишь сильнее стиснул ее в объятиях и подумал, сможет ли разжать руки, чтобы отпустить ее?

«Вот в чем все дело».

Раньше он был слишком невежественным и пренебрегал тем, что можно было постичь только в результате самоотдачи.

Итан понимал, что весь его прошлый опыт – ничто по сравнению с тем, что дала ему Мэдди. Все равно как будто всю жизнь ел, не будучи голодным, или никогда не пробовал лакомого кусочка.

Сейчас же испытывал жуткий голод. И лакомился.

И ему совсем не хотелось возвращаться в прошлое.

«Если подобный нам человек меняется, то это серьезно…»

Лежа в кровати, обняв спящую Мэдди, Итан подумал, что Хью был прав. Снаружи царила промозглая зимняя ночь, шел холодный дождь, но им было тепло в кровати напротив пылающего камина.

Что характерно, Итан не чувствовал в себе особых изменений. С другой стороны, он никогда не отличался тактом или обходительностью. Просто ему было легко с Мэдди.

Когда Итан был с ней, он чувствовал себя супругом. Возможно, даже… может быть, даже хорошим супругом.

После регистрации брака Мэдди поинтересовалась, можно ли отложить отъезд в горы до весны. Объяснила это тем, что ей понравилось в Карийоне и она хотела бы остаться здесь на зиму. Довольно простое объяснение.

За последние два месяца пребывания здесь Мэдди наполнила его жизнь волнением и радостью. Итан никак не мог понять, как ей удалось сохранить эти черты, несмотря на многолетние тяжелые испытания, через которые ей довелось пройти, но был рад, что она не утратила жизнерадостности. Похоже, она действительно сбросила оболочку, и ее редко посещали ночные кошмары.

Каждую ночь Мэдди спала в объятиях Итана и часто, вытягиваясь всем телом, засыпала на нем, что ему особенно нравилось, поскольку, удерживая ее в этом положении, он мог без труда входить в нее.

Каждый раз, когда ему приходилось уходить днем по делам поместья, при его возвращении она всегда с сияющим лицом выбегала навстречу и, раскрыв объятия, бросалась ему на грудь.

– Я скучала по тебе, – бормотала она ему в шею, едва он подхватывал ее, даже если отсутствовал всего несколько часов.

– Мэдди, знаешь, каково это видеть, как ты бежишь ко мне? – сказал он ей на прошлой неделе.

Она откинула назад голову и насмешливо усмехнулась:

– Знаешь, каково это, когда не можешь дождаться, пока ты дойдешь до дверей?

Итана всегда считали угрюмым и неприветливым. Так отчего же он бегал по дому, преследуя визжащую и хохочущую жену?

Вообще их дом был наполнен смехом. Конечно, благодаря Мэдди. Она подружилась со всеми соседями. Приглашения от них поступали, чуть ли не каждый день.

Мэдди служила как бы мостиком между ним и другими людьми. Он стал оценивать людей, представляя себе, что он такой же, как она, общительный и любитель повеселиться. Итан не сомневался, что когда привезет Мэдди в свой клан, то и там она окажет благотворное влияние на отношение к нему.

Особенно ей нравилась одна вдова, которую звали Агнес Халли, которая жила ниже по побережью с целым выводком озорных детишек. Мэдди нравилось играть с детьми: запускать змеев, подбирать и приручать бездомных животных, дразнить самого злобного павлина, а потом убегать от него. Наблюдая за ней, Итан испытывал угрызения совести за то, что у нее рано закончилось детство.

Иногда он сомневался в целесообразности своего решения скрыть от Мэдди правду о прошлом и мучился желанием во всем признаться. Но она была слишком счастлива и ежедневно сообщала ему об этом. Стоило ли нарушать это состояние счастливого неведения?

Иногда Итан поддавался обману и забывал, что всему этому мог прийти конец. Забывая об этом, он чувствовал себя счастливее, чем когда бы то ни было. С ним уже случалось нечто подобное. За неделю до своей смерти отец пообещал Итану, что в день его четырнадцатилетия, то есть ровно через две недели, возьмет его с собой на охоту на Гебридские острова.