Свадьба шла по установленному порядку. Пили за молодых, за их родителей, за их счастье и будущих детей, за друзей. Время летело быстро. Мимо шли тяжело просевшие баржи, огромные неряшливые сухогрузы, белые прогулочные пароходики. В борт били упругие донские волны, и казалось, что фрегат плывет вверх по течению, унося молодоженов и гостей к новой счастливой жизни.

Капитаном фрегата, конечно же, был Степан Григорьевич. Он умело вел стол, остроумно шутил, к месту рассказывал анекдоты. Но Саша почему-то испытывал к нему глухую неприязнь. Может, потому, что молодой муж сам должен быть капитаном на своей свадьбе, может оттого, что Степан Григорьевич по-хозяйски осматривал не только стол, но и Оксану. Неприязнь усугублялась зависимостью от этого человека – ведь оплатить такой стол Кудасовы были не в состоянии. Значит, оставалось только одно – улыбаться и плыть по течению.

– На кавказских свадьбах положено просить невесту о танце! – заявил Степан Григорьевич. – И щедро платить за этот танец! Оксаночка, прошу! Мы все просим!

Он захлопал в ладоши, гости подхватили. Заиграла клейкая восточная музыка, тон в ней задавала зурна. Оксана вытерла салфеткой губы и вышла из-за стола. К удивлению Александра, она расставила руки и белым лебедем поплыла по кругу, как будто уже много раз танцевала такие танцы.

– Поблагодарим невесту! – Степан Григорьевич, не щадя рук, бил в ладоши. – А это на обзаведение хозяйством!

Он извлек из кармана пачку денег и принялся бросать Оксане под ноги. Белые туфельки без колебаний попирали сотенные купюры.

– Поддержите меня, дорогие гости, поддержите, – азартно восклицал он.

– Не надо, ветром все в Дон унесет! – озабоченно выкрикнула Ирина Владимировна.

– Ничего, для такой красивой невесты не жалко, – капитан свадьбы не успокоился, пока не разбросал всю пачку. – Помогайте, гости дорогие!

Федор Степанович швырнул пригоршню монет, они со звоном раскатились, как давеча на плацу.

– Надо больше любить свою дочь! – с улыбкой укорил капитан свадьбы.

Боря Глушак бросил две пятидесятирублевые купюры, Андрей Коротков неточным жестом отправил под белые туфельки три сотни.

– Молодец, Андрюша! – подбодрил его Степан Григорьевич. Гости начали выгребать из тощих карманов кто что мог – на палубу посыпались мелкие купюры.

У Александра оставалось около двух тысяч, эту сумму он приготовил на такси для гостей, но благодаря лимузинам Степана Григорьевича она оказалась сэкономленной. Но сейчас он не мог отсидеться или отделаться сотней-другой: капитан свадьбы бросал на него внимательные и ожидающие взгляды. Кудасов выпил стоящую перед ним нетронутую рюмку с водкой и выскочил из-за стола.

– И-эх! – через секунду он закружился вокруг жены в какой-то безумной пляске – в ней смешались лезгинка, джига и «семь сорок». Высокий темп, мелькающие руки и ноги, бешеные развороты, – рисунок пляски был изобретением Кудасова.

– И-эх! – он стал бросать под ноги Оксане купюру за купюрой, пока деньги не закончились. Тогда он, обессиленный, упал на одно колено и поцеловал жене руку.

– Молодец, ай молодец! – кричал Степан Григорьевич. – Азартный парнишка, люблю таких! Теперь мой выход!

Легкий ветерок шевелил деньги, как опавшие листья, медленно сметая их к борту. Ирина Владимировна не выдержала и, выбежав из-за стола, принялась собирать купюры. Федор Степанович последовал за супругой, но не преуспел в столь перспективном деле: едва наклонившись, он потерял равновесие и грохнулся на полированные доски. Оксана с гримасой досады хотела поднять отца, но Степан Григорьевич увлек ее за собой и закружил в танце.

– Ну-ка, дай ручку… Вот так, вот так, – он вставил между наманикюренных пальцев одну стодолларовую купюру, потом другую, третью…

– И вот так, и вот так…

Теперь Оксана танцевала с веером из зеленых американских денег, крепко зажатых тонкими пальчиками с хищно-красными ноготками.

– Давай съездим ко мне в офис, – страстно прошептал в маленькое ушко распалившийся Степан Григорьевич и вцепился в тонкую девичью талию.

– Ты что, с ума сошел! У меня свадьба! – от возмущения Оксана даже на миг потеряла улыбку.

– Ну, давай на машине отъедем в сторону! На пять минуток всего! Я что-нибудь придумаю…

– Перестань сейчас же!

Оксана вырвалась из цепких рук партнера и вернулась на свое место за столом.

Все происходящее Кудасову не нравилось. Почему этот похожий на обезьяну старикан так сыплет деньгами, почему он прижимается к Оксане с такой сальной мордой, что он шепчет ей на ухо? Подойти бы и дать ему в рог! Но у входа на трап стоит его здоровенный водитель, наверняка выполняющий функции телохранителя. Да и материальная зависимость еще больше, чем охранник, связывает по рукам и ногам. Молодой муж опустошил несколько рюмок одну за другой.

В опьяненном сознании родилась забавная мысль: а что если предложить старой обезьяне посоревноваться в плавании? Прямо сейчас прыгнуть с борта и переплывать Дон? Кто быстрей… Или просто по факту – кто доплывет, а кто потонет… Хотя с борта прыгать нельзя, там мель – покалечишься только, да и все…

– Я хочу выпить за нашего друга Степана Григорьевича! – встала с бокалом новобрачная. Она раскраснелась от выпитого и от танцев, глаза блестели больше обычного.

– Это очень внимательный и заботливый человек, он заботился обо мне и принял участие в судьбе моего мужа…

«Что за новости? – подумал Кудасов. – Какое участие? Ерунда какая-то!»

– Я благодарю Сурена… Степана Григорьевича и желаю ему долгих лет счастливой жизни!

Оксана залпом выпила свой бокал.

– Спасибо, спасибо, дорогие, – Степан Григорьевич раскланивался со всеми присутствующими и чокался с протянутыми к нему со всех сторон рюмками. Похоже, он уже стал всеобщим любимцем.

– Кто это? – спросил Олег Иванович.

Александр пожал плечами.

– Я его впервые вижу. Какой-то Оксанкин родственник.

Проворные официанты разнесли горячие закуски, потом подали уху и шашлыки. Водка и шампанское лились рекой. Гости разомлели. Все танцевали, Коротков взболтал бутылку и порывался искупать девчонок в шампанском, подружки Оксаны уворачивались от пенной струи и визжали. Андрей гонялся за ними, пока не уронил бутылку на палубу. Тогда он ударом ноги загнал ее за борт.

Кудасов подошел к разгулявшемуся товарищу. Тот был сильно пьян.

– Поздравляю тебя, Сашок, – заплетающимся языком сказал он. – Ты и лейтенант, и женился на такой красавице… А я… Видишь, в какой я жопе…

– По-моему, с тобой поступили очень жестоко, – новобрачный обнял товарища. – За этот дурацкий поцелуй… Ну, выговор, ну строгий! Напиши письмо министру – тебя обязательно восстановят в армии!

Коротков оглянулся и понизил голос.

– Какой поцелуй? Ты думаешь, что это все из-за «Золотого круга»?

– А из-за чего же?

Андрей опять оглянулся.

– Да из-за моего папочки! Он оказался шпионом! Представляешь, шпионом!! Но при чем здесь я?! При чем?!

Андрей неожиданно заплакал. Сзади подошел Степан Григорьевич.

– Мужчины не плачут! Не получилось в армии, получится в коммерции. Я найду тебе работу! Хочешь?

Коротков вытер красные глаза.

– За что меня выгнали? Сын за отца не отвечает!

Степан Григорьевич хлопнул его по плечу.

– Еще как отвечает! Чего у тебя отец-то сделал?

Андрей только махнул рукой и не ответил.

Степан Григорьевич доброжелательно улыбнулся.

– Я недавно купил консервный завод. Баклажанная икра, помидоры-мобидоры, огурцы-могурцы! Овощей у нас очень много, и стоят копейки, но большая часть пропадает. А я хочу закатывать их в банки и продавать! Это выгодное дело. И мне нужны помощники. Возьми визитку, надумаешь – позвонишь…

Потом он повернулся к Александру.

– Я уже за все заплатил, гуляйте, отдыхайте, веселитесь. Я должен идти. Дела. Мы еще увидимся.

Они пожали друг другу руки.

Оксана проводила Степана Григорьевича до машины и на прощанье крепко поцеловала. Александра это покоробило. И хотя свадьба гуляла до полуночи и все гости были очень довольны, у молодого мужа остался неприятный осадок.