– Без отклонений. Хотя Белов что-то чудит. С женой у него какие-то нелады, между рейсами мрачный ходит. В пределах нормы, но все-таки… С ним надо решать вопрос.

– Как раз за этим я тебя и вызвал, – сказал подполковник. – Дело в том, что появился очень перспективный кандидат…

– Даже перспективный? – удивился майор. – То вообще не могли никого подходящего подобрать!

– Вот слушай, – нахмурился Кандалин. Он не любил, когда его перебивают. Впрочем, этого никто не любит.

Резко зазвонил телефон железнодорожной связи. Судя по первым фразам, секретарша соединяла уполномоченного с каким-то начальником.

– Здравствуйте, Виктор Тихонович, я – уполномоченный Министерства обороны подполковник Кандалин. Да, я просил со мной связаться. Речь идет о солярке для спецпоезда. Та, которую мы получаем, – очень низкого качества…

Очевидно, собеседник возражал, Кандалин поморщился и отставил трубку подальше. Мембрана с такой силой сотрясала воздух, что даже сидящий в стороне Маслов мог расслышать раздраженный барственный голос.

– Другие дизели на ней успешно работают и никто не предъявляет претензий…

Кандалин вновь прижал трубку к уху.

– Возможно, другие дизели на ней и работают, но у нас не обычный поезд… Этого я не знаю, только у нас должна быть качественная солярка, причем по цистерне во всех местах дозаправки… Да, всего десять цистерн в разных частях России. Что ж, очень жаль. Я так и напишу в рапорте руководству, что вы не можете обеспечить бесперебойное движение спецпоезда. Вы помните информационное письмо про пятиминутную задержку в Челябинской области? И чем она закончилась для начальника отделения дороги?… Помилуйте, я не собираюсь никого пугать, я собираюсь только написать рапорт о том, что вы мне сейчас сообщили… Это другое дело… Да, пожалуйста, изыщите… Что ж, можно пока поставить по половине цистерны в каждой точке. Но в ближайшее время следует обеспечить полный и постоянно возобновляемый запас. Очень хорошо, спасибо. Всего доброго…

Кандалин положил трубку.

– Только одного все боятся – что выгонят к чертовой матери! И когда понимают, что это реально, то ведут себя совсем по-другому… Ладно, о чем мы говорили?

Он наморщил лоб.

– Ах, да…Так вот, в министерство пришло письмо из Красноярского полка МБР, где дается исключительная характеристика курсанту Тиходонского ракетного училища Кудасову. Математический склад ума, прекрасная математическая подготовка, скоростные и точные расчеты. Хорошая интуиция, ассоциативное мышление, безупречное поведение. Он блестяще прошел все тесты, психологически устойчив, выражает желание служить на стратегических «изделиях», готов даже залезть под землю.

– Когда у них выпуск? – коротко осведомился Маслов.

– Через неделю. Времени мало, поэтому не откладывай.

– Ясно. С чего начать?

– Наведи справки в училище, посмотри личное дело, проведи ознакомительную беседу. Потом тест на полиграфе[2]. Если результаты окажутся положительными и все, что о нем пишут, подтвердится, тогда я проведу с ним окончательный разговор.

– Есть, товарищ подполковник, – ответил майор Маслов, как и положено по уставу.

В четверг Фалькова с утра вызвали к начальству. Полтора часа он просидел в приемной у генерал-лейтенанта Моисеева, потом удостоился короткой аудиенции.

– Чем вызван ваш рапорт о переводе в другой отдел? – холодно осведомился монументальный хозяин огромного кабинета с настоящими дубовыми панелями.

– Честно говоря, я засиделся на одном месте, товарищ генерал-лейтенант, – ответил Фальков, стараясь быть как можно более убедительным. Хотя понимал, что убедительности в таком объяснении быть не может. Особенно, когда оно исходит не от двадцатипятилетнего старшего лейтенанта, а от убеленного сединами и отягощенного излишним весом генерала. Но не скажешь же начальнику, что, выполняя задание иностранной разведки, генерал Фальков пытается поближе подобраться к секретам БЖРК!

– Так, может, отправитесь в Красноярский лес? – поднял бровь Моисеев. – Комдив Осипенко уходит на пенсию, вот и приложите силы на новом месте. Там есть где развернуться!

– Гм… Я бы с удовольствием, товарищ генерал лейтенант… Но дело в том, что жена не может выезжать из Москвы по состоянию здоровья. К тому же у меня маленький сын, а дочь заканчивает школу…

Начальник поднял вторую бровь.

– Это ведь ваш второй брак?

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант.

– И отец вашей жены всеми нами уважаемый Александр Иванович Бабенко?

Фальков поежился. Ему давно не задавали таких вопросов – с тех пор, как стал генералом. А до того задавали часто и в каждом слышался намек на желание поправить карьеру выгодной женитьбой. Собственно, так оно и было.

– Да. К сожалению, тесть безвременно ушел из жизни, товарищ генерал-лейтенант.

Брови Моисеева опустились.

– Но ведь он успел?

– …Что? Простите, товарищ генерал-лейтенант, я не понял вопроса…

– Можете идти. У меня нет возражений против вашего перевода. Заполните в приемной нужные документы и оставьте у моего порученца.

Когда большая полированная дверь за Фальковым закрылась, монументальность хозяина кабинета вмиг испарилась.

– Ах, гаденыш! Засиделся он на одном месте, сука! Скоро насидишься в другом! И как Александр Иванович пригрел на груди такую гадину!

Моисеев снял телефонную трубку.

– Да, ты был прав. Он рвется к ракетным секретам. Да, конечно. Продержим сколько надо.

В приемной Вениамин Сергеевич два часа вписывал в анкеты сведения, которые уже десятки раз включались в его личное дело и были хорошо известны кадровикам. Когда он попросил бланки с собой, адъютант-подполковник вежливо, но твердо отказал, сославшись на их чрезвычайную секретность. Принимая заполненные анкеты, подполковник бросил на генерала странный взгляд. Как будто он знал о нем нечто, неизвестное всем остальным людям.

Остаток дня прошел в напряженной работе: в один день причудой судьбы оказались впрессованными десятки важных, срочных и неотложных дел. Посетители, бумаги, телефонные звонки и шифротелеграммы. Только около восьми часов генерал разбросал, наконец, все дела и отправился домой. Уже в машине он стал прокручивать в памяти беседу с Моисеевым. Похоже, что генерал-лейтенант совсем недавно читал его личное дело. Зачем? В связи с рапортом на перевод? Но это уровень компетенции отдела кадров… И зачем понадобилось в десятый раз заполнять анкеты? И этот странный взгляд адъютанта… Неужели кольцо сжимается?

– Давай поездим по городу, – сказал он водителю. – Просто покатаемся по Москве. Что-то я устал…

Они долго колесили по городу, генерал внимательно поглядывал в зеркальце, проверяя, нет ли за ним «хвоста». Но ничего подозрительного заметить не удалось, и он распорядился ехать к дому. Пальцы все же подрагивали, сердце неприятно ныло в груди.

Жена встретила Фалькова в прихожей.

– Я целый день не могла с тобой связаться! Прямой телефон не отвечал, приемная тоже…

– Сегодня был очень напряженный день, – ответил Вениамин Сергеевич. – Много дел, очень много. Даже не помню, когда было столько.

– И у меня тоже, – всплеснула руками Наталья Степановна. – Сколько мы ждали участка под дачу, а сегодня позвонили – пятнадцать соток в Малаховке по бросовой цене, приезжайте смотреть! Очень срочно: или сегодня, или никогда… Ты не отвечаешь, домработница, как назло, заболела, Сережу оставить не с кем… Пришлось взять его с собой, в результате он остался без дневного сна и очень устал. Но участок хороший и цена…

– Во сколько это было? – перебил Вениамин Сергеевич бойко тараторящую супругу.

Наталья Степановна недоуменно замолчала.

– Часов в одиннадцать. А приехала я уже около трех.

– А Галя?

Жена улыбнулась.

– Наверное, у нее единственной был приятный день. После школы она встретилась с очень приличным мальчиком, он пригласил ее в кафе и они очень мило провели время. Она хочет привести его и познакомить с нами… Ты меня не слушаешь, Веня?