— Он хотел добраться до истории болезни Бернса. Берт кивнул:

— Сотрудники больницы думали, что имеют дело с обычным наркоманом, который пытается украсть наркотики. Однако выяснилось, что он действительно болен. Невропатолог предложил сделать анализы и обнаружил у Швинна склонность к судорогам — легкую форму эпилепсии, кое-какие вторичные симптомы как следствие употребления наркотиков. Ему прописали противосудорожные препараты, но особого успеха не добились. Несколько раз Пирса на короткое время укладывали в больницу, но в те периоды я там не работал. Однажды на парковочной стоянке у него случился серьезный припадок, его привезли в больницу — так мы познакомились. Ну а потом одно последовало за другим.

— Уилли Бернс нуждался в медицинском уходе из-за того, что пострадал во время пожара?

Берт вздохнул:

— Ты не растерял своего мастерства, Алекс.

— Речь идет о пожаре в Уоттсе, на Сто пятьдесят шестой улице. В таком районе черному спрятаться легко. А вот белые лица там режут глаз. Полицейскому детективу по имени Лестер Поулсен поручили охранять Бернса и Кэролайн Коссак. Однажды ночью его застрелили, а дом подожгли, чтобы скрыть следы преступления. Убит высокопоставленный полицейский, но полицейское управление Лос-Анджелеса замяло дело. Вам не кажется это странным, Берт?

Он ничего не ответил, и я продолжал:

— Весьма вероятно, что Поулсена прикончили люди, посланные убить Кэролайн и Уилли. И они же чуть раньше отправили на тот свет человека по имени Борис Немеров, занимавшегося освобождением арестованных под залог. Он вам рассказывал?

Берт кивнул:

— Когда я начал его лечить, Билл считал себя виновным в смерти Немерова. Он хотел дать показания — рассказать обо всем, что видел, но в этом случае ему грозила смертельная опасность.

— Что он рассказал о нападении?

— Билл обратился к Немерову за помощью, поскольку Борис был всегда добр к нему. Они договорились о встрече, но Немерова выследили, убили и засунули в багажник машины. Билл прятался поблизости и все видел. Он сразу понял, что его обвинят в смерти Немерова.

— Но почему Бернсу вообще предложили полицейскую охрану?

— У него имелись связи в полицейском департаменте. Он работал осведомителем.

— Однако после убийства Поулсена и Немерова департамент перестал его защищать.

— Департамент, Алекс. Но не друзья.

— Дом подожгли, но Бернсу и Кэролайн удалось спастись. Они сильно пострадали?

— Она даже не была ранена, а он получил серьезные ожоги. Однако Билл обратился к врачу только через несколько месяцев. Ноги у него сгорели до самых сухожилий, началось серьезное заражение, а к тому моменту, когда за него взялись врачи, гангрена. Обе ноги пришлось немедленно ампутировать, но сепсис распространился на длинные кости, и потребовалась вторичная ампутация. Запах чувствуется даже сейчас. Во время пожара пострадал костный мозг.

В больнице работают первоклассные хирурги, им удалось сохранить половину одной бедренной кости и треть другой. Однако сильно пострадали еще и легкие, а также трахея и пищевод. У Билла возникли фиброзные опухоли. Чтобы отсечь поврежденные ткани, потребовались дополнительные операции. Речь идет о нескольких годах, Алекс. Он переносил все молча. Я сидел с ним рядом, когда он испытывал ужасные страдания. Я до сих пор не понимаю, как он мог терпеть такую боль.

— Он потерял зрение во время пожара?

— Нет, из-за диабета. Он заболел довольно давно, но диагноз ему поставили с опозданием. К тому же из-за пристрастия к наркотикам он полюбил сладкое.

— А повреждение нервной системы вызвано героином?

— Ему не повезло — попался некачественный наркотик. Билл купил его в день пожара. Ускользнул от Поулсена, прошел квартал и встретился со своим поставщиком. Именно из-за этого им удалось выследить Поулсена — вот почему Билл чувствует себя виноватым.

— Но как ему удалось сбежать на обожженных ногах?

— Они украли машину. Девушка села за руль. Они сумели выбраться из города, выехали на шоссе номер один, а потом спрятали машину в отдаленном каньоне, в горах за Малибу. Ночью Кэролайн пробиралась в поселок и добывала еду на помойках. Она пыталась ухаживать за Биллом, но ноги не заживали, а боль была такой сильной, что он использовал последний пакетик с героином. Билл потерял сознание и не приходил в себя в течение двух суток. Кэролайн продолжала о нем заботиться, кормила травой и листьями, поила водой из ближайшего ручья, что еще больше усилило заражение. Когда я в первый раз увидел Билла в палате для обожженных, он весил девяносто восемь фунтов. У него не было никаких шансов. Выздоровление Билла — настоящее чудо.

— И вы стали его врачом, — сказал я. — И врачом Швинна. В конце концов они познакомились. Это произошло случайно?

— Я выслушал историю Билла, потом Пирса. Постепенно мне удалось сообразить, каким образом связаны между собой эти люди. Конечно, я не стал им рассказывать друг о друге — Пирс все еще считал себя детективом. Посмотри на Билла. Прошло время — после долгих переговоров, — и Билл согласился встретиться с Пирсом. Разговор получился нелегким, но… постепенно они смирились с тем, что их судьбы переплелись.

Точно так же Берт поступил со Швинном и Мардж. Великий психиатр. Специалист по подаркам.

— Вы дождались момента, когда стало ясно, что Бернсу не стоит бояться Швинна, — сказал я. — Иными словами, узнали подробности убийства Джейни Инголлс. Но вы все пришли к выводу, что продолжать расследование нет нужды. И вы стали частью их сговора. Вот почему вы принесли мне свои извинения.

— Алекс, — сказал он, — некоторые решения… жизнь этих людей разрушена. Я не видел другого способа…

— Однако Швинн посчитал, что тайну следует раскрыть. Вы знаете, почему он был так взволнован в последние недели перед смертью? Почему отослал «Книгу убийств»?

— Я много раз задавал ему этот вопрос, но он всякий раз отвечал, что скоро умрет и должен обрести покой.

— Он был болен?

— Я не смог поставить диагноз, но Пирс жаловался на слабость. Говорил, у него сильно трясутся руки, он не может сосредоточиться. За месяц до смерти у него начались мучительные головные боли. В такой ситуации самым очевидным диагнозом является опухоль мозга, и я направил Пирса в клинику, чтобы ему сделали магнитный резонанс. Он ничего не показал, но невропатолог обнаружил на энцефалограмме отклонения. Ты же знаешь, что такое исследование дает очень приблизительные результаты, которые почти невозможно интерпретировать. Однако кровоснабжение не было нарушено. Я подумал, что, возможно, это последствия приема амфетаминов. Пирс уже несколько лет не притрагивался к наркотикам, но кто знает? Затем, за неделю до смерти, он потерял сознание.

— А Мардж знала?

— Пирс потребовал, чтобы я никому не рассказывал о его болезни. Он даже прятал лекарство от головной боли в закрытой коробочке в темной комнате, где проявлял фотографии. Я пытался убедить его ничего не скрывать от Мардж, но Пирс оставался непреклонным. Их отношения были построены весьма своеобразно, Алекс. Каждый разговаривал со мной, а я служил переводчиком. Мардж оказалось идеальной женщиной для Швинна — упрямой, независимой, имевшей собственные тайны. Он тоже мог быть невероятно упрямым. Наверное, именно по этой причине он был хорошим детективом.

— Как вы считаете, ночные страхи имели неврологический характер, или его преследовали мысли о незаконченном расследовании?

— Возможно, и то, и другое, — ответил Берт. — Во время вскрытия не удалось обнаружить никаких серьезных нарушений, но это еще ничего не значит. Мне приходилось видеть мозговую ткань, напоминающую швейцарский сыр, а потом оказывалось, что умерший прекрасно соображал. Бывали случаи, когда кора головного мозга находилась в идеальном состоянии, а с неврологической точки зрения пациент просто распадался на части. Реальность часто отрицает логику. Разве не по этой причине мы оба стали врачевателями души?

— Значит, вы именно так воспринимаете нашу профессию?