Большой дом, машины и отвратительный пейзаж. Самое подходящее место для двух подростков, в руки которых вдруг попала куча денег. Майло мог бы поспорить, что внутри полно стереооборудования на кругленькую сумму, новейших компьютеров, есть бар и комнаты с игровыми автоматами. Он начинал воспринимать братьев Коссак как пару недоумков, остановившихся в развитии много лет назад.

Можно не сомневаться, что соседи постоянно жалуются на них в полицию — значит, появляется возможность кое-что разузнать.

К двум часам дня Майло добрался до центрального архива и просмотрел файлы за последние несколько месяцев. Как и следовало ожидать, Майло нашел три жалобы на Коссаков, написанные жителями Кэролвуда, которых возмущали шум, грязь и прочие неудобства, связанные с непрекращающимися строительными работами. Все они остались без внимания.

Тогда Майло решил просмотреть документы на владения недвижимостью и проверил Коссаков, Уолта Обея, обоих Ларнеров и Джона Дж. Брусарда.

Интересы Обея представляли холдинговые компании, и Майло понимал, что потребуются недели, если не месяцы, чтобы проникнуть за дымовую завесу и разобраться, что там происходит. Та же картина с Ларнерами и Коссаками, хотя на их имена и зарегистрирована кое-какая недвижимость.

Ларнеры владели полудюжиной многоквартирных домов в Марина дель Рэй. Братьям Коссак принадлежало шестнадцать торговых пассажей в дешевых пригородах.

Мальчики живут и работают вместе. Как трогательно.

И ничего на имя их сестры Кэролайн.

Майло решил немного отвлечься и проверить Джорджи Немерова. Залоговый поручитель и его мать имели в совместном владении дом в Ван-Найсе, где он бывал двадцать лет назад, и шестикомнатную квартиру в Гранада-Хиллз, которой Джорджи владел совместно с Ириной Немеровой. Во всяком случае, Джорджи Немеров не пытался скупать недвижимость.

Джон Дж. Брусард и его жена — Бернаделл — владели домом в Ладера-Хайтс, а также тремя смежными участками к западу от 156-й улицы в Уоттсе. Возможно, наследство шефа или его жены.

И вновь: он не пытался создать империю. Если Джон Дж. и занимался торговлей, то к недвижимости отношения не имел. Правда, возможно, его прикрывали компании Уолта Обея.

Майло проверил Мелинду Уотерс, оказалось, что ее мать Эйлин ничем не владеет. Майло раздумывал о том, чем бы еще заняться, когда вошел клерк и сообщил, что архив закрывается. Майло вернулся в машину и поехал по Темпл-стрит, мимо того места, где Пирс Швинн подобрал Тоню Стампф. Теперь этот квартал превратился в парковку Музыкального центра, где стояли машины работников муниципалитета и истцов, — на противоположной стороне улицы находилось здание суда. Множество людей, постоянное движение, но Майло ощущал себя отрезанным от всех — он оказался в другом ритме.

Он медленно поехал домой, не обращая внимания на пробки, повторяя движения других водителей. Обычно все эти городские прелести вызывали у Майло раздражение, и он часто спрашивал себя, за каким дьяволом выбрал такой образ жизни.

Он стоял у светофора, когда зазвонил сотовый телефон.

— Я тебя поймал, — раздался голос Алекса. — Отлично.

— Что-то случилось?

— Пока не уверен, но мой источник — женщина, которую преследовал Майкл Ларнер, — вновь позвонила мне, и вчера вечером я с ней встретился. Она вспомнила, что в тот день, когда Ларнер попытался ее изнасиловать, он был возмущен из-за Уилли Бернса. Он с кем-то разговаривал и страшно разозлился. Уилли уже несколько дней не появлялся в «Школе успеха», получается, Ларнер знал, кем был Бернс, и пришел в ярость из-за его исчезновения.

— Пришел в ярость, — повторил Майло.

— Так она это описывает. Она вошла в его кабинет как раз в тот момент, когда Ларнер заканчивал разговор по телефону, она заметила, что Ларнер сильно покраснел и разволновался. Потом немного успокоился и обратил внимание на нее. Возможно, не случайно. Насильников часто провоцирует гнев. В любом случае я не думаю, что это существенно меняет ситуацию, но зато подтверждает нашу гипотезу: семья Коссаков связалась с Бернсом для того, чтобы он спрятал Кэролайн после гибели Джейни Инголлс. Бернс встретился с Кэролайн, а затем сбежал, и семья запаниковала. Но им так и не удалось его найти. Бернс сумел скрыться после ареста, поскольку Борис Немеров внес за него залог. Через четыре месяца он убил Немерова.

— Любопытно, — ответил Майло. — Хорошая работа. Он попытался соотнести новые сведения с тем, что видел вчера около «Львиной крови».

— Большие деньги, — сказал Алекс. — Все та же старая история. И еще одно: когда я искал Мелинду Уотерс в Интернете, мне кое-что удалось обнаружить, но тогда я не счел полученную информацию существенной. Теперь я понимаю: по крайней мере в одном случае я поторопился. Адвокат из Санта-Фе, Нью-Мексико, который специализируется на банкротствах и лишении владений по суду. Я считал Мелинду наркоманкой и прогульщицей уроков и не видел вариантов, при которых она могла сделать карьеру юриста.

Однако ты предположил, что она, возможно, вышла замуж и живет в доме за высоким забором. Я вновь обратился в Интернет и проверил ее биографию. Сейчас ей тридцать восемь, до тридцати четырех она обучалась в юридической школе. До этого работала в суде без диплома юриста в течение трех лет, однако в ее резюме ничего не говорится о периоде от восемнадцати до двадцати восьми. Эти выпавшие десять лет могут вызвать нежелательные вопросы. И еще одно: она училась в Калифорнии. Сан-Франциско, школа Гастингса, где изучала юридические науки.

— Школа Гастингса — одна из лучших, — заметил Майло. — Боуи Инголлс говорил о Мелинде как о законченной неудачнице.

— Боуи Инголлс не самый справедливый судья. К тому же люди иногда меняются. Если бы я в это не верил, то выбрал бы другую профессию.

— Банкротство и лишение владений… да, все может быть.

— Возможно, она не тот человек, которого мы ищем, но как ты думаешь, стоит проверить?

— Удалось обнаружить еще что-то интересное в ее биографии?

— Нет. Она замужем. Двое детей. А в Санта-Фе есть высокие заборы? Ну, это совсем не трудно проверить. Девяносто минут полета до Альбукерке, еще час на машине до Санта-Фе, а у «Юго-западных авиалиний» полно дешевых рейсов.

— Гораздо проще позвонить по телефону, — возразил Майло.

— Если она стремится забыть свое прошлое, то может солгать. Завтра есть рейс в семь сорок пять утра. Я заказал два билета.

— Ловко. Я тобой горжусь.

— Там холодно, — сказал Алекс. — От двадцати до сорока по Фаренгейту, кое-где лежит снег. Так что начинай собираться.

В семь пятнадцать мы с Майло стояли в конце длинной очереди к воротам «Юго-западных авиалиний».

— А я думал, у нас есть места, — проворчал он, наблюдая за медленно продвигающейся очередью.

— У нас электронные билеты, — ответил я. — Система состоит в том, что ты ждешь, когда тебе сообщат твое место. Пассажиры садятся в самолеты группами, каждому выдают пластиковую карточку с номером.

— Замечательно… я возьму полдюжины сумок, несколько кусочков ржаного хлеба и два пирожка с луком…

Все билеты были проданы, в самолете не осталось ни одного свободного места, но пассажиры вели себя дружелюбно, а стюардессы с удовольствием шутили. После приземления на взлетную полосу, усыпанную снегом, нам пришлось перевести часы на час вперед. Санпорт оказался совсем небольшим городком, в котором царила благословенная тишина. Повсюду превалировали цвета лазури, земли и известковой глины, виднелись следы уничтоженной индейской культуры.

Мы взяли напрокат «форд-эскорт» прямо у стойки, и я выехал на автостраду номер 25 в сторону Санта-Фе. Ветер упрямо толкал маленькую машину вперед. Снег — прямо белый пух — лежал по обочинам дороги, но асфальт оставался чистым, а небо было голубым и огромным, я и не представлял, что такое бывает. Когда я опустил стекло, в лицо ударила волна свежего, холодного воздуха.