– А почему Троверу понадобились твои услуги?

– Он страдал от сновидений, которые очень тревожили его.

– Какие именно сновидения?

– В которых он видел своего отца, – пояснила Леона. – Во сне Уильям постоянно оказывался в ситуациях, когда он то и дело отчаянно пытался угодить отцу. И это никогда ему не удавалось.

– Кажется, я могу рискнуть и попытаться угадать, почему твои отношения с Тровером так и не сложились, – вымолвил Таддеус.

– Да, ничуть в этом не сомневаюсь. – Леона наконец убрала волосы и расправила складки на юбках. – Когда отец Уильяма узнал, что его единственный сын и наследник тайком обручился с одной из этих «аферисток, практикующих всякую физическую чушь», он приказал сыну немедленно разорвать помолвку и запретил встречаться со мной… – Она осеклась.

– …и юный Уильям, само собой, повиновался своему отцу, – договорил Уэр.

– Дело в том, что у него не было иного выбора. Мистер Тровер пригрозил, что лишит его содержания. – Она вздохнула. – В нормальных обстоятельствах в этом не было бы ничего особенного. Не конец света ведь. Видишь ли, мы с Уильямом официально не объявляли о помолвке. Так что ее разрыв вовсе не привел бы к громкому скандалу, как это обычно бывает.

Репутация уважаемой женщины могла всегда пострадать при разрыве отношений, подумал Таддеус. Подобные ситуации как минимум считались большим унижением. Тут же начинались сплетни о том, почему это джентльмен счел нужным отвергнуть свою невесту. И чего только не придумывали злые языки! Так, может, Уильям решил, что ее моральные принципы не самого высокого уровня? Или – вот уж ужас-то – Леона преувеличила свое финансовое состояние?

– И что пошло не так? – спокойно спросил он.

– Сейчас я думаю, что уже тогда должна была понять, что все переменится, – отвечала ему Леона. – Но я же была влюблена! Да и Уильям меня любил.

– И ты позволила своему природному оптимизму и сильной натуре повести тебя вперед?

– Пожалуй, именно так, – призналась Леона. – Как бы там ни было, Уильям пришел ко мне в последний раз. Мы сказали друг другу «Прощай!». Но отец Уильяма явно беспокоился о том, что его сын может колебаться и решит проявить непослушание. Поэтому он предпринял некоторые шаги для того, чтобы этого не произошло.

– Он уничтожил тебя и твой бизнес? – предположил Уэр.

– Он распустил слухи о том, что я обычная проститутка, которая занимается сексом со своими клиентами. – Леона поморщилась. – Должна сказать, что после возникновения этих сплетен мой бизнес пошел в гору. Клиенты просто валом повалили.

– Готов биться об заклад, что все они были мужчинами.

– Да, – кивнула она. – Но очень скоро слухи дошли до жен этих джентльменов, и мой бизнес рухнул. Городок Литтл-Тиктон совсем маленький, так что я буквально носа не могла высунуть на улицу. Стоило мне выйти, как мне в спину тут же неслись оскорбления. У меня не оставалось иного выбора – я была вынуждена собрать вещи и уехать в Лондон.

Несколько мгновений Таддеус, молча, смотрел на нее, думая о тех бурных потоках энергии, которые так сильно наэлектризовали атмосферу в оранжерее. Даже сейчас его чувства все еще отзывались эхом той неистовой бури.

Он отлично понимал, что это означает, даже если сама Леона и не догадывалась об этом. Его родителей связывали такие же отношения. Ходили слухи о том, что и хозяин Общества имеет похожую связь со своей молодой женой. Однако интуиция подсказывала Таддеусу, что Леона еще не готова принять реальность и узнать, что произошло в действительности. Просто она еще этого не понимает. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к нему, осознать, что отныне они неразрывно связаны вместе.

– Оба Тровера – и старший, и младший – заслуживают того, чтобы их отхлестали лошадиным кнутом, – сказал Таддеус. – Но должен признаться, я весьма рад, что судьба привела тебя в Лондон.

Он привлек Леону к себе. Ароматная ночь приняла их в свои объятия. И уже во второй раз Таддеус расстегнул крючки на платье Леоны.

Через некоторое время они вернулись в дом. Все вокруг было окутано туманом; туман почти скрыл и кухонную дверь. Клубясь, он проник вместе с ними в задний холл.

Леона боялась снова встретиться с Викторией. Она была уверена, что краска заливает ее с головы до ног, а ее волосы находятся в полном беспорядке. К счастью, пожилая леди не спускалась вниз.

Свет в лампах едва горел, и дом был совсем тихим. Леоне показалось довольно странным, что все слуги отправились спать раньше хозяйки и ее гостьи, но она была в таком смятении, что не обращала на такие пустяки внимания.

У лестницы Таддеус поцеловал ее на ночь ленивым и удовлетворенным поцелуем.

– Постарайся увидеть меня во сне, – тихо промолвил он. – Потому что я обязательно увижу тебя. – Он улыбнулся ей медленной интимной улыбкой. – Если, конечно, я вообще сегодня засну.

Леона почувствовала, что снова краснеет, и возблагодарила Бога за то, что свет почти потушен. Она тут же поспешила напомнить себе, что стала властительницей мира, которую не должны смущать всякие там чарующие разговоры джентльменов.

– Судя по моему опыту, человек не может заказывать себе сны так, как, например, заказывает яичницу к завтраку, – сказала она. – К тому же, как это ни странно, сновидения не так уж часто бывают приятными. Даже удивительно, что в них так мало хорошего, ведь чаще всего они внушают тревогу и дарят неприятные ощущения. Фактически я часто задавала себе вопрос…

Он заставил ее замолчать, впившись в ее губы быстрым и безжалостным поцелуем. Когда Таддеус оторвался от нее и поднял голову, Леона поняла, что он над ней смеется, пусть даже и молча. Он провел большим пальцем по ее подбородку, отчего по телу Леоны пробежала сладостная дрожь.

– Ты увидишь меня во сне, – приказал он своим монотонным голосом гипнотизера.

Его слова разбередили ее чувства. Леоне стоило огромных усилий не броситься в его объятия и не упасть с ним на пол. Явно удовлетворенный, Таддеус отступил назад.

– Доброй ночи! – повторил он.

Тишина дома тяжело навалилась на Леону. Что-то не так! Ее охватили зловещие предчувствия. Сколько же времени?

Остановившись под стенным фонарем, Леона посмотрела на часы, висевшие на цепочке у нее на талии. Два часа ночи!

Она едва не вскрикнула от ужаса. Неудивительно, что все спят. Они с Таддеусом провели в оранжерее несколько часов! И как только она могла до такой степени потерять счет времени?! Наверняка и Виктория, и вся домашняя прислуга догадались о том, что в оранжерее они так долго не растениями любовались.

Следом за этой мыслью ей в голову пришла другая, еще более неприятная. Господи, ведь ей же придется встретиться с Викторией и со слугами за завтраком, зная, что всем им известно, что было в оранжерее!

Глубоко вздохнув, Леона приосанилась. Раз уж она стана властительницей мира, то ей надо привыкать к подобным происшествиям. Ну и что из того, что этой ночью она потеряла невинность? Давно пора сделать это, ведь ей уже к тридцати, в конце концов. К тому же она была абсолютно уверена, что не многим женщинам удается получить такое удовольствие от секса. Все оставшиеся до рассвета часы она будет помнить эту ночь – ночь страсти в тропическом саду.

Дойдя до своей комнаты, Леона поспешила скрыться в ней. Хотя бы тут она чувствует себя в безопасности. Включив свет, она уселась на край кровати и попыталась собраться с мыслями. Фог зевнул, сделал на ковре несколько оборотов вокруг себя и, наконец, улегся.

Внезапно Леона ощутила слабую боль, словно у нее появился синяк в одном потайном месте. Встав, она разделась и помылась под умывальником.

После этого она облачилась в ночную рубашку, а затем, заметив, наконец, что в комнате довольно прохладно, надела еще и халат с ночными тапочками.

Через некоторое время она поняла, что не может заснуть, во всяком случае, сразу. Леона подошла к сундуку, который привезла с собой из дома, открыла тяжелую крышку и вынула оттуда записки своей матери.