— У тебя расстегнулся лиф платья.

От столь интимного замечания у Эбигейл перехватило дыхание.

— Я хочу расстегнуть все пуговицы на нем, погрузить язык в ложбинку твоей прекрасной груди, а потом высвободить ее из корсета, чтобы…

— Хватит! — В ее голосе смешались воедино боль и желание. Эбигейл мучилась от странной неудовлетворенности в теле и чувствовала, что Мэдингли своими ласками может унять эту боль. Но она не желала даже слышать о том, что он может сделать с ее обнаженным телом.

Ведь это был грех. И еще одна ложь, которой между ними и так уже слишком много.

— Отпусти меня, — прошептала Эбигейл.

На одно мгновение его объятия стали еще крепче. Ее грудь упиралась в его торс так сильно, что ей было почти больно дышать.

А потом его руки разжались. Эбигейл сползла на пол и встала на колени. Чтобы не упасть, она схватилась рукой за плечо Мэдингли, но увидела, что тот смотрит на ее грудь, которая была совсем, рядом с его лицом. Легкомысленная женщина в этот момент прильнула бы к нему и испытала наслаждение, которое он мог дать ей.

Но Эбигейл была девственницей и пришла в дом Мэдингли, чтобы обмануть его. Как же тяжело ей будет сделать это после того, что сегодня произошло между ними!

Эбигейл вскочила на ноги. Мэдингли сделал то же самое. Дождь еще барабанил по крыше, но буря стихала, и на чердаке стало светлее. Она принялась складывать тетради в сундук, пытаясь не обращать внимания на то, что Мэдингли продолжает смотреть на нее. Ей было стыдно наклоняться перед ним, и в то же время ее сердце замирало при мысли о том, что он может опять коснуться ее. Эбигейл боялась и в то же время желала этого. Мэдингли не вызвался ей помочь, и потому уборка заняла у нее немало времени. Эбигейл, наконец, выпрямилась, лицо ее раскраснелось.

— Может, проводить тебя до лестницы? — спросил Мэдингли.

Ей стало страшно при мысли о том, что может произойти, если он опять дотронется до нее.

— Нет, я сама дойду, — ответила Эбигейл. Мэдингли говорил спокойно, и это почему-то причинило ей боль.

Впрочем, она тоже выглядела на удивление спокойно. Может, Мэдингли думает о ней то же самое, что и она о нем?

Она представила Мэдингли в юности, когда он еще не был таким опытным и хладнокровным и потому не мог контролировать свои чувства. Как он боролся со своей страстной натурой?

Эбигейл направилась к лестнице, нащупала перила и начала осторожно спускаться вниз.

— Я постою тут, подожду, пока ты дойдешь до своей комнаты. Она далеко?

— Нет, этажом ниже.

«Вот он и узнал, где моя спальня», — подумалось ей.

Эбигейл знала, что всегда нужно быть начеку. Поэтому не сразу открыла дверь, а прислонилась к ней ухом. Не услышав ничего подозрительного, вышла в коридор, а когда повернулась, чтобы закрыть ее, то увидела в дверном проеме Мэдингли. Наклонившись к ней, он тихо сказал:

— Моя сестра говорит, что ты увлекаешься старинными костюмами.

Эбигейл быстро оглянулась, чтобы удостовериться, что их никто не видит.

— Да, — шепнула она, — почему ты спрашиваешь? — Значит, тебе нравится маскироваться?

Она в изумлении открыла рот.

Озорно улыбнувшись ей, Мэдингли сказал:

— Не забудь смыть грязь с лица.

Скрипнув зубами, Эбигейл хлопнула перед ним дверью и побежала в спальню. Она намеревалась вести себя так, как будто этого поцелуя никогда не было. Но почему Мэдингли спросил о маскировке? Эбигейл вдруг стало страшно.

Хотя его комнаты находились в другом крыле, Кристофер все-таки пошел туда, чтобы умыться. Там он долго поливал себя холодной водой, как будто надеялся, что вольет себе немножко здравого смысла.

О чем он думает?

Кристофер твердил себе, что Эбигейл упала прямо ему на руки, а в такой ситуации ни один мужчина не смог бы устоять против мягких изгибов ее тела и пухлого рта.

Она оказалась такой сладкой, такой желанной, о такой женщине можно только мечтать! Он едва сдержался, чтобы не соблазнить ее, едва не нарушил правила, позволяющие ему вести безупречную жизнь, избегать любых скандалов.

Ему нужно отослать ее, но Кристофер знал, что не сделает этого. Ведь так он никогда не разгадает ее тайны и вдобавок попадет в нежные руки леди Мэй и леди Теодосии. Нет, он предпочитает им Эбигейл, пусть даже та и обманывает его. Что он увидел в ее взгляде, когда спросил о маскировке?

Кристофер вытер лицо полотенцем. Кто-то постучал в дверь, и он рассеянно сказал:

— Войдите!

В спальню заглянула Элизабет.

— Вот ты где! Я думала, ты пошел искать мисс Шоу и леди Гвен. Последнюю я, кстати, нашла.

— А я нашел мисс Шоу. Мы пошли прогуляться.

— Замечательно! — воскликнула сестра.

— Не надо ничего придумывать. Это была просто прогулка. Мы говорили о книгах, которые прочли.

— Ты стал таким скучным, — заявила Элизабет.

— Я люблю читать, — сказал Кристофер. — Для меня это огромное удовольствие.

Позади Элизабет неожиданно появилась его мать.

— Я слышала, ты сказал, что ходил на прогулку с мисс Шоу? — спросила она.

Элизабет захихикала:

— Может быть, пора спросить у моего братца, какие у него намерения. — Взмахнув рукой, она выбежала из комнаты.

Появилась его матушка. Она закрыла дверь и пристально посмотрела на него.

— Это не то, что ты думаешь, — заверил ее Кристофер.

— А что я думаю?

— Что я заинтересовался мисс Шоу. Но это не так. Мы просто друзья.

— Друзья?

Она смотрела на него с явным недоверием, и Кристофер понял, что еще не готов подробно рассказать ей о его сложных взаимоотношениях с Эбигейл. Но он не смог скрыть то, что чувствовал к Эбигейл. И тогда Кристофер решил поведать часть правды, надеясь, что мать удовлетворится этим.

— Она помогает мне, — произнес он, наконец.

— Искать привидение? — с сомнением в голосе спросила герцогиня.

— Нет, держаться подальше от навязчивого внимания леди Мэй и леди Теодосии.

— Ты говоришь о девушках, на одной из которых намерен жениться? И как мисс Эбигейл это делает?

— Мисс Шоу знает, что не может стать моей женой, поскольку гораздо ниже меня по происхождению. И она предложила мне притвориться, будто у нас роман, чтобы дамы не докучали мне своим вниманием.

Герцогиня ушам своим не поверила.

— Ты сказал ей, что тебе нужно жениться на более знатной девушке, чем она? Я не знала, что мой сын может быть таким жестоким.

Теперь пришла его очередь возмутиться.

— Она сама сказала мне, что, с ее точки зрения, мне нужна такая невеста. И она права. Будущая герцогиня должна быть родом из знатной семьи, чтобы понимать ту роль, которую она будет играть в обществе, и справляться с обязанностями, которые налагает на нее титул.

— Как, например, я? — сухо возразила она.

— Ты — исключение, madre. Мало кто из женщин может сравниться с тобой. Отец нашел тебя, его идеальную герцогиню, а теперь ее предстоит найти мне.

— Значит, та девушка, которая не подпадает под твои строгие рамки идеальной герцогини, перестает для тебя существовать?

— Не совсем так. Я уже не могу рассматривать ее в качестве жены.

— А если ты полюбишь ее?

— Это исключено.

Раньше мать могла одним своим взглядом буквально испепелить его, но он уже давно научился противостоять ему. Теперь она смотрела на него не со злобой, но с печалью, и сердце Кристофера сжалось. Однако он не мог позволить чувствам одержать верх над разумом, который твердил ему, что он все делает правильно.

— Если я не показала тебе, как сильна настоящая любовь, — мягко проговорила пожилая женщина, — то мне больше нечего тебе сказать.

— Madre, не нужно…

Она подняла руку, и Кристофер остановился.

— Тогда скажи мне вот что. Я знаю тебя всю твою жизнь и потому вижу, что ты неравнодушен к мисс Шоу. Это так?

Ему стало не по себе.

— Это лишь показывает, что я хорошо исполняю свою роль, не так ли?

— И она отказалась выйти за тебя замуж?

— Она сказала, что хочет найти себе хорошего сельского сквайра, что герцог ей не нужен.