Выше пояса был полупрозрачный лиф, не скрывающий почти ничего. Волосы женщины были обильно украшены изумрудами, среди которых её зелёные глаза сами смотрелись изумрудами. Лилит молча созерцала пленницу, явно выигрывая рядом с ней.

Маргарет поняла, что сходство их было вовсе не совершенным: у двойника была пышнее грудь и плечи, талия тоньше, а бёдра шире. В целом она была гораздо красивее царицы Савской. Её волосы были обильнее, ярче блестели, кожа подлинно безупречна. Но лицо имело несомненное, потрясающее сходство, которое с первого момента заметил Анастас и которое так поразило Маргарет. Только в лице этом было совсем иное выражение — оно поражало отчётливой злобностью, жестокостью и полным отсутствием души. Это был подлинный демон, вампир, убийца, тварь из преисподней.

— Зачем ты явилась? — неожиданно прозвучал вопрос.

Маргарет так изумилась, что не нашлась, что ответить.

Лилит походила вокруг неё ещё немного, словно разглядывала, и подала знак рукой во тьму. Там, как оказалось, кто-то был — открылась дверь, и грубая рука втолкнула Анатаса. Молодой человек от сильного толчка влетел в темницу и начал озираться, словно ожидал, что его сейчас же и начнут пытать. Наткнувшись взглядом на Маргарет, он отвёл глаза.

— Итак, как он называл её? — спросила у грека демоница, по-прежнему не сводя глаз с Маргарет.

— Она сказала, что её зовут Маргит. — ответил Анатас, явно боясь Лилит.

— Это она перед тобой так называлась. А как называл её Соломон? — снова спросила чародейка.

— Она сказала, что Маргит. — он так боялся, что не мог оторвать глаз от лже-царицы. На лице грека была обширная ссадина с кровоподтёком, словно его били. Он дрожал всем телом.

— И больше ничего — только Маргит? — со смешком спросила демоница. — Какие ещё имена дают друг другу любовники? Как ты его называла, Маргит?

— Не твоё дело. — грубо ответила Маргарет первое, что пришло ей в голову. Она не боялась этой твари. Первый раз её захватили врасплох, подослав к ней этого лазутчика-грека, второй раз так не выйдет. То, что её привязали к стулу, ровным счётом ничего не значит. Демон не знает, с кем связался.

— Ты плохо послужил мне, грек. — зловеще сказала Лилит, направив свой горящий взгляд на Анатаса. — Ты знаешь, что бывает с теми, кто плохо служит мне?

— О, нет! — в страхе обронил тот. — Я умоляю! Я сделал всё, что мог!

— Нет. Не всё. — сказала Лилит, наступая на него. — Уведите его и приготовьте.

Вопящего от ужаса Анатаса уволокли чёрные фигуры, похожие на чертей из ада, и дверь в подземелье захлопнулась.

— Я знаю, кто ты. — сказала дьяволица. — Я не стану ничего с тобой делать, я отдам тебя тому, кому и обещала. Мне больше ничего от тебя не нужно.

Она повернулась и направилась к двери.

— Нет, так не пойдёт. — раздался твёрдый голос за её спиной.

Демоница обернулась и увидела как металлические поручни согнулись под руками пленницы, словно размякший воск. Прочные верёвки лопнули и разлетелись в стороны. Фигура в невзрачном одеянии служанки поднялась с места и вышла в освещённый круг. Из-под плотного материала смотрели мрачные глаза.

— Всё кончено, Лилит. — сказала Маргарет с бесстрастием всемогущего существа. — Я не прощу тебе того, что ты сделала с моей Сабеей.

— Ты, наверное, не понимаешь… — с кривой улыбкой ответила вампирша.

— Нет, это ты не понимаешь. — прервала её царица.

Одним сильным рывком Маргарет сорвала с себя покрывало и ту одежду, которая была под ним. Тогда стало видно то, что увидел ранее купец, везший её через море, то, что ощутил под рукой Анатас.

Серые невзрачные одежды слетели, как сухие перья, и на Маргарет обнаружилось то, что она взяла с собой из Мариба, из своего дворца, из множества одежды, которой были наполнены комнаты в её покоях. Доспехи царицы-воина: узкие брюки золотого шёлка с нашитыми на них пластинами золочёной меди, туника того же материала до колен, сплошь покрытая такими же пластинами, наборный пояс и круглый шлем с крылатой короной — вот что скрывала от чужих глаз широкая накидка. Вот что увидел купец, отчего и признал в ней царицу Савскую.

Повинуясь невысказанному желанию своей владелицы, разлетелись с лёгким треском грубые кожаные боты с завязками, в каких путешествуют бедняки, и открыли сияние золотой латной обуви — эффект был завершён. Так хотелось показаться Маргарет перед Соломоном, но пришлось открыть себя перед двойником.

Она ничего не сделала, но в руке её с лёгким гулом вырос луч голубого огня. Он прорезал тьму подземелья, и на пол с шипением и грохотом посыпались оплавленные камни свода. Вся стена, в которой была дверь, рухнула наружу, и Лилит с криком выскочила в образовавшуюся дыру. Она промчалась далее по коридору, созывая стражу. Чёрные высыпали из боковых проходов и образовали плотную стену между демоницей и женщиной в одежде воина.

Не говоря ни слова, Маргарет взмыла в воздух и пересекла преграду, она полоснула лучом и обвалила арку выхода, в которую метнулась Чёрная Луна.

— Ну хватит. — с довольным видом сказала Лилит, внезапно утратив страх. — Ты мне показала, что умеешь. Теперь моя очередь.

В руке Лилит откуда-то возник широкий кинжал, с которого с лёгким гулом стали стекать кольца чёрного огня.

— Не мы одна имеем волшебство? — с усмешкой осведомилась она. А затем неожиданно вспорхнула с места и, махнув своим зелёным хвостом, как фантастическая птица, вылетела в окно — в лунный свет глубокой южной ночи.

Не обращая внимания на крики, Маргарет скользнула следом. Её уже ничто не удивляло: ведь говорили же о Лилит, что она умеет летать птицей! Это оказалось правдой — вот и всё!

Они неслись над городом, в котором шло ночное гуляние, как в Содоме и Гоморре. Летели над освещёнными особняками, в которых предавались пьянке и разврату жители Аксума. Сталкивались над улицами, на которых происходили драки простолюдинов, сцеплялись, исторгая искры от удара, над водоёмом.

С удивлением поняла Маргарет, что не в силах так просто убить Лилит — ту защищала какая-то поистине демонская сила. Голого тела лже-царицы не мог взять меч, как не мог взять кинжал Лилит золотых доспехов царицы Савской.

— Зачем ты сделала это с моим царством, Лилит? — спрашивала Маргарет, сцепляясь в воздухе с демоницей и пытаясь достать своим мечом это необыкновенно гибкое и изворотливое тело.

— Зачем ты прибыла, Македа? — отвечала та, ударяя кинжалом в непробиваемую кольчугу царицы Савской. — Я красивее тебя!

Они разлетались и снова устремлялись друг ко другу, дыша желанием убить. Две птицы бились в воздухе — золотая и изумрудная. Они гонялись друг за другом, взмывая в высоту и падая до самой земли. Их унесло далеко за город, и теперь битва шла над молчаливыми ночными холмами, над мерцающей во тьме землёй, над горными вершинами. Они ныряли в пропасти, сцепившись, как коршун с ястребом, не в силах одолеть друг друга, и разлетались, едва не падая в потоки горных вод. Их проносило под водопадами, они скатывались по горным склонам зелёно-золотым клубком, они ныряли в реки.

— Ты умрёшь, Лилит. — говорила Маргарет.

— Ты умрёшь, Македа. — говорила дьяволица.

Они лязгали оружием, сталкиваясь над спящими деревнями. Бешеное сияние голубого огня сливалось с мрачной чернотой кинжала. Они не могли никак одолеть друг друга — всякий удар наталкивался на сопротивление, Сила Маргарет не могла преодолеть сопротивление тёмного колдовства. Едва казалось, что свирепое сияние луча сейчас разрежет тело дьяволицы, едва луч на мгновение касался её тела, как тут же вспыхивала искра, и меч-лазер отбрасывало прочь.

Кинжал вампирши целил то в глаза, то в горло, то в грудь царицы, но Сила защищала свою владелицу.

— Ты не сможешь. — говорила ей Лилит. — Ты такая же, как я.

— Ты не сможешь. — отвечала ей царица. — Я совсем иная.

Удар мечом пробил колдовскую защиту, и на руке Лилит образовалась кровоточащая язва. Она закричала так, что с деревьев посыпалась листва, а воздух задрожал.