– Не буду, даже не проси, – сказала я ему. – Не могу развратничать при ребенке.
Гоги перевел взгляд на Сашку. Сашка ему похабненько улыбнулся и пояснил, что он тоже не будет – он только с женщинами.
– Рано тебе еще с женщинами, – пробурчал Гоги.
– Он с американскими девственницами с тринадцати лет общается, – объявила я. Сынок вместе с одноклассниками в самом деле подключался к телефонной линии, чтобы позвонить в Америку по номерам, где предлагался «живой разговор» со жрицей любви, домохозяйкой и девственницей. Я только радовалась, что он звонит не с нашего домашнего телефона и мне не приходят счета на оплату международных переговоров.
Вахтанг с Гоги изобразили на лицах вопросительные знаки, внимательно посмотрели на моего сына, сидевшего с самым невинным видом. По-моему, он в эти минуты напоминал ангела, спустившегося с небес на землю Замбары.
– Где он в вашем Питере берет американских девственниц? – наконец спросил Вахтанг.
– Захочешь – найдешь, – ответила Верка и снова погладила Вахтанга по плечу, все так же профессионально-ласково ему улыбаясь. – А ты тут как, с черненькими балуешься? А, Вахташа? Или все-таки беленьких предпочитаешь? Кто тебе больше нравится?
– Ты, – простонал Вахташа. – Умру сейчас от желания!
Я посмотрела на семейные трусы, в которых спал Вахтанг. Если бы он был в джинсах, они, наверное, уже порвались бы. Бедный грузин! Не было печали, так оказался в Замбаре в одно время с Веркой.
– Не мучь меня, женщина! – взмолился он.
– Ответьте на вопросы, господа, и ваши мучения сразу же прекратятся, – улыбнулась Верка.
– Не могу! – простонал Вахтанг.
– Я отвечу, – сказал Гоги. – Ради друга я на все готов. Ради Вахтанга! Я понимаю, как ему тяжело.
И Гоги с укором посмотрел на Верку. Я тоже посмотрела на Верку. Она велела нам с Сашкой перетащить Гоги в ее с Вовчиком номер и там допрашивать. Она вскоре к нам присоединится. Верка кинула мне ключ, мы с Сашкой подхватили Гоги за руки и за ноги и вынесли из номера. Веркин номер находился на том же этаже, поэтому мы потянули Гоги туда. Он в процессе переноски говорил, что нет необходимости держать его связанным. Он сам пойдет, ножками. Нам же с мальчиком тяжело! На что мальчик ответил, что он чуть ли не с рождения помогал маме таскать и укладывать папу и родного дядю, а также еще одного маминого мужа. Поэтому у мальчика к пятнадцати годам накопился большой опыт переноса всяких разных дядей, засыпающих в самых неожиданных местах. Гоги для разнообразия заткнулся, переваривая информацию.
Мы уложили его на кровать, опять подоткнули под поясницу подушку и попросили все-таки рассказать о политической ситуации в Замбаре и о бизнесе, которым занимаются они с Вахтангом.
– Бизнес как бизнес, – начал Гоги с последнего. – Жить-то надо как-то, да? Вот и возим обезьян. Не сами, конечно. На корабли отдаем. Русские моряки берут. Они всех гадов берут. Потом наши люди встречают суда, забирают тварей, продают. А на себе редко возим, только если очень дорогой товар. Или очень срочный.
Гоги вспомнил, как лично вез какого-то попугая очень ценной породы – Гоги сам не знал какой. Он его по фотографии подбирал. Напоил попугая местным ромом (африканцы сказали, что птичка не помрет), пьяная птица заснула, и Гоги засунул ее под мышку. Во время полета пришлось несколько раз ходить в туалет и снова подпаивать попугая. Довез. Как потом сообщили им с Вахтангом, попугай стал алкоголиком. Но хозяин доволен. Он гостям показывает, как попугай у него ром хлещет, а потом валяется пьяный. Все счастливы, включая попугая.
Ящериц они с Вахтангом на себе возили, змей – не решились. К тому же змеи тут все ядовитые, а как предохраниться, они не знали. Думали мешок на башку змее надеть, но все равно опасно. А вдруг прогрызет? Маленьких черепах возили.
– А вообще бизнес-то выгодный? – заинтересовавшись, спросил мой сынок. Он случайно не собирается ли бросить школу, чтобы жить в теплой Замбаре, а не в промозглом Питере?
– Выгодный, – кивнул Гоги. – Это, конечно, не оружие, но жить можно. А жить нужно. Сами знаете, что сейчас в Грузии делается. Вначале, конечно, требовалось завести необходимые контакты. Мы их завели. Теперь все идет по накатанному. А богатых русских сейчас много. И богатых грузин, и богатых хохлов, и богатых армян. И все почему-то хотят экзотов. Пока хотят – будем возить.
Гоги также сказал, что им с Вахтангом нравится жить в Замбаре. Они уже подумывают перевезти сюда свои семьи. Получить тут вид на жительство проблем не будет. Дашь взятку – получишь. Домá себе купят. Здесь недорого. Может, даже виноград начнут выращивать, вино грузинское делать.
– А с югославами контактируете?
– Ну… в общем, нет. Они – наши конкуренты. Только они не в Россию, не в СНГ экзотов везут. Они их в Европу везут. Нас не пускают на ту тропу. Югославов тут много, и будет еще больше. Но они все – в Хабебе и в окрестностях столицы. Школа у них есть своя. А потом дети в университеты едут – в Кейптаун, другие города. В ЮАР белых, конечно, больше. Гораздо больше. И русских там сейчас много. Не очень, конечно, но по сравнению с Замбарой много. Вот и мы хотим, чтобы наши дети тут жили. Климат хороший. Бизнес можно делать. Все равно в Грузии не жить. Так лучше в Замбаре, чем в России, да?
Я пожала плечами. Лично я не променяла бы Россию ни на какую Замбару. Сюда хорошо съездить отдохнуть (и это еще вопрос спорный, после всего случившегося), но жить тут постоянно? Я бы свихнулась от скуки. Разве какая-то африканская страна может сравниться с моим родным Питером? Или во мне слишком много патриотизма?
Я также спросила Гоги про батюшку, у которого мы были. Кто это такой, по его мнению?
– Не знаю, – ответил Гоги. – И знать не хочу. Мне все равно. Он мне не конкурент. Он экзотов не покупает, не продает. У него другой бизнес. Хочет папуасов в веру обращать – пусть обращает. Его дело, их дело. Хотят – пусть обращаются. Я его вчера во второй раз видел. Слышал про него. Замбара – страна небольшая, тут новости быстро распространяются. Когда он приехал, о нем заговорили сразу же. Мы с Вахтангом в тех краях были, зашли. Посмотрели. И все.
Гоги пожал плечами.
– Вы считаете его аферистом?
– Бизнесменом, – усмехнулся грузин. – Может, он в самом деле бывший священник? Говорит-то складно. Может, учился в семинарии – не доучился. Или выгнали. Или как это называется? Отлучили от церкви? Такой термин, да?
Сашка вспомнил, что ему по этому поводу говорил дядя Костя. Наказания могут быть разными – и запрет на служение, и лишение духовного сана, и отлучение от церкви – в таком порядке. Проповедует – хорошо, даже если русская православная церковь и не могла никого послать миссионером в Африку. Но я сомневалась, что батюшка занимается только этим.
Гоги не мог сказать, чем еще промышляет отец Кирилл – если он чем-то промышляет. Деньги тут отмывать негде. В России это проще сделать в любом случае.
– Оружие? – спросила я.
– Нет, – покачал головой Гоги. – Оружие по другим каналам идет. Тут все уже раньше было схвачено. Его туда не пустят.
Вспомнив об оружии, мы наконец подошли к вопросу о ребелах. Они меня сейчас волновали гораздо больше, чем батюшка и все паломники, вместе взятые.
Как сказал Гоги, ребелы – это местная оппозиция. Весьма своеобразная. Их еще называют бандитами, революционерами и мятежниками. И суть противоречий даже не в деньгах. Дело в желании вождя ребелов стать президентом Замбары. Раньше в ребелах ходил нынешний президент, потом, в результате довольно кровопролитной борьбы, он с единомышленниками захватил власть, повесил на пальме своего предшественника – на всеобщее обозрение, не исключено – скушал (в прямом смысле слова) кого-то из бывших соратников, также претендовавших на трон, и вот уже лет двадцать (вроде бы двадцать три, но Гоги не помнил точную цифру) правит страной. Причем правит неплохо. Замбара переживает экономический подъем. Именно нынешний президент стал активно развивать туризм. Раньше-то все белые люди в ЮАР ездили, теперь наведываются и в Замбару. На побережье строятся гостиницы – там очень неплохие курорты на берегу Индийского океана, как мы уже сами смогли убедиться. Президент активно использует удачное географическое расположение страны и ее природные богатства. Кто хочет на море (то бишь океан) – пожалуйста. Лет через пять весь берег будет застроен отелями самых престижных фирм. И так уже почти все мировые сети отелей поставили там свои здания – и «Хилтон», и «Шератон», и «Мелия». Хочешь по национальным паркам проехаться (чисто африканская специфика) – пожалуйста. Во многих странах африканского континента охота запрещена, а в Замбаре можно и пострелять. За бабки, конечно, но можно. Это и привлекает сюда такое количество туристов. Сейчас строится новый аэропорт на другом конце Хабебе, чтобы принимать постоянно увеличивающееся количество самолетов. Да, тут, конечно, процветает коррупция, и президент с каждой крупной сделки, проводимой в стране, имеет свои проценты. Постоянно ведется соответствующая пропаганда, типа, посетил президент птицефабрику – и сразу же увеличилась яйценоскость кур. Но ведь у нас же тоже в свое время был товарищ Леонид Ильич. Он, правда, процентов не брал. Но «это» не изжить. Так было, и так будет. А что станется со страной, если президента поменяют на очередного вождя ребелов, – это еще бабушка надвое сказала.
