– Ну что, в бассейн его, как остальных? – спросил Разночинный, который на смерть американца совершенно никак не отреагировал. – Кстати, Софью убрали оттуда? Кто-нибудь видел?

Оказалось, что Софьи в бассейне больше нет. Значит, все-таки трупы организаторы игры убирают. И если им как-то придется отчитываться за погибших игроков, за Стива никто с них не спросит. Кто вообще знал, что он тут окажется?

Только после того, как труп Стива сбросили в бассейн, все отметили, как душно. В это время обычно такой духоты не было. Но ночью бушевал шторм, и теперь вода испарялась. Варваре Ивановне, по ее признанию, было трудно дышать. Мы все обливались потом.

– Слушайте, такая влажность надолго? – спросил Разночинный. – Кто знает?

Я считала, что к вечеру должна установиться обычная для этих мест погода. Влага испарится под жарким солнцем, и всем станет легче. Главное – шторм закончился.

– Интересно, деревья повалило? Или вырвало с корнем? – спросил Вася. Он, видно, насмотрелся по телевизору результатов действия ураганов. Но тут, по-моему, никакого урагана не было. Просто сильный ветер и дождь.

– Какая программа на сегодня? – спросила Клавдия Степановна, вернувшаяся с Глорией. Девица еще не совсем пришла в себя. Ей сейчас, как никогда, требовался Вася.

– Она мне надоела, – заявил тот вместо того, чтобы проявить участие. – Мужики, пользуйтесь, а я жрать хочу.

– Вася! – заорала Клавдия Степановна.

– Вы тоже можете воспользоваться. На пару с Бонни.

Вася хохотнул и ушел в дом поторопить китайца с завтраком.

Кирилл объявил, что у них любовь с Аней, моя подруга кивнула, глядя на него влюбленными глазами. Оставался Роман Разночинный. Но он заявил, что с малолетками никогда не связывался и начинать не намерен. И вообще было бы неплохо как-то вернуть девочку родителям.

– Правильно, сынок! – воскликнула бабка-огородница. – Молодец! Ты мне всегда нравился! И твои песни!

Я считала, что у нас есть единственный вариант – отвести Глорию назад к пещере. Если за ней приедут, а должны бы, то искать будут как раз там. С другой стороны, оставлять ее одну опасно. И там еще ведь труп незакопанный коллеги Стива лежит.

– Так, может, похороним рядом с Ричардом? – предложила Клавдия Степановна. – Будут два креста. Турфирма новую легенду придумает – что Островная Дева и ее мужчина погребены рядом с горой. Нам только спасибо скажут. Пошли!

После завтрака в очередной вояж к скале отправились Клавдия Степановна, Вася (от нечего делать), я и Глория. Кирилл с Анькой остались наслаждаться обществом друг друга. Варвара Ивановна объявила, что копать грядки отныне будет в одиночестве, чтобы на ее совести больше не было покойников. Китаец вообще никогда никуда не ходил. Роман Разночинный объявил, что пойдет удить рыбу на обед.

Я попросила у бабки-огородницы показать карту, которую ей дал спонсор. На этот раз она без слов протянула обычный белый лист бумаги формата А4, сложенный вчетверо. На нем от руки был нарисован план определенной части острова с домом в центре.

В трех из пяти отмеченных крестиком местах раскопки уже были произведены и найдены части японского самолета. Осталось два участка.

– Кто знает, могли ли так разлететься части сбитого самолета? – Я посмотрела на Кирилла, потом на Васю.

– Да запросто, – сказал Кирилл. – Только кто их отмечал на карте и закапывал? Зачем? Они не представляют никакой ценности, ну если только для военных историков.

Бабка-огородница объявила, что все равно будет копать.

Кирилл с Анькой сказали, что ей помогут.

– Только осторожнее! – Я посмотрела на подругу. – Ни в какие механизмы и осколки носы не суйте!

– Да знаем мы все! – сказал Кирилл и обнял Аньку.

Признаться, я уходила с тяжелым сердцем. Я так и не поняла цели пребывания русских на острове. В чем смысл игры? Остаться в живых? Собрать самолет? Найти какие-то сокровища?

Глория по пути все время вешалась на Васю. Он от нее отмахивался как от назойливой мухи. Она то и дело начинала петь детские песенки на русском, которым ее успел обучить Вася. После русских песенок она запела английские, хотя у девушки слух отсутствовал начисто, и голос оставлял желать лучшего. Но ей очень хотелось получить Васино одобрение!

– Вася, ты же все страдал, что у тебя здесь нет женщины, – наконец не выдержала Клавдия Степановна. – Ты ее получил. И опять недоволен!

– Да это же нимфоманка какая-то малолетняя, а не женщина! Вы бы послушали, что она мне рассказывала про их развлечения с подружками! Может, конечно, и у нас в России выпускницы средних школ такие свихнувшиеся, но взбивание яиц – куриных – вибратором, что, оказывается, у них сейчас очень модно, – это уж слишком!

– Если миксер сломался, почему бы и нет? – спросила я.

– Бонни, у вас в Англии так же?.. – воззрился на меня Вася.

Я, признаться, про такое не слышала, но подумала, что стоит взять на вооружение опыт американских тинейджеров и рассказать о нем читателям «Зарубежного репортера».

При подходе к скале мы разделились. Вася с Глорией отправились высматривать шлюпку – если ее не унесло в море, и яхту, на которой девочки прибыли к острову, – если она не ушла, не перевернулась и не затонула в шторм.

Мы с Клавдией Степановной проводили менее приятную процедуру. Глорию не следовало подпускать к телу. Хватит с девки обмороков.

Вскоре рядом с могилой Ричарда появилась вторая. Клавдия Степановна соорудила еще один крест. Этот получился даже лучше – сказывался опыт.

– В пещеру поднимемся? – спросила у меня Клавдия Степановна.

– Зачем? – посмотрела я на нее.

Она не успела ответить – к нам подбежали запыхавшиеся Вася и Глория. У обоих округлились глаза.

– Что еще?! – воскликнули мы с Клавдией Степановной.

– Какие-то аборигены на каноэ. С барабанным боем… Слышите? Направляются к острову.

По-моему, это было уж слишком. Нам только туземцев не хватало, проводящих первобытный ритуал.

А ведь вчера убийцы что-то такое говорили…

– Полезли в пещеру! – заорал Вася и стал первым карабкаться по склону.

– Ты уверен, что они не сюда? Не к Деве? – спросила я, устремляясь за ним.

– Нет, они гораздо дальше собираются причалить. Мы туда еще не доходили. Как раз с горы посмотрим.

Клавдия Степановна и Глория рванули вслед за нами.

В пещере, конечно, никого не было, правда, произошло изменение интерьера.

На левой от входа стене появилась Великая Русская Надпись (из трех букв), сделанная чем-то белым. Мелом? Известкой? Этого я определить не смогла.

– Кто? – Я посмотрела на Васю.

Он с обалделым видом пожал плечами. Смотрел Вася на три русские буквы так, словно впервые в жизни их видел.

– Ой, это какие-то сакральные знаки? – спросила Глория. – Которые сами появляются и сами исчезают? Вы когда-нибудь видели что-то подобное?

Она воззрилась почему-то на меня.

– В России, – сказала я.

– И в местах, где бывают русские, – добавила Клавдия Степановна. – Несколько лет назад одна «желтая» газетка даже проводила опрос, кто видел такую надпись выше всего в мире, в каком неожиданном месте она появлялась, где была написана самыми крупными буквами и все в таком роде. В редакцию просили прислать фотографии – в доказательство своих слов. Их, правда, не публиковали. Но почитать было интересно.

Надпись в пещере, наверное, могла бы претендовать на приз в номинации самых крупных букв.

Но сейчас нам было не до обсуждения истории появления надписи. Вася, правда, заявил о своем сожалении – как это он сам недодумался оставить послание всяким иностранцам от носителя языка Достоевского, Пушкина и Толстого.

Клавдия Степановна осталась с девушкой в пещере. Мы с Васей вышли наружу и стали пробираться по верхней части скалы, пытаясь найти точку, с которой можно увидеть, что делают аборигены, и остаться незамеченными. Тут росли какие-то невысокие кустики. Конечно, это не очень хорошее прикрытие, но расстояние-то большое. Надеюсь, что у аборигенов нет бинокля, как у меня.