— Я не назвал бы Луну космосом, Ком. — Ли указал наверх. — Я имею в виду, что Земля все тут же, рядом, в пределах видимости.

— Всегда есть вакансии на Марсе. Или на Европе. Или во флотском космическом патруле. Я хочу знать, почему ты хочешь лететь на другую звезду, черт побери. Именно в этом твоя мечта, угадал?

Ли вздохнул.

— Да, Ком, правда.

— Ты хочешь завербоваться в экспедицию, которая может продлиться двадцать-тридцать лет. Ты вернешься домой, став старше, возможно, всего на четыре года, и полностью разойдешься во времени со всеми остальными. Все, кого ты знал, состарятся на тридцать лет. Твой имплантат безнадежно устареет. Ты перестанешь понимать язык землян. Черт, культура может показаться тебе куда более чуждой, чем все, с чем ты столкнешься в космосе. Ты больше не сможешь ни с кем сойтись.

— Ком, здесь, на Земле, у меня действительно никого и ничего нет, я имею в виду ничего, кроме Корпуса.

— Ага. — Взгляд Экхарта приобрел отсутствующее выражение — он изучал некую внутреннюю загрузку данных. — Здесь говорится, что ты только что развелся.

— Так точно, Ком.

— Что случилось?

Ли пожал плечами.

— Мои жена и муж вместе подали на развод. Я пришел домой из последнего полета и обнаружил, что дома установлены новые замки, которые больше не распознают отпечаток моей ладони. Позже я узнал, что они подали на развод несколькими месяцами ранее, но я пока не получил бумаг об официальном расторжении брака.

— А причина развода? Они сказали тебе почему?

— «Непримиримые разногласия», но что, черт возьми, это значит?

— Проблемы из-за службы?

— Да, наверно. Я знаю, что Нэнс никогда не нравились мои продолжительные командировки. Египет. Сибирь. Они длились по шесть месяцев, все это время я находился на низкой околоземной орбите. Но она, черт возьми, могла хотя бы дождаться меня, могла хотя бы поговорить со мной! Десять лет брака, это не шутка! Они как в черную дыру ухнули. Теперь я знаю, что Крис — слизняк, двуличный, помешанный на трахе тип — без ума от мелодрамы и звука собственного голоса. Я не знаю, как он убедил Нэнс, но… я… я думал, что у нас действительно есть что-то. Что-то стабильное.

— Ясно. Итак, ты решил, что ничего стабильного нет, и подумал, что двадцать или около того лет за пределами Солнечной системы позволят тебе сбежать от твоих проблем. Или… ты делаешь это из мести? Вернешься старше на четыре года, когда твои супруги и все прочие близкие тебе люди состарятся на двадцать лет?

— А смысл? Мы все еще будем мужиками хоть куда. Но скорее всего я и впрямь хочу сбежать от всего этого.

— Значит, я все правильно понял, черт тебя побери. Хочешь сбежать ото всех, кого знал на Земле, порвать все родственные связи, покончить со всем, что дорого? Но, знаешь, от себя не сбежишь.

— Я и не бегу от себя. Если и бегу, то от них.

— Знаешь, сынок, я слышу подобную историю не впервые. Может быть, в тысячный раз. Ты не первый несчастный кретин, превратившийся в консервированное дерьмо благодаря своим обожаемым супругам или зуботычине от тех, в кого он верил и кому доверял. А это ранит, причем сильно. Но я также знаю, что боль остается здесь. — Он указал на грудь Ли. — То, от чего ты хочешь сбежать, все равно остается с тобой. Сынок, можешь бежать на Андромеду, а боль все равно остается в тебе. Вопрос в том, стоит ли это потери всего, что тебе дорого на Земле?

— Ком, — сказал Ли, — у меня все будет в Корпусе. Даже на Андромеде. Победить или умереть!

— Ура, ура, — проговорил Экхарт, но как-то вяло, без энтузиазма. — Сынок, мой долг предупредить тебя, чтобы ты держался от всего этого подальше.

— Зачем?

— Чтобы помешать тебе испортить себе жизнь.

— Хорошо, мой рапорт у вас, Ком. Все, что вам нужно — это приложить свой рапорт с отказом. Это так же ясно, как то самое консервированное дерьмо.

— Я по-прежнему могу так поступить, Ли, если тебе не удастся меня переубедить. Но должен сказать, проблема в том, что нам срочно нужны добровольцы для межзвездной экспедиции. Очень нужны. Вскоре намечается большая, очень большая экспедиция. И ваш класс, честно говоря, все, что у нас есть. Только трое из класса в тридцать восемь человек совершенно не имеют родных, и всего семеро — холостяки. У всех остальных есть семьи и близкие родственники.

— Позвольте мне сказать напрямик. Вам нужен санитар для межзвездной экспедиции, но вы пытаетесь нас отговорить, несмотря на то, что мы хотим пойти добровольцами? Почему? Это же бессмыслица.

Экхарт вздохнул.

— Сынок, это — морская пехота. Здесь не все и не всегда имеет смысл. Я подпишу твой рапорт, если ты сможешь убедить меня, что не совершаешь самую большую ошибку в своей молодой несчастной жизни.

— Я… понял…

И он убедит. Сердце забилось в груди. Экхарт всего-навсего давал ему шанс отступить.

Да! Он летел к звездам…

— Я не уверен, что вы хотите это услышать, Ком. Я хочу лететь. У меня нет никого, кто держал бы меня на Земле. Вы сказали о культуре, которая здесь сильно изменится к тому времени, когда я вернусь, и что это станет источником неприятностей. Знаете что? Я никогда ни с кем по-настоящему не сходился. Кроме того единственного раза, когда завербовался на Флот. А если через двадцать лет мне удастся сильнее полюбить то, что я обнаружу здесь, и я научусь сходиться с людьми лучше, чем теперь?

Экхарт кивнул.

— Да. Да, кажется, я действительно понимаю. Скажи мне еще кое-что. Почему ты стал санитаром?

— Почему? Хорошо, я отвечу. Когда я завербовался, то сначала хотел когда-нибудь продолжить образование и стать врачом. Я полагал, что знания, полученные в Школе Корпуса, помогут мне. Понимаете, что я имею в виду? Плюс то, что мой отец был морпехом. Он рассказывал мне об особых отношениях между морскими пехотинцами и их санитарами. Я всегда интересовался биологией, физиологией и тому подобным, и в школе у меня были способности к этому. Всего-навсего правильный жизненный выбор.

Черт побери, он хотел пойти в Космическую морскую пехоту. Стать санитаром военно-морского госпиталя то же самое, что быть армейским санитаром в морской пехоте или на флоте. Участие в межзвездной экспедиции — еще один Шаг в том же направлении.

Сто или двести лет тому назад эквивалентом участия в сегодняшней межзвездной экспедиции была служба в Корпусе морской пехоты. Корпус включал в себя докторов и санитаров Военно-морского флота, которые отправлялись на задание вместе с морскими пехотинцами, вместе с ними сидели в кораблях, вместе с ними причаливали к берегу, вместе с ними вступали в бой с врагом. Эта служба имела давние славные традиции, восходящие как минимум к помощникам капитана по медсанчасти, которые вместе с морскими пехотинцами участвовали в береговых операциях на Тихом океане во время Второй мировой войны, а возможно даже, к простым помощникам хирурга на парусных судах девятнадцатого века.

Он написал рапорт на участие в межзвездной экспедиции почти два месяца назад, сразу после завершения шестимесячной экспедиции на низкой околоземной орбите.

Сразу после того, как произошел развод.

Черт побери, с Землей все хреново. Он хотел полететь к звездам.

— Ком, Флот… ну, в общем, если я лечу в межзвездную экспедицию вместе с морскими пехотинцами, то они станут моей семьей. За прошедшие четыре года с тех пор, как завербовался, я участвовал в заграничных и орбитальных экспедициях. Пришло время лететь к звездам. Я хочу к звездам. Я всегда хотел сделать карьеру во флоте.

Экхарт усмехнулся.

— Хочешь стать кадровым офицером?

— Да, кадровым офицером. В этом моя жизнь.

— Правительство может заявить, что твоя жизнь принадлежит ему.

— Пускай. Но поскольку у меня и вправду есть свобода выбора, то именно так я и хотел бы распорядиться собственной жизнью. «Вступи во флот и увидишь звезды!» Верно? Итак, почему бы мне не полететь к звездам, действительно не увидеть новые миры?

— Что скажешь насчет Сириуса, сынок?