— Старик, ты не говорил нам, что нужно одеться как на прием, — прошептала Гарроуэю Анна.
— Джонни! — воскликнула женщина. — Я рада, что ты вернулся!
— Гм. Теган?
— А кто же еще?
Гарроуэй смущенно улыбнулся.
— Прости. Не узнал тебя… гм… в таком наряде. Спасибо, что пригласила нас сюда сегодня вечером.
— Эй, никаких проб. — Холода она, казалось, не замечала. — Первый класс, правда? Эти что, твои головорезы?
Он заморгал. Теган говорила очень быстро, пересыпая речь незнакомыми словами.
— Ну, да. М-м… это мои друзья, те, о которых я тебе говорил. Это — капрал Кэт Винтон, это — капрал…
— Брось называть паспортные данные, — сказала Теган, махнув светящейся рукой. — Оставь их для ноуменов.
— Прошу прощения?
— Ты думал, я забыла имена, не так ли? — засмеялась она. — Дед, ты устарел!
— «Дед» значит то, что я думаю? — спросила Анна.
— «Предок»? — вполголоса ответил Иглтон. — «Дедушка»? Это мое предположение.
— Старик, ты понимаешь хоть что-то из этого? — спросила его шепотом Кэт, пока они шли за женщиной к входу в здание.
— Ну, да, слово здесь, слово там.
— Джонни? — захихикал Иглтон.
— Это мое имя на гражданке, — сказал он. — Джон Гарроуэй Эстебан. Но Эстебана я отбросил в день посвящения, а Джона лишился в учебном лагере.
Что общего у него осталось с Теган? Он связался с ней по Сети, как только им сообщили, что запрет на связь снят, и казалось, она была рада получить от него весточку. Пригласила его, а также тех, кого он хотел взять с собой… Они подошли к старшему сержанту Дюнну и после нескольких часов изнурительной бюрократической волокиты с анкетами получили паспорта. У Гарроуэя сложилось впечатление, что на высшем уровне с запросами возникли сложности, но в детали он вникать не стал. Главное, что на несколько драгоценных часов им удалось вырваться на волю.
— Слушай, а кто эта Теган? — поинтересовался Анна.
Он пожал плечами.
— Подруга. Я встретил ее в Хермисилло несколько лет назад. Я имею в виду, за несколько лет до того, как вступил в морскую пехоту. Она там проводила зимние каникулы на курорте.
— Просто подруга? — спросил Вомицки.
— Ладно, не просто. Больше, чем просто подруга. — Все это происходило до того, как он начал встречаться с Линнли.
— У меня для тебя новость. Теперь она для тебя слишком стара, сынок, — сказал Лобовски. — «Устарела», верно?
— Гм, по-моему, она довольно хорошо сохранилась, — проговорил Иглтон, устремив взгляд на сияющий зад Теган, так как она шла впереди, ведя их к цели.
— Да, — сказал Вомицки. — Почти так же хорошо, как и мы.
Гарроуэй кивнул. Объективно-субъективная разница во времени вызывала привыкание. Киберсон не останавливал старение полностью, но кардинально замедлял все физические процессы с коэффициентом приблизительно пять к одному. А это вместе с эффектом замедления времени означало, что Гарроуэй и его товарищи морпехи биологически состарились меньше чем на год, в то время как Теган — на двадцать.
Конечно, анагетические методы лечения становились на Земле все распространеннее и дешевле. На базе Гарроуэй уже встречал людей, которым было больше ста лет, а выглядели они не старше, чем на пятьдесят. Возможно, когда-нибудь благодаря наномедицинской профилактике возраст вообще перестанет иметь значение.
Но между тем все это могло сбить с толку. Когда он покинул Землю, Теган была на год моложе его.
Внезапно за коридором открылась большая, почти круглая комната со сходящим вниз к середине полом, расположенными по стенам на различных уровнях нишами и балконами. Теплое, приглушенное освещение рубинового цвета делало стены и потолки трудноразличимыми, придавая всему изысканные, чувственно изгибающиеся очертания. Казалось, все сделано из подвижного красного света, так что разглядеть, где заканчивались твердые стены или пол, было невозможно.
А какая толпа!
Шестеро морских пехотинцев замерли, рассматривая окружающих во все глаза и комично приоткрыв рты. В комнате собралось не меньше сотни гостей. Они стояли, сидели или лежали в неуклюжих позах на беспорядочно разбросанных, казалось, выраставших из пола диванах. Многие мужчины и женщины были обнажены или полуобнажены, вместе с тем на большинстве были браслеты и сложные высокотехнологичные шлемы, полностью скрывавшие лица, а их кожа светилась изнутри. Не раздетые — наряженные самым дичайшим образом. Гарроуэй задавался вопросом, а проводится ли здесь конкурс на самый сложный и сногсшибательный костюм?
— Это твой дом? — спросила у женщины Кэт.
— Что? Ты смеешься? Конечно, нет, это — сенсотека! Называется «Звездные обломки», и это — часть микрограда. Часть его сервиса, понимаешь?
— Снимете плащи? — задал вопрос блестящий, обтекаемой формы робот, проплывая над полом. Гарроуэй и все остальные сняли плащи, накинув их на услужливо подставленные бесчисленные руки робота. — А одежду, дамы и господа?
— Простите? — спросил Вомицки.
— В чужой монастырь, дружок, со своим уставом не ходят, — произнес Гарроуэй, указывая на толпу.
— Спасибо, я лучше останусь в форме, — проговорила Кэт.
Гарроуэй решил поступить точно так же.
— С нами все в порядке, — сказал он парящему роботу. Тот, казалось, что-то неодобрительно прожужжал, но тут же растворился в пелене красного тумана. Появление в общественных местах в обнаженном виде уже давно было узаконено в большинстве южных и западных штатов, а на борту корабля у мужчин и женщин не так уж много возможностей хоть что-то друг от друга скрыть. Так что проблема заключалась не в самой наготе.
Здесь было нечто другое. Гости не полностью обнажены, но всячески разукрашены: внутренней наноподсветкой, различными устройствами, которые, казалось, вырастали прямо из кожи, и многочисленными ювелирными украшениями. Странно, но Гарроуэй подумал, что голый и обнаженный — не одно и то же. Раздевшись в этой веселой компании, шестеро морских пехотинцев выглядели бы как ощипанные цыплята, по крайней мере их сине-красно-белая парадная форма служила им неким украшением.
— Вам нужно вот что, деды, — произнесла, возвращаясь к ним, Теган и протянула пару изящно украшенных и тонких шлемов. Крылатый ангел в шлеме с фиолетовыми флуоресцентными татуировками и красавец в коротком бальном наряде семнадцатого столетия вручили еще четыре.
— Для чего они? — поинтересовался Лобовски, нерешительно вертя в руках один из них.
— Вы никогда не надевали техношлемы? — смеясь, спросил ангел.
— Натягивайте! — приказал им парень в бальном наряде. — Смелее! Вам сейчас быстренько вставит!
Гарроуэй неуверенно надел протянутый ему шлем. Сквозь непрозрачное забрало невозможно было ничего разглядеть. Он ощутил приятное покалывание в затылке и висках.
А затем…
Все вокруг взорвалось цветом и светом, в голове зажурчало множество голосов. Он снова обрел способность видеть, несмотря на непрозрачное забрало. Шлем получал всю информацию из окружающего мира и каким-то образом передавал ее прямо на его мозговой имплантат. Зрение стало острее, четче, на него обрушилась целая лавина ранее невиданных деталей.
Похоже на подключение к тактической сети во время боя, только глубоко внутри появилось нечто странное, очень глубокое и очень чувственное. Мгновение спустя он понял, что это удовольствие.
— Как ощущения? — спросила Теган, и ее голос проникал в его сознание словно струящийся шелк. — Мило?
— Интересно…
На это вполне можно подсесть. Он был не против ощущения удовольствия как такового. Но дело в том, что все эти радостные ощущения возникали и исчезали, появлялись, вспыхивали и гасли без какой бы то ни было мысли, толчка или воли с его стороны.
Такое чувство, словно его наноимплантат завладел всеми его ощущениями. Оглядевшись, он увидел, насколько привлекательнее стали тела окружающих людей. Мужчины казались привлекательнее, мускулистее, спортивнее, женщины — изящнее, их лица красивее, груди полнее и округлее. Мужчина в бальном платье превратился в прекрасную женщину, чей наряд заблистал вспышками синего и серебряного. Многие гости вообще обернулись диковинными существами; с подиума неподалеку на них смотрел горящий зелено-золотой лев с орлиными крыльями. Другие обрели еще более диковинные зооморфные очертания, стали ангелами, демонами или сразу и тем, и другим, и третьим. Реальны ли они? Или это иллюзия? Или и то, и другое? Кто-то постоянно трансформировался прямо у него на глазах.
