С другой стороны, если все-таки все подстроил Мажаев, то и у него имелся прямой мотив убрать Гнома и списать на него все свои грехи. Это был бы очень сильный ход. Как раз в его духе. Разом все концы в воду. Поди теперь докажи, что он каким-то образом причастен к взрыву и ко всем остальными делам. Во всем виноват Гном! А он и знать ничего не знает. Будь Картазаев на его месте, он придерживался бы именно такой тактики.
Полковник как раз звонил Эйнштейну, когда его залил свет фар. Временная глухота сыграла с ним дурную шутку, он совершенно не слышал, когда машина подъехала. Она запросто могла бы его сбить, если бы водитель ставил это своей целью. В кабине находился один человек. Когда шофер вышел, и свет фар высветил сквозь тонкую ткань длинные стройные ноги, Картазаев понял, что это женщина, если конечно только не трансвестит.
Оригинальная подсветка сделало картинку неестественно контрастной. Вокруг головы женщины словно нимб светились ярко-рыжие волосы. Она курила длинную черного цвета сигаретину и дрожала от ночного холода, несмотря на накинутое на плечи меховое манто. Она спросила, и он с трудом, но услышал, видно стала отходить контузия.
— Вы водолаз?
— А что, похож? — как можно дружелюбнее улыбнулся Картазаев, ему позарез нужна была машина красотки. — У нас тут спасательная станция неподалеку, — и тут же, чтобы она не могла спросить еще какую-нибудь глупость, попросил довезти до города.
— Я сама вас хотела об этом попросить, — призналась женщина. — Там дальше по шоссе произошла трагедия: врезались две машины. Я не хотела ехать, но Диего меня выгнал, даже не послушав, что у меня от страха дрожат руки.
Картазаев не заставил себя долго упрашивать и быстро прошел на водительское место, еще хранящее чарующее тепло предыдущей наездницы. По-джентльменски гася в себе желание уехать, не дожидаясь хозяйки, и едва дождавшись, пока женщина займет место рядом, он дал газ. У присевшей красавицы красное шелковое платье поначалу стремительно облегло ножку, потом мгновенный разрез почти до талии открыл это чудо для всеобщего обозрения.
— Меня зовут Катрин, — представилась она.
— Владимир Петрович, — склонил голову Картазаев.
— Как официально. Впрочем, как хотите. Мы ведь все равно скоро расстанемся и никогда больше не увидимся.
— Зачем же так грустно? — Картазаев уже сбился со счета, сколько раз он повторял эту затертую фразу всем малознакомым и совсем незнакомым женщинам. — Может быть, у нас найдутся взаимные интересы или скажем общие друзья. Вот, например, что вы делали у моего старого знакомца Диего? Я кстати тоже совсем недавно от него.
— Ваш друг большая скотина, — даже ругаться ей шло. — Но он предложил мне работу.
— Я слышал, он хорошо платит. Я бы сам к нему устроился, но говорят, ему нужны только женщины.
— Вы тоже слышали этот бред? — усмехнулась она.
В этот момент Картазаев усомнился в принадлежности попутчицы к женскому полу. Чтобы удостовериться, он невзначай опустил руку красотке между ног и провел рукой до самых ягодиц. Рука не встретила никаких скрываемых специальными утяжками образований, и впечатление было самое волнующее.
— А ты скор, — усмехнулась она. — Твоя фамилия случайно не Быстров?
— А мы водолазы все такие, — подыграл он.
— В таком случае, будь добр, убери руку, а то еще врежемся, а аварий я сегодня насмотрелась, и поехали ко мне.
— Только я пустой, — предупредил Картазаев. — У меня деньги в другом водолазном костюме.
— Мне сегодня уже заплатили, — Катрин потрясла рукой с изящным браслетом. — Диего подарил. Предупредил, что часы особенные, просил никогда не снимать.
Картазаев попросил глянуть. Швейцарские, но фирма малоизвестная: "Гендерсон".
— Похоже на шведскую фамилию, — заметил он. — Эмигрант?
Она пожала плечами.
— Мне без разницы, только шкал две. Не знаешь, по какой смотреть.
Она объяснила ему куда ехать, и скоро они подъехали к одинокому элитному дому за лесным проспектом, который Листунов узнал бы сразу. Они поднялись на последний девятый этаж. Квартира была довольно уютной. На полах пушистые паласы, на стенах многочисленные скрытые светильники, дающие приглушенный мягкий свет. Опасность подстерегала Картазаева лишь за балконной дверью, открыв которую, он едва не сверзился в тридцатиметровую пропасть.
Балкончик был из разряда мечта самоубийцы. Крохотный, пригодный для эксплуатации разве что карликами. Перильца едва достигали Картазаеву до колен. На высоте дул порывистый сильный ветер, далеко внизу разгуливающие прохожие казались муравьями.
Катрин велела Картазаеву раздеваться, наполнила ванну, залила ее десятисантиметровым слоем пены, но когда оглянулась, ее гость исчез. Сбежал что ли? — недоумевала она. Когда она подошла закрыть кран, высунувшаяся сквозь пену рука утащила ее в ванну.
— Ты с ума сошел! — захохотала она. — Часы хотя бы дай снять. Не говоря уже о платье.
— Диего же предупреждал, чтобы не снимала, — напомнил Картазаев.
— Мы тут не поместимся вдвоем, — предупредила она.
Картазаев предложил дельную мысль.
— Садись к правому краю, а я сяду к левому, а ноги расположим методом пирожка: моя нога, потом твоя, потом снова моя и так далее, пока не кончатся ноги.
Однако когда она вытянула ногу, то маленькая розовая ступня легла ему точно между ног. Он взял ее обеими руками и медленно провел ею по своему животу сверху вниз. Катрин удовлетворенно захихикала. Свою ногу Картазаев двигал вперед до тех пор, пока не почуял ступней шелковистые волосы. Тогда он выпятил большой палец и ввел его. Девица заохала, потом без перехода плюхнулась к нему на колени.
Они занимались любовью в ванной, потом в комнате, оставляя повсюду лохматые шапки пены, а закончили на опасном балкончике. Катрин, наклонившись, держалась за хрупкие поручни, грозя вырвать их из ненадежных креплений. Балкончик имел ощутимый наклон вперед, в бездну, и мокрые ноги Картазаева норовили соскользнуть вниз, но чувство было незабываемое. Ощущение опасности усиливало остроту чувств. Было ни с чем не сравнимое ощущение полета. У Картазаева еще никогда не было такого волшебного секса. Уцепившись за застывшую на краю бездны голую женщину, он обильно орошал ее обнаженный ягодицы, и все никак не мог остановиться. Казалось, что фонтан не иссякнет никогда. Картазаев мычал от наслаждения. Вдвоем с Катрин они стали запрокидываться через перила навстречу асфальту, расположенному девятью этажами ниже, когда Картазаев, очнувшись, втащил ее обратно, и они рухнули на теплый апельсинового цвета палас.
— Не ходи к Диего, — попросил Картазаев, засыпая в изнеможении. — Я не могу тебе ничего объяснить, но так будет лучше для тебя. Не ходи.
Но утром он проснулся уже в одиночестве. Не спешно принимая ванну, он снова попробовал связаться с Гномом. Тот не ответил. На другом конце была тишина как в могиле. Тогда Картазаев вызвал Эйнштейна. Тот был как всегда на месте.
— В том, что Гном исчез, нет ничего странного, — развеял эксперт его сомнения. — Он и раньше проделывал подобные штучки. Дело в том, что он никому не доверяет и периодически путает следы. Когда ему кажется, что кто-то дышит ему в спину, он полностью меняет дислокацию. Парня можно понять, он уже десять лет на нелегальной работе. В чужой стране быть нелегалом просто, а вот ты в родной попробуй. Люди со стальными нервами в таких условиях живут недолго, потому что их, в конце концов, вычисляют. В таком случае, никто никого не высылает из страны (на фига другой стране наши уголовники), таким на ноги таз с застывшим цементом и в море. Чтобы уцелеть в нашей системе, надо быть законченным шизофреником, бояться собственной тени и никому не верить. Гном из таких. Пройдет какое-то время и, посчитав ситуацию безопасной, он опять объявится.
— Что решили с Мажаевым?
— Приказом от вчерашнего числа он отстранен от оперативной работы. К сожалению, мы не можем решить вопрос кардинально, пока нет доказательства причастности Мажаева к покушению. Командование считает своим долгом предупредить, что проблему это не снимает. К сожалению, "Смерч" не контролирует полностью все местечковые отношения, так что вполне возможно, что у полковника на местном уровне останутся некоторые рычаги, при помощи которых он сможет оставаться в деле. Я уполномочен заявить, что если не останется другого выхода, то ты вправе требовать хирургического вмешательства. Ты понимаешь, о чем я говорю? Речь идет о приезде Нового Африканца из отдела ликвидации. Но ты должен знать, что по нашим правилам в таком случае операция считается проваленной.
