Своих спутников он не стал посвящать в детали. Лишь предупредил, чтобы они с дачи ни ногой. Место было безопасное. Единственный въезд в поселок охраняли казаки, никого не пропускавшие просто так и не боявшиеся местных бандитов. За одну ночь ничего бы не случилось. На случай, если он не вернется, оставил конверт в столе с двумя чистыми бланками паспортов, настоящими без фуфла, вложив туда же десять тысяч долларов. С этим он и проспал день, а вечером, едва стемнело, уехал, ни с кем по обыкновению не попрощавшись. Дурная примета прощаться, все равно, что уходишь в последний путь.
Старую неприметную иномарку он нашел, как и было обусловлено, в центре города. В бардачке лежали документы на машину и карта пригорода. Картазаев нашел на ней "Китовый ус", определился с дорогой и отправился в путь. Беспрепятственно миновав обводную дорогу, соединяющие центральный и портовый районы города, выехал на приморское шоссе. С правой стороны потянулись нескончаемые пляжи с многочисленными ресторанчиками и поздними гуляющими. Когда оживленные места сменились пустошами, он долго не мог съехать к морю из-за крутого обрыва. Местность была голой, видимость прекрасной, что вообще ни шло ни в какие ворота. По прикидкам Картазаева до яхт-клуба оставалось не больше десяти километров. Вдобавок выступила яркая луна, и его могли заметить в любой момент.
Не имея возможности продолжать движение на машине без угрозы демаскировать себя, полковник съехал на бровку и выключил двигатель. В багажнике нашлись прорезиненный костюм, ласты и акваланг типа "Пиранья-850".Из вооружений имелся стандартный комплект боевого пловца, включавший в себя автомат для подводной стрельбы "Мурена" и подсумок с боеприпасами и спецсредствами. Картазаев облачился в обтягивающие панталоны и куртку с выпуклой пуленепробиваемой грудью, после чего пристроил на поясе оружие, подсумок и зип, расставаться с последним категорически запрещала инструкция. По непроверенным слухам внутри зипа среди остальных заморочек имелся специальный датчик жизнедеятельности организма. Если организм переставал функционировать в результате попадания пуль, ножей и ядов или других неудобоваримых вещей, сигнал поступал прямиком Серегину и в его личном компьютере гас контрольный сигнал. Грустная картина, но даже всласть погрустить нет времени. Решительно вскинув на плечо баллоны с воздухом, Картазаев зашагал к обрыву. Найдя пологое место, стал спускаться. Тотчас под ногами пришел в движение целый пласт, и он на пятой точке съехал вниз как на санках. Встал, отряхнулся и побрел к морю, оставляя унылую цепочку следов.
Когда первые волны стали своими холодными языками лизать ему босые ноги, он одел ласты, закрепил баллоны за спиной и, зайдя по грудь, лег на воду. Вода приняла его, но тяжелые баллоны потянули на дно. Картазаев, зная свои силы и простую истину, что до Геракла ему далеко, надел маску, сунул в рот трубку и поплыл, теперь наверху была только спина и конец дыхательной трубки. Таким образом, он убивал двух зайцев: маскировался и не тратил воздух в баллонах, запас которого было ровно на два часа.
Через какое-то время полковник услышал музыку, остановился и вынул из воды лицо. Музыка гремела на берегу в метрах восьмистах. Он специально забрал чуть в море, чтобы случайно не появится прямо перед носом патрульного катера. Нажатием кнопки сбоку маски Картазаев включил инфракрасное видение, а заодно и дальномер. Катер он увидел сразу, тот качался на волнах в метрах двухстах, и волны с глухими шлепками бились о его борта. Сверху над форштевнем вспыхивал огонек сигареты. Охрана не дремала.
Картазаев надел загубник и ушел на глубину. Дно здесь было в метрах восемнадцати. Он опустился на половину этого расстояния и поплыл к берегу. В зеленоватом свете подсветки перед ним сновали одинокие рыбины с выпученными глазами и разеваемыми ртами. Расцвеченная словно китайский фонарь важно прошествовала медуза. Развевались длинные нити водорослей, и во взвешенном состоянии гордо плавал мусор. И все это происходило в абсолютной давящая на уши тишине. Картазаев слышал только собственное дыхание, которое могло быть и поспокойнее, если бы он был лучше подготовлен. Вот Гита преодолела бы дистанцию вдвое быстрее, да и незаметнее, пожалуй, тоже. "А ведь именно так она и попала на "Колумбию", — понял Картазаев. Опять он идет след в след. Самое важное в такой ситуации, это не упустить момент, когда надо свернуть с проторенного пути, чтобы не угодить в ту же ловушку, ибо дальше только смерть.
В глубине мелькнуло светлое пятно. Картазаев перестал молотить неподатливую воду ногами и усилил мощность инфраочков, одновременно нашаривая "Мурену". Очки тепла живого тела под ним не показали. Дно было усеяно многочисленными осколками, в центре угадывалось нечто громоздкое. Картазаев опустился к самому дну, и ему не хватило буквально пары сантиметров, чтобы пропороть ногу о косо торчащую из илистого грунта мачту.
Чтобы не пораниться, он был вынужден зажечь фонарь. Перед ним в стайках пестрых рыбешек лежал затонувший овальный предмет метров пять в длину. Он напоминал батискаф, не имевший иллюминаторов. А то, что Картазаев принял за мачту, мачтой не являлось, а было, скорее всего, средством связи. Например, спутниковой. Аппарат мог принадлежать американцам (не хотелось думать, что нашим, да и Вольд бы знал), и они явно потерпели неудачу, ибо аппарат был разрушен и затоплен. По батискафу словно прошлись огромным ножом, и все дно вокруг было усеяно кусками металла. В корпусе имела место быть обширная дыра. Вместо идентификационного номера выпуклое изображение креста, на концах раздвоенного, словно змеиный язык. Картазаев направил луч фонаря в трещину, и тот сразу увяз в спутанном клубке, напоминающем длинные человеческие волосы. Картазаев ударил ластами и на всякий случай отплыл повыше, он терпеть не мог утопленников, а потом и вовсе выключил фонарь и продолжил движение, ориентируясь по наручному компасу.
Он пробыл под водой уже сорок минут, когда над головой показалось покачивающее на волнах брюхо патрульного катера. Когда Картазаев хотел опуститься глубже, то сразу уткнулся в дно. Катер очень грамотно поставили над банкой, и Картазаев бы не удивился, если бы нашел еще какой сюрприз. Он пригляделся, и опыт его не подвел: по дну змеилась "нулевка" — очень тонкая, практически незаметная проволока, унизанная острыми как бритва крючками. Этими крючками "нулевка" намертво вцеплялась в кожу, нанося зияющие раны. Не исключено, что "нулевка" была подключена к системе сигнализации.
Картазаев посмотрел по сторонам, но насколько хватало "ночного" зрения, везде по дну змеились тонкие хищно поблескивающие кольца. "Нулевка" была выполнена из сверхпрочного и сверхлегкого металла, изготовленного по космической технологии, достаточно было даже поднятого ластами волнения, чтобы она угрожающе приподнялась и раскачивалась. Картазаев подвсплыл, и "нулевка" тотчас устремилась за ним. Поняв, что через секунду она перекроет все пространство под лодкой, и, не имея возможности больше ждать, потому что кислорода оставалось меньше, чем на час, Картазаев устремился между проволокой и покачивающимся днищем. Одно время он был уверен, что ударится о днище баллонами акваланга, но обошлось. "Нулевка" осталась во вздыбленном состоянии, чтобы вернуться тем же путем, нечего было и думать.
Вскоре Картазаев заметил пену прибоя. Берег оказался ближе, чем он думал. Вольд всплыл и осторожно осмотрелся. С левой стороны грохотала музыка, и раздавались голоса. Междусобойчик происходил в домике на берегу не более чем в полусотне метров. Рядом с домом находился прожектор, опущенный таким образом, что луч уходил в воду под крутым углом. Рядом стояли два охранника с автоматами. Однако, как на военной базе.
По левой стороне Картазаеву глянулось больше. Там на сваях в море выдавался пирс с пришвартованными к нему яхтами. За пирсом располагалась неприметная бухта, глубоко вдающаяся в береговую черту. Картазаев ушел под воду и поплыл туда. Вскоре он достиг свай и минул их, ощупывая руками, чтобы не врезаться случаем. Вход в бухту был перегорожен затопленным кустарником. Кусты стояли под водой густо как лес. Рыб не было, и Картазаев слишком поздно понял почему. Лишь по дну ползали сонные раки.
