Джон Батлер проследил за двумя агентами до гостиницы и далее до лифтов. Он подождал, чтобы посмотреть, на каком этаже лифт остановится, потом поднялся до этого этажа по лестнице и притаился в лестничном колодце, прислушиваясь к разговору мужчин в холле. Затем дверь открылась, и он сквозь стеклянную дверь, армированную проволочной сеткой, видел, как агенты подошли к лифтам и удалились. А Джеймисон вернулся в свой номер и закрыл за собой дверь.

Батлер, прежде чем нанести удар, решил дать агентам немного времени. Пусть уйдут из гостиницы наверняка. Через десять минут он вышел из лестничного колодца и, прокравшись через холл, занялся замком на двери Джеймисона. Дверь он открыл, но застыл на месте, услышав легкий скрип дверных петель, оставаясь в готовности ворваться в помещение и начать кровопролитие.

Ему было слышно, как в ванной льется вода. Других звуков не было. Он прокрался в комнату, будучи наготове, если Джеймисон еще только раздевается. Тщательно осмотрелся, но не нашел коробки с материалами, которая так нужна Кейну. Он понимал: чтобы получить «премиальные», придется очень постараться. Если бы этот парень был дилетантом, Кейн, чтобы «замочить» его, использовал бы кого-нибудь из своих головорезов.

Батлер решил подождать, прежде чем начинать свою игру. Если Джеймисон не слишком долго будет принимать ванну, он позволит ему выйти и одеться и только потом убьет. Подвергать нагого Джеймисона пыткам в душевой, чтобы узнать, где спрятаны документы, и промокнуть там самому не имело смысла. Он уже проделывал такое раньше, и ему не нравилось слоняться потом на людях, словно он только что свалился в фонтан. Нет, пусть Джеймисон наденет кое-что из одежды. Он даст ему шанс на сотрудничество и уж потом поможет умереть в какой-то мере достойно. И кто знает, может, он сам заслужит такую же привилегию, когда ему настанет черед умирать.

Батлер вынул магазин из пистолета Джеймисона, извлек из него патроны и засунул их в свою сумку вместе с обнаруженными в комнате запасными магазинами. Потом положил «беретту» Джеймисона обратно на комод. Он готов.

Джеймисон вышел из ванной комнаты голым. Быстро вытерся, причесал еще влажные волосы и двинулся к кровати. Там он вынул из спортивной сумки носки, чистое белье и посмотрел на себя в зеркало, надеясь, что понравится Мелиссе. Отражение в зеркале было отвратительным. В глазах до прошлого понедельника еще сохранялся блеск уходящей молодости, но теперь в них не осталось ничего от целомудренной пылкости, какую они излучали при виде нового автомобиля или девичьего бюстгальтера. Теперь на смену пришла тупая подавленность. Он стоял и пристально смотрел на себя, раздумывая, вернется ли тот блеск, когда со всеми неприятностями будет покончено.

Он все еще продолжал смотреть на себя, когда почувствовал легкое движение дверки платяного шкафа. Звук был почти неуловимым, но он вновь возбудил его внимание. Питер быстро повернулся, схватил пистолет и направил его в сторону грозящей опасности. Именно этого следовало ожидать. Доверять Сакетту глупо.

Дверца резко распахнулась. Джеймисон сфокусировал взгляд на мушке пистолета.

– Кто там?

Его крайне удивило появившееся оттуда лицо. Он понимал, что оно значит. Узнал его так неожиданно, что был ошеломлен. Бог мой, это же злобная рожа «неуправляемого психа», обретшая плоть, переставшая быть призраком в его сознании, превратившаяся в некое подобие живого существа! Джеймисон глупо таращил глаза на эту морду. Ему давно хотелось узнать, как она выглядит, но он и представить себе не мог, что зрелище столь омерзительное. Питер испытывал отвращение оттого, что точно такое же существо живет и в нем, нечто чуждое, разъедающее внутренности и постоянно пытающееся прогрызть себе путь вовне.

Морда была похожа на суфле из алтея, если не считать, что она улыбалась – ну просто воплощение доброты и спокойствия, – оставаясь при этом сатанински угрожающей. А ее носитель выглядел расслабленным, но двигающимся со смертельно опасной аккуратностью.

– Мистер Джеймисон, я Джон Батлер.

Называя себя, он ухмылялся, словно одно лишь упоминание этого имени должно было повергнуть Питера в ужас.

– Прошу извинить за вторжение в ваш номер, но у нас с вами имеется нерешенное дельце. Насколько мне известно, у вас есть кое-какие документы. Ваши копии документов, которые вы передали сенатору Драммонду. Меня послали достать их. Так что, пожалуйста, скажите, где они.

Джеймисон был готов выстрелить взломщику в голову, но его палец застыл в неуверенности на спусковом крючке. Не то чтобы он боялся убить. Черта с два, убийства, которые должен был совершить, он уже совершил. Более того, его доля в убийствах превышала ту, что выпадает нормальному человеку. Но чувство, которое владело им сейчас… Он раньше такого не испытывал. В случае с каждым вторым из прежних убийств имелись все основания нажать на спусковой крючок. Иная форма одежды, иные знамена, наличие линии фронта, необходимость самообороны – все это высвечивало врага, и решение на убийство принималось автоматически. Но у этого человека не было видно оружия, и от него не исходило угрозы. Да и представлял ли он угрозу вообще? И не был ли на самом деле чем-то похожим на родного человека?

Сомнение на некоторое время овладело сознанием Джеймисона, но потом пришло решение. Он прицелился и надавил на спусковое устройство двойного действия, чувствуя, как плавно движутся закаленные детали пистолета, которые должны обеспечить выстрел.

Прицелился он прямо в шишковатую голову Батлера, толстокожего урода, который тем временем сделал еще один шаг в его сторону. Курок полностью отошел назад, потом пошел вперед и резко ударил по бойку. Джеймисон твердо держал урода на мушке и не позволял себе отвлечься ни на секунду, ожидая выстрела и того, как сейчас по комнате разлетятся кровавые куски головы.

Щелк…

Простой механический звук был ужасающ. Теперь Батлер находился всего в пяти футах от него, продолжая оставаться на линии прицеливания. Джеймисон бросил пистолет, ожидая, что сейчас либо появится направленный на него ствол пистолета, либо блеснет нож.

Батлер упал на спину вне досягаемости, протянув ноги в направлении Джеймисона, скрестил их на голенях Джеймисона, спереди и сзади. Нога, оказавшаяся сзади, переместилась в область коленного сустава и нажала на него. Нога, которая оказалась спереди, не давала Джеймисону возможности маневра и компенсации нажима на коленный сустав. Джеймисон рухнул на пол рядом с Батлером, который теперь уже вставал на ноги.

Джеймисон попытался увернуться от удара нависшего над ним альпинистского ботинка. Но раньше, чем ему удалось это сделать, Батлер ударил его правой ногой по голове, которая, в свою очередь, ударилась со всей силой о пол. Удар ботинком пришелся по правому виску. Потом Батлер нанес ему профессиональный удар ногой в грудь, после этого – в область желудка и, наконец, – в пах. При этом каждый очередной удар был мощнее предыдущего.

Джеймисон был ошеломлен. Из желудка через рот на пол выплеснулась большая порция кровавой массы. Он не мог как следует видеть, потому что правый глаз наполнился кровью, а голова шла кругом из-за удара ногой. Парализующий страх воздействовал каким-то образом и на сидящего в нем «неуправляемого психа», и Джеймисон почувствовал, что остался один.

Он с трудом поднялся на колени. Из желудка продолжали выходить кровавые сгустки слизи, а под чистыми трусами пухли яички. Он видел, что Батлер ходит по комнате, и выжидал удобного момента, понимая, что если этого не удастся сделать в ближайшее время, он умрет. Он имел дело с «неуправляемым психом». Питер пытался встать, предохраняя свои органы руками в ожидании того, что Батлер пинками снова уложит его на пол.

Батлер склонился над комодом и заговорил спокойно, почти ласково:

– Мистер Джеймисон, пожалуйста, больше не нападайте на меня. Ибо я могу потерять терпение, если вы не пойдете на сотрудничество. Вам понятно?