Мелисса подошла к Кейну, наклонилась над ним и погладила по лбу. Она заглянула ему в глаза, и ей понравилось, каким понимающим взглядом он посмотрел на нее. Кротко и умиротворенно. В его глазах не было и тени сомнения. Никакого страха или удивления. Казалось, он все о ней знает, даже самые сокровенные тайны. И знал с того момента, когда она впервые встретилась лицом к лицу с великим Джеком Кейном в тюремной камере.

Он попытался поднять руку и держал ее приподнятой и так мило ожидал, когда она возьмет его ладонь в свою. Мелисса взяла ее, сняла нагрузку, которую давал руке собственный ее вес, и ласково погладила пальцы, удивляясь их мощным мышцам и чувствуя странное и чудесное родство с этим большим человеком.

Кейн одарил ее взглядом любимого дядюшки, каким смотрел на нее в тюрьме после того, как вытолкал из камеры Джиттерса. Он облизнул губы, прочистил горло и очень мягко сжал ее руку.

– А теперь вы собираетесь убить меня, так ведь?

Она опять погладила его по лбу и мягко выровняла волосы спереди в аккуратную прямую линию.

– Шшш… Все будет в порядке. Вы ничего не почувствуете.

– Я сейчас мало что чувствую.

Она улыбнулась.

– Я рада. Вам не очень больно?

– Нет. Наркотик.

– Они дали вам слишком большую дозу?

Он на секунду отвел взгляд, не поворачивая головы, потом снова посмотрел ей в глаза.

– Мелисса, вы правда думаете, что сможете возглавить организацию?

– Разумеется. Кто может сделать это лучше меня? В конце концов, я же дочь Ричарда Корли. Я потратила всю жизнь на изучение того, как функционирует механизм фонда. Теперь мне известны все игроки. Когда ФБР уберет нынешних руководителей, я останусь единственной, кому известно все, единственным человеком, который знает, как поддержать машину на ходу. Мне будет легко взять руководство на себя. Никто не будет знать, что это я. По крайней мере некоторое время. Я справлюсь, Кейн, обещаю. Отец гордился бы мной.

У Кейна изо рта вылилось еще немного крови, и Мелисса вытерла ее.

– Я так не думаю. Ведь в конечном счете ваш отец пожалел о том, что сделал. Но на него произвело бы большое впечатление то, как вы организовали все это, заставив ФБР ликвидировать своих конкурентов.

Кейн затрясся всем телом, но стиснул зубы. В его глазах не отразилось боли.

Она ущипнула его за щеку.

– Бог мой. Ну не умник ли? Как давно вы об этом знаете?

– Подозревал многие годы. С тех пор, когда вы устроились на работу в «Коалицию» и начали «копать». Каждый раз, когда до меня доходили слухи о том, что кто-то намеревается возглавить организацию, я думал о вас. Но вы все хорошо спланировали, и я не был полностью уверен, до тех пор пока не засек вашей с Джеймисоном встречи в баре «Джонах» на прошлой неделе. – Он закрыл глаза. – Я понял, что вы его не любите, а только собираетесь использовать в своих интересах. Как использовали сенатора Драммонда, встречаясь с ним и убив после того, как он сообщил имена, которые знал. Я правильно понял?

Она поправила подушку, пытаясь сделать так, чтобы ему было удобно.

– Странная вещь, знаете. Однажды я пыталась убить и Питера. Наняла двоих, чтобы они напали на нас на пляже в Делавере. Но он просто удивил меня тем, что одного убил и до смерти напугал второго. Тот удрал.

Она захихикала, потом покачала головой, словно не верила воспоминаниям.

– Я пыталась остановить убегающего наемника, но не смогла. Тогда скинула с себя одежду и притворилась, будто изнасилована. Посмотрели бы вы на меня тогда! Как я рвала одежду на песчаном пляже, пытаясь стащить с себя узкие джинсы до того, как он придет. Питер очень удивил меня тем, что пришел помочь мне.

– Он хороший человек. Он меня больше не удивляет. Когда-то удивлял, теперь – нет.

Она почувствовала боль в сердце и помолчала ровно столько, сколько нужно было для того, чтобы понять, почему. Она надеялась, что удивляет не Питер, по крайней мере не он один. Может быть, удивляют вообще все люди, подобные ему. Люди, которые идут в бой с открытым забралом, которых используют и которых то и дело предают, в том числе в любви.

– Джек, вы знаете, вообще-то мне не хотелось убивать вас. Но вы перешли некий рубеж… Перешли на другую сторону. Вы серьезно намеревались помогать Блевинсу и ФБР?

– Да.

– В таком случае я действительно очень сожалею, делая это. Но мне не сулит ничего хорошего взять на себя руководство и позволить вам с Блевинсом разгромить мою армию. Я потратила слишком много времени, размышляя над тем, как ликвидировать нынешнее руководство, не затронув войска, которым они командовали. Я просто не могу оставить вас в живых.

– Я знаю.

Она вынула из кармана шприц, взяла полую иглу для внутривенного вливания и глупо улыбнулась Кейну.

– Там, в холле, лежит мертвая медсестра, которой это больше не нужно.

Кейн наблюдал за ней и, казалось, испытывал почти приятное удивление.

– А как насчет Джеймисона? Вы собираетесь убить и его?

Она остановилась, держа шприц в катетере, а палец – на поршне, но не нажимая на него.

– Хороший вопрос. По правде говоря, он мне стал нравиться. Стало нравиться то, как он ко мне относится. Думаю, если он не будет противиться тому, что я делаю, я не стану убивать его. Вы же знаете, что я не животное. И я не убиваю только потому, что это доставляет мне удовольствие. Кроме того, я нуждаюсь в любви, а Питер как мужчина очень приятен. С ним было бы неплохо прожить до самой старости.

– Тот Джеймисон, которого я наблюдал последние два дня, не сможет не противиться. Вам это известно не хуже, чем мне.

– А вдруг сможет. Он любит меня.

Она надавила на поршень шприца. Препарат, расслабляющий мышцу, пошел в катетер для внутривенного вливания. Она проследила за тем, как жидкость вошла в руку Кейна, потом положила шприц в карман.

– Прощайте, – сказала она, когда рука Кейна упала ему на живот. Потом снова привела в порядок его волосы. – Передайте при встрече привет моему папочке.

Глаза Кейна закатились, сработала сигнализация опасности. Мелисса побежала к двери, распахнула ее и закричала:

– Скорее, доктора сюда! Он умирает, умирает!

Она стояла в дверях и смотрела, что произойдет. В коридоре и так уже царила полная неразбериха. Перепуганные медсестры то и дело оглядывались на агентов ФБР с оружием наготове. Несколько медсестер и два врача оттолкнули Мелиссу и вбежали в палату Кейна. Им потребовалось не более тридцати секунд, чтобы убедиться в том, что он мертв.

Она вошла в палату вместе с медиками. Стояла у койки, плакала и ожидала, что сквозь толпу пробьются Джеймисон и Блевинс. Ждала, что Джеймисон обнимет ее, прижмет к груди и скажет что-нибудь утешительное. Мол, все будет в порядке, Кейн все равно должен был умереть.

Джеймисон в палату не пришел. Не пришел и Блевинс. Мелисса наблюдала за дверью и заглядывала в коридор всякий раз, когда кто-нибудь открывал ее. Наконец любопытство возобладало, и ноги сами понесли ее из палаты.

Джеймисон не переставал смотреть на четырехдюймовый экран на ладони Блевинса даже после того, как Мелисса вышла за кадр и направилась к двери. Он понимал, что сможет увидеть ее, просто взглянув поверх голов дюжины агентов. Она, наверное, будет стоять в другом конце коридора у двери в палату Кейна, ожидая его. Но видеть эту женщину ему не хотелось.

Блевинс снял наушники, потянулся, снял наушники с Джеймисона.

– Ты в порядке, Питер? Ну и дела… Я сожалею.

Джеймисон не мог оторвать глаз от экрана. Он продолжал смотреть на тело Кейна, надеясь, что он еще жив, и моля Бога о том, чтобы Мелисса не убила его. Если бы Кейн сейчас хотя бы немного пошевелился, тогда Джеймисон, возможно, проснулся бы от кошмарного сна, и все снова пришло бы в норму.

Блевинс подождал еще минуту и захлопнул крышку, смотал провод, которым он присоединялся к приемному устройству видеомагнитофона. При этом тихо сквернословил.