Джеймс, король Шотландии, давно уже пришел к выводу, что ему следует взаимодействовать с обеими сторонами, замешанными в английской войне, дабы, когда все закончится, остаться в друзьях с победителем, и с розой в руках. Его давней претензией к англичанам было то, что они завладели двумя шотландскими городами: Бервиком на восточной границе и Роксбургом на юге. Король Джеймс со своими советниками решил, что пока англичане так заняты междоусобицами, то стремительное нападение на английский гарнизон, скажем, в Роксбурге, непременно увенчается успехом.

Король Джеймс имел долгую беседу со своим главным пушкарем, и в результате на свет Божий выкатили и стали готовить к путешествию две огромных пушки из Монса. Король Джеймс лично пришел полюбоваться на них: на старую Мег и новую Марту. Они приводили его в восторг. Ни у кого не было подобных пушек. Ни у кого, кроме турецкого султана. Не будь он королем Шотландии с шестью глупыми сестрами, то стал бы коронованным пушкарем.

Путешествуя в одиночестве, Николас, который прежде был Клаасом и никогда не оставался один, проехал на восток, а затем на юг через всю Италию от Милана до Урбино, и там по шрамам, оставленным на земле, смог проследить путь обеих армий. Повсюду он натыкался на следы бесчинств графа Якопо Пиччинино и его войск, спешивших поучаствовать в разгроме Неаполя.

В начале июля Николас оказался на реке Тронто и с папских земель перебрался в Абруцци, — область между Аппенинскими горами и морем, принадлежавшую королевству Неаполь. Здесь сожженные дома и дымящиеся крепости были делом рук преследовавшей неприятеля миланской армии под предводительством графа Урбино. Именно эту армию Николас догнал, а затем и едва не перегнал, ибо войска остановились.

К югу от Тронто протекала река Тордино. Именно там, на берегах Тордино, встали лагерем миланские и папские отряды, бросившие вызов армии графа Пиччинино, выстроившейся на противоположном холмистом берегу.

Уже наступили сумерки, когда путешествие Николаса подошло к концу. По правую руку небо все еще полыхало красками догорающего заката над черными хребтами гор. Впереди, освещенный множеством огней, простирался целый город из шатров и палаток, ощетинившийся боевыми стягами на длинных древках. Даже отсюда он мог различить гадюку и ястреба, принадлежавших Алессандро и Бозио Сфорца; крест и полумесяцы на золоте и лазури, украшавшие папский стяг, а превыше их всех — орла Федериго, графа Урбино, на флаге главнокомандующего. Вражеский лагерь на холме едва виднелся в полумраке, и стяг графа Якопо Пиччинино различить казалось почти невозможно.

Николас собирался отложить свое появление до утра, но невольно подошел слишком близко, и его окликнули часовые. Охранная грамота была не из тех, которыми можно пренебречь, так что позднего гостя вместе со слугами и лошадьми препроводили в лагерь, а чуть позднее отвели в шатер. Тоби Бевентини из Градо восседал там в одном дублете и подштанниках, опустив ногу в ведро с водой. Отблески свечей играли на лысой голове. Другую ногу он пристально изучал, поджав под себя и обхватив костистыми руками. Лекарь морщился, так что рот его казался еще меньше обычного. Он сидел у походной койки, а с другой стороны, на столике, стоял его ящичек с медикаментами, несколько кувшинов, чаша и целая кипа бумаг. Кроме Тоби, в палатке не было ни души.

— Обычно пальцев бывает пять, — заметил Николас Лекарь поднял глаза. И без того круглые, они ничуть не изменились и в этот миг.

— Как раз вовремя, если только ты не по поводу геморроя.

— От него страдают мои конюхи, — поспешил отозваться Николас. — Это основное, чем ты занимаешься?

— Я заправляю ягодицами по всей Священной Римской Империи, — заявил Тоби. — Им не нужен лекарь. Им нужен человек, который придумает новую лошадь. Так ты послушался моего совета и женился на вдове?

— Я всегда слушаюсь твоих советов, — согласился Николас. — А ты, похоже, послушался моего, и убедил графа подкупить Лионетто. За хорошие деньги, кстати… Я узнал об этом у его миланского банкира, Маффино. Асторре, должно быть, вне себя. Он наверняка решил, что ты заполучил половину стеклянных рубинов Лионетто. Я могу войти, или тут место только для твоей ноги?

Лекарь Тоби неохотно отпустил свою ступню и осторожно поместил в ведро.

— Ты один?

— Если не считать конюхов с геморроем, — подтвердил Николас. Войдя в палатку, он бросил седельную сумку на солому у походной койки. — Феликса я отпустил к Асторре в Неаполь.

В палатке было удушающе жарко, даже клепки лохани покрылись испариной.

— Ты еще больший глупец, чем я думал, — констатировал Тоби.

— Не может ведь он всегда оставаться ребенком. Из Милана уезжал большой отряд, и к тому же они не собирались сражаться.

Лекарь с хлюпаньем пошевелил ногами в бадье.

— У вас был пожар. Поджог?

— Я знаю, кто это устроил, — отозвался Николас. — Они метили в меня. Пока я здесь, в Брюгге все будет в порядке. Теперь у нас есть деньги, и они смогут отстроить все заново.

Тоби широко распахнул рот, круглые бесцветные глазки вспыхнули алчным огнем. Обеими руками опираясь о сиденье, он вытащил из воды ноги и бережно опустил их на полотенце.

— Садись, прошу тебя. Можешь занять мою койку. Но только не спи, пока все мне не расскажешь. Насколько я разбогател?

Николас уселся, неловко, как человек, который проехал шестьдесят миль по ужасной жаре и чувствует себя не лучшим образом.

— Ну, ты, конечно, обогатился не настолько, как я, но теперь хотя бы сможешь навсегда забыть о ягодицах. Что у тебя с ногами? Изобрел новое средство от геморроя? Укладываешь страдальцев в лохань, а затем топчешься по ним?

Подняв одну ногу, Тоби принялся вытирать ее.

— Я рад, что ты так счастлив. И надеюсь, что мои скромные труды оценили по заслугам. После того, как я весь Лацио объехал с двумя вечно пьяными горняками от Зорзи. Стало быть, на мессера Катерино Цено это произвело впечатление?

— Это на всех произвело впечатление, — отозвался Николас. — Мы делим концессию с генуэзцами.

Тоби зацепил мизинец полотенцем и вскрикнул:

— Что?

— А ты как думал, почему я свел тебя с Камулио? Нам нужно работать сообща с прочими торговцами в Брюгге. Нам нужен Адорне. Нам нужны Адорно. Венеция и Турция могут обмануть. И тут пригодились бы друзья на Хиосе, которые смогут приглядывать за венецианцами.

У лекаря раскраснелась даже лысина. Легкий пушок над ушами промок от пота.

— Я должен был сам заняться всем этим. А ты бы ползал по холмам с увеличительным стеклом, вместе с добытчиками квасцов. Концессия не будет стоить и ломаного гроша, как только обнаружат залежи в Тольфе. Этот авантюрист да Кастро уже начал что-то вынюхивать там, вместе со своим приятелем-астрологом. Ты знал об этом?

— Нет. — Николас покачал головой.

— А зовут этого приятеля-астролога — Заккария. Ты это знал?

— Нет.

— Нет, — повторил лекарь. — Тогда подумай об этом. Французы уже правят Генуей. Французы хотели бы напасть на Бургундию. Французы желают убрать Сфорца и привести своего человека к власти в Миланском герцогстве. По слухам, они просили о помощи Венецию. Так что не будет ни Адорно, ни Сфорца, ни возможности напугать Венецию новыми залежами. Если Венеция поможет Франции завоевать пол-Италии, то следующий папа будет французом, а Венеция сама начнет добывать наши квасцы.

Николас открыл кошель. Он так и сидел, держа в руках бумагу, которую достал оттуда, пока Тоби, наконец, не замолчал. И лишь тогда нагнулся вперед и протянул ее лекарю. Лист был густо покрыт цифрами. Тоби взял его и внимательно принялся читать.

— Твоя доля, — пояснил Николас. — Все положено в банк, как ты и хотел.

Тоби шмыгнул носом и вытер его тыльной стороной ладони. Затем вновь принялся читать, оставляя на бумаге влажные отпечатки пальцев.

— Я лично не думаю, — заметил Николас, — что Венеция согласится помочь Франции. И я не думаю, что Франция может позволить себе нападать на кого бы то ни было, если только Ланкастеры не возьмут верх в Англии. Но им придется действовать быстро, потому что, по слухам, король Франции тяжело болен. Если он умрет, то на престол взойдет дофин. Гастон дю Лион то и дело разъезжает туда и обратно, поскольку Милан с дофином уже договариваются о союзе. После чего… Разумеется, рано или поздно кто-нибудь отыщет залежи в Тольфе. Может быть, и Заккария. Но не завтра. Эти деньги мы уже получили за свое молчание. А если успеем закупить большую партию квасцов по низкой цене, то этого будет достаточно. К тому же, есть еще и шелк.