«Дженнсен».

Неуправляемая буря чувств бушевала в ее сердце – от надежды до отчаяния, от ужаса до ярости.

«Tu vash misht. Tu vask misht. Grushdeva du kalt misht».

Она слышала голос сквозь поток мыслей, сквозь хаос эмоций, он шептал ей странные, знакомые и незнакомые, слова.

В конце концов все остальные чувства поглотил разгорающийся гнев.

«Дженнсен. Сдавайся».

Она уже попробовала сделать все, что могла. Другого выхода нет. Лорд Рал лишил ее всякой надежды.

Теперь она знала, что надо делать.

Дженнсен встала, чувствуя странное умиротворение от принятого решения. Она набросила на плечи плащ и вышла навстречу ледяной бездушной ночи. Воздух был настолько холодным, что было больно дышать. Под ногами скрипел нетронутый снег, на котором оставались за спиной свежие следы.

Дрожа то ли от холода, то ли от чудовищности принятого решения, она постучала в дверь соседней хижины. Себастьян чуть приоткрыл дверь и, поняв, кто пришел, впустил ее. Дженнсен поспешила внутрь, к огню и теплу, которое окутало ее восхитительной волной и приняло в свои объятия.

Себастьян был без рубашки. По запаху мыла и перекинутому через плечо полотенцу она поняла, что он только что вымылся.

Вероятно, он оставил таз с горячей водой и в ее хижине, но она не обратила на это внимания.

Себастьян, застыв в напряженной позе, хмуро ждал объяснений того, что привело ее сюда; морщинки исчертили его лоб. Дженнсен подошла к нему так близко, что почувствовала тепло его тела, и, сжав кулаки, решительно посмотрела в его глаза.

– Я намерена убить Ричарда Рала.

Он спокойно принял ее решительный тон. Как будто все это время знал, что однажды она придет к нему с тем, чего не избежать. И молчал, ожидая продолжения.

– Теперь я знаю, что ты был прав, – сказала она. – Я должна уничтожить его, иначе никогда не буду в безопасности. Иначе никогда не смогу быть свободной и жить так, как хочу. Я – единственная, кто может это сделать, и должна это сделать.

Она не стала объяснять, почему должна убить лорда Рала именно она.

Себастьян схватил ее за плечо, пристально посмотрел в глаза:

– Будет трудно подобраться к такому человеку с намерением сделать то, что ты решила. Я уже говорил, у императора есть колдуньи. Они сражаются с целью положить конец правлению лорда Рала. Позволь, я сведу тебя с ними.

Дженнсен сосредоточилась скорее на самом решении, чем на его деталях. Она и не думала о том, как справиться со всеми теми, кто защищает лорда Рала. Она пока знала одно: ей нужно оказаться достаточно близко, чтобы совершить убийство. Тогда она ударит Ричарда кинжалом и скажет, как сильно его ненавидит, как хочет заставить его страдать за все, что он сделал. Она думала пока только о самом убийстве, а не о том, как подобраться к жертве. Но чтобы добраться до цели, нужно учесть все детали.

– Ты думаешь, эти женщины способны помочь мне? Себастьян кивнул:

– Я бы не предложил их помощь, если бы так не думал. Я знаю разрушительную силу магии лорда Рала, я видел ее действие собственными глазами. Именно колдуньи помогли нам дать отпор. Конечно, магия не сможет сделать за тебя все, но, полагаю, они способны оказать неоценимую помощь.

Дженнсен выпрямилась и вздернула подбородок:

– Я с радостью приму любую поддержку, которую они смогут предложить.

Легкая улыбка тронула губы Себастьяна.

– Я знаю одно, – добавила Дженнсен, – с чьей-либо помощью или без нее, но я убью Ричарда Рала. Я убью его, даже если буду одна, с голыми руками. Я не успокоюсь, пока не убью его, потому что не могу жить, пока жив он. Это его решение, не мое. Я больше не стану бегать.

– Я понимаю. Я сведу тебя с колдуньями.

– Далеко ли до Древнего мира? Когда мы доберемся до них?

– Мы не пойдем в Древний мир. Утром мы начнем искать тропу на запад, через горы. Нам нужно найти дорогу в Срединные Земли.

Дженнсен откинула с лица локон:

– Но я думала, император и сестры Света находятся в Древнем мире.

Себастьян хитро улыбнулся:

– Нет. Мы не позволим лорду Ралу ввергнуть мир в войну и не ответить за это. Мы намерены сражаться и победить – как только что решила ты. Император Джегань с нашими войсками намерен осадить столицу Срединных Земель – город Эйдиндрил. Там находится Дворец Исповедниц – дворец жены лорда Рала. Мы пробиваемся через Новый мир. Когда наступит весна, мы захватим Эйдиндрил и разобьем тылы армии Нового мира.

– Я ничего не знала об этом. И ты все это время знал, что император Джегань намерен предпринять такой смелый шаг?

Себастьян усмехнулся:

– Я – его стратег.

Дженнсен от удивления открыла рот:

– Ты? Ты придумал все это?

Он не обратил внимания на ее восторженное удивление.

– Император Джегань пришел к власти в Древнем мире, потому что он гениален. У него был выбор – атаковать сперва Срединные Земли или сначала напасть на Д'Хару. Брат Нарев сказал, что поскольку справедливость на нашей стороне, то Создатель дарует нам победу в любом случае, а потому он, брат Нарев, не отдает предпочтения ни одному варианту. Император же давно считал, что целью должен стать Эйдиндрил, но хотел сначала выслушать наши рекомендации. Мой совет стал решающим. Император Джегань не всегда следует моим советам, но на этот раз наши мнения совпали. Захват города и дворца жены лорда Рала станет не только важной военной победой, но и сильным ударом в самое сердце врага.

Дженнсен смотрела на Себастьяна новыми глазами, благоговея перед тем, каким значительным человеком он оказался. Этот человек менял ход истории. Судьбы наций и жизни миллионов людей зависели от его решения.

– Император может захватить Дворец Исповедниц прямо сейчас?

– Нет, – убежденно ответил Себастьян. – Пока погода против нас, мы не будем рисковать жизнями наших людей, пытаясь достичь такой значительной цели. Мы захватим Эйдиндрил весной, когда закончится эта проклятая зима. Я думаю, мы с тобой сумеем добраться туда вовремя, чтобы стать свидетелями великих свершений.

Дженнсен была захвачена самой мыслью, что увидит такое грандиозное событие. Силы свободных людей нанесут сокрушительный удар лорду Ралу. Да, это будет началом конца Д'Хары. Но и концом зла.

Потрескивал огонь. Эта ночь была необыкновенной во многих смыслах. Мир изменился, и она, Дженнсен, должна была стать его частью. Она тоже изменилась этой ночью.

Дженнсен чувствовала тепло пламени на щеке и вдруг поняла, что никогда раньше не видела Себастьяна без рубашки. И ей понравилось, как он выглядит.

Себастьян мягко взял ее за руки:

– Император Джегань будет рад встретиться с тобой.

– Со мной? Но я – никто!

– Нет, Дженнсен. Джегань Справедливый будет рад встретиться с тобой, я тебя уверяю. Он будет рад встретиться с храброй женщиной, которая, ради свободного будущего человечества, хочет помочь нашим храбрым людям, которая хочет положить конец насилию Дома Рала. Чтобы увидеть такое историческое событие, как взятие Эйдиндрила и Дворца Исповедниц, сюда из Древнего мира собирается приехать сам брат Нарев. Я уверен, он тоже будет очень рад увидеться с тобой.

– Брат Нарев...

Дженнсен размышляла о водовороте событий, о которых она до сегодняшнего дня и не подозревала. Теперь она стала частью этих грандиозных перемен. Она чувствовала глубокое волнение, даже трепет. Она увидит Джеганя Справедливого, настоящего императора, и брата Нарева, самого выдающегося духовного лидера из всех, которые когда-либо жили.

Без Себастьяна это было бы невозможно. В нем все было необычным: от замечательных голубых глаз и прядей седых волос до обаятельной улыбки и восхитительно острого ума.

– Поскольку спланировал эту кампанию ты, Себастьян, то я рада, что ты окажешься там и увидишь триумф своей стратегии. И это большая честь для меня – находиться рядом с таким благородным и умным человеком.

Хотя ее спутник был как всегда скромен, Дженнсен заметила искорки гордости в его глазах. Впрочем, искорки тут же исчезли.