– Вы что-то знаете о Столпах Творения? – спросил Фридрих.

– Да, – обернувшись, обеспокоено ответил лорд Рал. – Я слышал о них. Натан пришел из Древнего мира. Думаю, ему о них тоже хорошо известно.

Тропа пошла вверх по холму. Фридрих в замешательстве почесал подбородок:

– А какая связь между Столпами Творения и Древним миром?

– Столпы Творения находятся в центре безлюдной пустыни. – Лорд Рал показал на юг. – Не очень далеко отсюда и чуть в стороне от нашего пути. Не так давно мы были рядом с ними. Нам пришлось пересечь границы этого места, и следом за нами шли какие-то темные личности.

– Их окровавленные кости сохнут в пустыне, – с явным удовольствием заметила Кара.

– К сожалению, это стоило нам лошадей: поэтому мы и идем пешком. Но по крайней мере, мы удрали, прихватив с собой собственные жизни.

– Пустыня... но, лорд Рал, моя жена говорила, что Столпы Творения это еще и...

Фридрих замолк и остановился: что-то рядом с тропой привлекло его внимание. В тусклом ночном свете на фоне светлой пыли лежал знакомый темный силуэт, при виде которого у позолотчика застучало сердце.

Он присел на корточки и потрогал вещицу рукой. К его удивлению, это было как раз то, о чем он подумал. Взяв вещицу в руки, Фридрих еще раз убедился в этом. На ней была знакомая заштопанная прореха, которую он однажды второпях сделал острым зубилом.

– Что случилось? – подозрительно спросил лорд Рал, внимательно вглядываясь в окружающую темноту. – Почему ты остановился?

– Что вы нашли? – спросила Мать-Исповедница. – Я ничего не заметила.

– И я тоже, – сказал лорд Рал.

Подавив вздох, позолотчик положил на ладонь кожаный мешочек. Чувствовалось, что в нем лежат монеты и, судя по весу, золотые.

– Это мой, – остолбенело прошептал Фридрих. – И как он умудрился здесь оказаться?

Он не мог утверждать, что золото принадлежало ему, хотя и это было возможно. Но этим кожаным мешочком он пользовался в течение десятилетий чуть ли не ежедневно – хранил в нем маленькое зубило.

– И что он здесь делает? – спросила Кара, рыская кругом глазами.

Эйджил висел на ее запястье.

Фридрих стоял, все еще глядя на свой мешочек.

– Его украл человек, который... я в этом уверен... который явился причиной смерти моей жены.

Ну, что за дела?

Обе с трудом верилось, что он уронил свой кошелек с деньгами. Он всегда был таким осторожным. Его просто раздирало от злобы. Но тут пришла мысль, и стало совсем другое дело. Может, руку приложил какой-нибудь хитрый ворюга или женщина-воровка. Всегда ведь кто-нибудь охотится за его деньгами. Неужели всех этих тупоумных людишек заботят лишь деньги? После всех случившихся несчастий жадные завистливые люди снова пытаются отобрать у него с таким трудом заработанное будущее. Оба хорошо помнил, что человек его положения всегда должен быть осторожным. И сейчас ему с трудом верилось, что он мог проявить неосторожность.

Он поспешно шарил по карманам, за пазухой, в брюках. Все его кошельки, хранящие огромное богатство, были на месте, там, куда он их положил. Тогда он предположил, что валяющийся на дороге кошелек, возможно, ему и не принадлежал. Ну мало ли кто-то обронил кошелек именно здесь?

Но, проверив голенища сапог, он обнаружил, что один из кошельков все-таки пропал. Кипя от злости, Оба проверил кожаный ремешок, который обычно привязывал к щиколотке. Теперь ремешок был развязан.

Кто-то украл его кошелек с деньгами.

Он вглядывался сквозь деревья, наблюдая за разыгрывающейся сценой. Его брат Ричард и братова симпатичная женушка повернулись к человеку, нашедшему кошелек – кошелек Обы, полный денег.

– Его украл человек, который... я в этом уверен... явился причиной смерти моей жены, – услышал Оба слова старика.

У Обы отвисла челюсть. Так это был муж болотной ведьмы, противной самодовольной колдуньи, которая отказалась отвечать на его, Обины, вопросы.

Оба знал, что все это – смешное совпадение. Он совершенно точно это знал.

– Не трогай! – в один голос закричали Ричард Рал и Мать-Исповедница.

– Бегите! – пронзительно взвизгнула другая женщина.

Оба смотрел, как они несутся подобно перепуганным оленям. Он понял, что голос появился не просто так. Голос использовал нечто, принадлежащее людям, чтобы добраться до них, – Оба догадался. Он посмотрел по сторонам на горящие желтые глаза, наблюдающие за ним, и усмехнулся.

Воздух содрогнулся, будто в землю в том месте, где лежал кошелек с деньгами, ударила молния. Собаки взвыли. Оба, заткнув уши пальцами, украдкой наблюдал, как лиловые волны расходятся подобно кругам на воде, когда он швырял в пруд мертвое животное.

В один момент, не успев ни охнуть ни вздохнуть, люди были сбиты с ног какой-то грубой силой.

Кольцо фиолетового света, все расширяясь, неслось с немыслимой скоростью. Ветер откинул волосы Обы назад, когда кольцо прошло через него, оставляя след на земле – мягкую, пушистую пелену странного фиолетового дыма.

Догадки Обы подтвердились. Голос сделал нечто грандиозное. С восхищением Оба Пытался угадать, что будет дальше.

На месте происшествия было спокойно. Тем не менее Оба некоторое время подождал. Он хотел убедиться, что люди не встанут. И только потом он вышел, наконец, из своего убежища, где голос приказал ему подождать.

А теперь голос его подгонял. Собаки стояли поблизости, наблюдая, как Оба быстро шагает по покрытому дымом пространству. Более странного дыма ему не доводилось видеть – мягкий, мерцающий, фиолетовый, чуть с синевой. А когда Оба побежал, дым не клубился под его шагами. Ноги проходили сквозь него, не взбалтывая, как будто все происходило в другом мире, и будто теперь он был не здесь, а тоже в другом мире. Хоть и на том же самом месте...

Четверо путников лежали на земле там, где упали. Оба осторожно нагнулся, оставаясь на безопасном расстоянии. Люди дышали, но очень медленно. Их глаза были открыты. Вряд ли они видели его. Он повел рукой, но ни один не отреагировал.

Оба склонился над Ричардом Ралом, пристально вглядываясь в его спокойное лицо. Опустил руку ниже, прямо перед немигающими глазами брата. Тот остался совершенно неподвижным.

При свете звезд было плохо видно, но Оба ясно увидел в этих глазах то, что видел в зеркале. При виде столь похожего на него человека Обу охватило странное чувство. Как при виде привидения... Хотя он, Оба, больше походил на мать. Это было так похоже на нее – мечтать, чтобы он был больше похож на нее, а не на отца. Эта женщина была жутко эгоистичной. Она пыталась постоянно лишить его настоящего положения, даже тем, как он выглядит. Самовлюбленная сука...

А Ричард обманом занял место, по праву принадлежащее Обе, которое отец хотел оставить ему. В конце концов, у Обы и у Даркена Рала были те особенные качества, коими Ричард не обладал...

Проверка показала, что старый муж болотной ведьмы тоже дышит. Оба достал кошелек с деньгами и покачал им перед широко раскрытыми глазами Фридриха. Естественно, ответа не последовало. Оба привязал кошелек обратно к щиколотке – голос дал именно такой совет.

Обу совершенно не волновало, что в этом трюке голос использовал его деньги. Ведь судя по тому, что голос для Обы делал – красота, неуязвимость и все прочее, – Обе не придется жалеть об оказанной поддержке ни сейчас, ни потом. И так до тех пор, пока это не войдет в привычку.

Около женщины, сопровождавшей брата и братову жену, лежала на траве знакомая штуковина. Это был такой же странный прут, какой носила на запястье Нида из дворца. Оба понял, что перед ним Морд-Сит. Он стиснул ее груди. Реакции не было. Ухмыльнувшись и слегка помедлив, парень потискал Морд-Сит еще раз. Ух, как ее захотелось!.. Оба сразу догадался, что делать дальше. Идея возбуждала.

Но он знал, что здесь, под рукой, есть кое-кто и получше Морд-Сит. И он подошел к этой женщине. Братова жена, которую называли Мать-Исповедница, лежала на земле, и взять ее было легко и просто. Разве это не лучший способ восторжествовать справедливости?