— Будете пилить и жечь все, что сумеете, но это не главное! Главное, вы поможете предотвратить нападение, выжигая дорогу остальным. Будете разбрасывать по лесу и по поляне динамит, напалм и тротиловые шашки! Чтобы ни корешка от того поленьего дерева не осталось! И не обольщайтесь, все радиоактивно, все ядовито! Все перекопать, залить ядом и мазутом в три слоя!
Его Величество попытался поговорить с женой, но она лишь изумленно приподняла бровь, окинув его пренебрежительным взглядом с головы до пят.
— Если ты человек, и можешь ползать по этой земле, это не значит, что я стану позорить себя мерзостью, отдав чудовищу добрую пятую часть своего государства. Я на троне не для того сижу, чтобы земли раздавать налево и направо!
Простить ему безразличие земли, которая его стерпела, она не могла. Словно кошка пробежала между ними. Он понял, что спорить бесполезно. С другой стороны, она была права. Жить на этой земле оказалось невозможным не только вампиру и оборотню, но и человеку, если он не умел себя вести с нею корректно.
— Но я не человек, — обиделся он. — Просто, видимо, у меня есть какая-то связь, которая мне позволяет находиться в ней! Ты же сама говорила, что у нас с чудовищем есть что-то общее! Нам не так много известно об этой аномалии!
— Ты хотел сказать — плоть? — ядовито заметила она. — Которую мы с ней делим?
— Боже мой, ну с кем ты меня делишь? Не бросилось чудовище ко мне на шею, не приставало даже, сидело в избе и носа не высунуло! Но ты не представляешь, как там здорово. Там все такое… огромное… Нам бы эту землю, мы бы все государство прокормили, так что из заграницы ничего не надо было бы покупать, продавал бы сами…
— Милый, товарооборот значительно повышает наши рейтинги на мировом рынке. Мы привлекательными становимся с точки зрения инвесторов и экономики других стран, когда покупаем! Мы их нашей платежеспособностью на крючке держим, а попробуют с нами воевать, добрая треть ихних бизнесделяг своих доходов лишится! Так что мне эта земля на хрен не нужна, — отрезала Ее Величество. — Никто не станет есть отраву с этой земли! А если чудовище и предатели решили устроить нам войну, я утоплю их в собственном дерьме! Ничего, природа у нас сильная, выживет как-нибудь. Лет через пять-десять никто и не вспомнит, что тут было! Ты хоть понимаешь, что эта земля смерть несет любому из нас, из твоих подданных. Ты мне клятву дал защищать меня перед Богом и перед всем миром от всякого зла. Так защищай, время пришло!
— Я согласен, но, может, стоит изучить ее необыкновенные свойства? Или хотя бы до лета подождать, как оборотни советуют? Там есть необыкновенные растения и животные, которые вымерли уж как десять тысяч лет назад!
— До лета вся земля за горами перестанет быть нашим государством! — ухмыльнулся один из вампиров, который слышал спор.
— Послушай, что умный человек говорит! — воскликнула Ее Величество. — Что ж, мы армию не перебросим до горы? Там полюбуешься на ее свойства в последний раз! Да на кой нам нужны животные, к которым мы не приспособлены? Кому нужен саблезубый тигр?
Еще через неделю армия выстроилась напротив того места, где Его Величество вошел в землю, которую все вампиры и оборотни называли проклятой. Люди облизывались, но пробовать плоды не смели. Специальные маски и комбинезон защищали их от воздействия земли, намертво закрывая все отверстия, через которые плоды можно было сунуть в рот. А хотелось! Угоры были красными от земляники и клубники, малина сыпалась под ноги горками, сочные плоды, раздавленные кирзовыми сапогами, устилали землю, делая ее скользкой.
Командный шатер располагался чуть выше на горе, откуда Ее и Его Величества могли наблюдать за своей армией. Настроение Его Величества было хуже некуда: ах, если бы чудовище, которое он ненавидел всем своим существом, не залезла своим грязным носом в эту землю, и не испоганила ее своим присутствием, может, Ее Величество отнеслась бы к ней более разумно! Но что было, то было — он был Царем государства, и не мог полагаться на волю случая, позволив предателям уничтожать вверенную ему землю.
— Все жалеешь о той мрази, которая именовалась твоей душонкой? — ядовито заметила Ее Величество, наслаждаясь куском едва опаленного жаром шашлыка. — Забыть не можешь?
— Не смей так говорить, слышишь?! — потребовал он, ее голос вернул его на землю. — Избы жалею! Мало духовности в нашем мире. Научиться о ком-то заботиться, это ли не одна из ее составляющих? Вампирам нелегко объяснить, что заботиться надо и о тех, кто состоит из крови и плоти. Но у изб нет ни того и не другого, им нужно чуть-чуть внимания, чтобы их пироги кто-то хвалил! Я так и понял, когда ты сказала, что избы сами могут их печь. Знаешь, а ведь чудовища и вампиров, иже с ним, там может и не быть! — он вспомнил разговор с Ее Величеством накануне, и добытую в архивах литературу. — Ну, если сами они пироги пекут…
— Вампиру ни о ком не нужно заботиться, кроме себя и своих братьев и сестер. Но не в ущерб себе! Это наша составляющая выживаемости! Мы не ищем общества, мы ищем крови и удовольствия, которые есть наша пища и жизнь!
— Но доверие и терпимость между нами, не есть ли лучшее доказательство? Пример тому ты и я, — не сдавался Его Величество, наблюдая за действиями своих подданных через бинокль.
Первый ряд рабочих пилил деревья, прокладывая тропы для остальных, которые закладывали мины и бомбы с горючими материалами. Пока вампиры и проклятая не отвечали, позволяя части людей углубиться в чащу леса. Впрочем, что они могли сделать против целой армии? Оборотни далеко не заходили, вытаскивая сваленные деревья и укладывая их в кучи. Запылали костры, поднимаясь огнем до самого неба. Здесь готовили путь для захвата. С другой стороны стеной встал огонь, который поддерживали напалмом. Несколькими залпами орудий выстрели в середину земли, но понять, взорвались ли снаряды, было невозможно из-за надвигающейся грозы. Линия фронта развернулась на несколько десятков километров. Уничтожать землю решили со стороны гор, где ее позиции не так сильны, от края границы с севера и со сторону реки, за которую земля успела далеко распространиться.
— Я никогда не доверяла даже тебе! — ответила Ее Величество, искренно улыбнувшись. — Я знаю, в чем могу на тебя положиться, а в чем нет. Неужели ты думаешь, что я смирюсь с предательством изб? Да я мокрого места от них не оставлю! Сожгу, как сухую ветвь, которая не дает доброго плода!
Холодность Ее Величества, которую она проявляла с того времени, как он побывал в проклятой земле, задели его чувства и расстроили его.
— А знаешь ли ты, кто твой настоящий отец? — сказал Его Величество, рассчитывая удивить свою жену.
Вампиры, стоявшие рядом, вскинулись и пронзили его холодом. Отвернулись, сделав вид, будто не расслышали его слов.
— Я не желаю знать! — ответила Ее Величество, закрывая тему. — Мой отец был достойным и уважаемым среди братьев и сестер. — Он дал мне свое имя, свою кровь. О чем ты хотел бы мне сказать после этого, оскорбив его память?
Она была не просто холодна, теперь она была рассержена, и досада отразилась в ее лице. Одну за другой с самого утра он делал ошибки, чувствуя, что совершил очередную глупость. Да еще у всех на виду. Так горько ему было видеть, как жена удаляется от него, заставляя его страдать, в то время как он из всех сил старался быть рядом — и умереть был готов. Его величество прикусил язык: вампиры считали отцом того, кто встал над ним Святым Духом, открывая вампира себе самому и людям. Даже ему, поставившего над собой себя, было трудновато чтить память о родителях, которых не видел с тех пор, как уехал работать на шахту, считая отцом, скорее, не отца, а отца своей жены. Странно, он так редко вспоминает о них… И они не звонят… Его Величество поморщился: вспомнил о родителях он не к месту, и не ко времени.
— Может, ты перестанешь меня ревновать к чудовищу? В зеркало посмотри на себя! Кто ты, и кто она?! Ты соображаешь? Почему я, как пацан, перед тобой оправдываюсь?