Николай II, последний русский самодержец, имел чин капитана 1 ранга Российского Императорского флота. Во многом ответственный за потерю Балтийского флота при Цусиме (утвердив посылку небоеготовой 2-й эскадры, а затем не вернув ее после сдачи Порт-Артура и гибели кораблей в нем), царь после краха на Дальнем Востоке уделял много внимания делу возрождения и наращивания русской морской мощи. В вопросах проведения через Думу (а подчас и в обход ее) программ строительства линейных кораблей Николаем II было проявлено немало столь несвойственной для него настойчивости, увенчавшейся широким размахом строительства дредноутов в 1909–1914 гг.

Адмирал И.К.Григорович, морской министр в 1911–1917 гг. Заняв в апреле 1909 г. пост товарища (заместителя) морского министра, которым в то время был безынициативный и не пользующийся авторитетом контрадмирал С.А.Воеводский, И.К.Григорович немедленно начал энергично готовить Морское министерство к осуществлению масштабных судостроительных программ. Первым его крупным шагом стала закладка в июне 1909 г. четырех первых русских дредноутов класса «Севастополь». В течение всего срока пребывания на посту морского министра И.К.Григорович уделял исключительно много внимания вопросу строительства тяжелых артиллерийских кораблей самых современных типов, лично присутствовал на всех закладках и всех спусках на воду всех русских дредноутов.

До 1909 г. русский Черноморский флот, планомерно созидаемый с середины 80-х гг. XIX в. для целей обеспечения интересов России на южном направлении, безраздельно доминировал на Черном море. Линейные силы его на этом театре состояли из трех сходных между собой кораблей постройки 1898–1906 гг. («Три Святителя», «Ростислав», «Пантелеймон»), заканчивалась постройка еще двух усовершенствованных кораблей подобного типа («Евстафий» и «Иоанн Златоуст»). Этого было совершенно достаточно для противостояния намного более слабому турецкому флоту, пребывающему к тому же в начале XX в. в состоянии глубокого упадка. Однако начиная с 1905 г. политические интересы присутствия в Восточном Средиземноморье ряда европейских держав (Англии, Франции и Германии) заставили их искать более тесного сближения с Турцией, а поиски возможности давления на Россию путем контроля ее промышленного вывоза через проливы подвели к необходимости реформирования турецкого флота с тем, чтобы последний был способен поддержать силой контроль за зоной проливов и успешно противодействовать русскому Черноморскому флоту.

В начале 1909 г. поступили первые сообщения о готовящемся усилении турецкого флота. В 1910 г. у Германии и Франции были приобретены два линкора-додредноута и восемь самых современных эсминцев. 1911 г. начался с заказа Турцией в Англии частным фирмам «Виккерс» и «Армстронг» двух сверхдредноутов новейшего типа («Решад V» и «Решад-и-Хамисс»). Этот шаг турецкого правительства поставил Россию перед необходимостью срочного усиления Черноморского флота новыми линкорами. Представление Морского министерства по этому вопросу в Думу было ей рассмотрено в конце марта 1911 г., а уже 19 мая закон «Об ассигновании средств на усиление Черноморского флота», спешно принятый законодателями, был одобрен царем. Новая кораблестроительная программа, стоимость которой составляла 102,2 млн. руб., предусматривала усиление морских сил на юге России тремя линкорами-дредноутами («Императрица Мария», «Екатерина II» и «Император Александр III»), 9 эсминцами — «новиками» и 6 подводными лодками.

Николай II производит смотр линейным кораблям Черноморского флота с мостика императорской яхты «Штандарт», 2 июня 1914 г. Слева направо: линейные корабли-додредноуты «Три Святителя», «Пантелеймон», «Иоанн Златоуст».

РГАКФД #51823.

«Решадие» под британским флагом. Первоначально корабль был построен с двумя мачтами, однако грот-мачта была снята осенью 1914 г., после включения линкора в состав Гранд-Флита.

Из собрания автора.

Немедленно после принятия программы была развернута реконструкция судостроительных заводов на юге и, в частности, строительство новых стапелей и верфей для дредноутов, которые было намечено ввести в строй через 42 месяца[10].

Между тем, вопрос принятия новых программ для строительства флота на Балтике обстоял не так хорошо, как для Черного моря. К 1911 г. стало ясно, что даже в случае одобрения Думой 10-летней «Большой программы», в своей подавляющей части ориентированной на Балтийский флот, осуществление ее будет неминуемо задержано на несколько лет. Причина заключалась в неготовности новых источников финансирования, которые должны были обеспечить поступление средств для этой крупной программы. Результат по ним можно было ожидать не ранее, чем через 2–3 года, и продвижение «Большой программы» соответственно задерживалось на такой же срок. В начале марта 1911 г. морской министр представил царю доклад, обосновывающий эти выводы, а также с тревогой указал, что программа, имеющая в виду создать на Балтийском море правильно сложенную и организованную морскую силу, не может быть приостановлена еще на несколько лет. Отсрочка начала исполнения судостроительной программы до 1914 г. означала, что к 1916 г. Балтийский флот оказывался лишенным всех своих броненосных крейсеров, которые из-за морального устаревания делались неспособными к участию в операциях. Минимальная потребность в новом судовом составе, обеспечивающая оперативную способность эскадры, была определена Морским министерством в виде четырех линейных крейсеров, четырех легких крейсеров, 36 эсминцев и 12 подводных лодок. И.К.Григорович просил у царя разрешения переработать 10-летнюю программу, на что 19 марта 1911 г. последовало повеление Николая II: «Программу пересмотреть»[11].

Все это время МГШ не переставал работать над составлением все новых вариантов судостроительных программ, и уже 4 апреля 1911 г. морской министр представил царю доклад о пересмотре «Большой программы», а 22 апреля ему была доложена «Программа усиленного судостроения Балтийского флота на 1911–1915 гг.» и проект «Закона об Императорском российском флоте» с объяснительной запиской. Николай II задержал доклад у себя, и вернул его позднее морскому министру с резолюцией «Согласен», добавив: «Отлично исполненная работа, видно, что стоят на твердой почве. Расхвалить их от меня»[12].

В объяснительной записке к «Закону о флоте» исходя из исторических, стратегических и дипломатических соображений обосновывалась необходимость для России мощного линейного флота: