Таблица 7.7. Распределение толщин элементов бронирования опытных отсеков № 1 и № 2.

Примечания:

1. Воспроизведена защита линейного корабля «Император Николай I». Нижняя палуба толщиной 25 мм, трюмная продольная переборка 6 мм. Вертикальная шпонка между плитами 1А и 2А типа «ласточкин хвост».

2. Усилен скос, плита доведена до 100 мм. Вертикальная шпонка между плитами 2А и 2Б типа «клином внаружу» («Измаил»). Поясные плиты 1 А,2А и 2Б на деревянной лиственничной подкладке в 80 мм.

3. Отсутствует средняя вертикальная промежуточная стойка за поясной плитой, плита крепится по периметру к усиленному набору. Отсутствует деревянная подкладка.

4. Броневые болты («тип 1») крепят поясную броневую плиту к набору корпуса через широкие полки специальных угольников 250x150x25мм. За поясными плитами 3 и 4 отсутствует деревянная подкладка.

5. Шельфовый угольник 150x150x16мм.

Начавшаяся война внесла много сложностей в своевременную постройку «кессонов». 23 июля Балтийский завод сообщал в ГУК, что«…в настоящее время, ввиду экстренных работ по линейным кораблям, работы по изготовлению опытных отсеков не могут производиться в порядке предположенной спешности. Кроме недостатка мастеровых на заводе в связи с военным положением, командированием мастеровых в Кронштадт и усилением работ по линейным кораблям, все плавсредства завода заняты ежедневной спешной перевозкой грузов…»[179]. Тем не менее, завод рассчитывал опоздать с окончанием первого отсека не более двух недель.

Первый отсек с установленной палубной, переборочной броней и плитами скосов был окончен к 1 ноября. Полное его окончание задерживалось по причине недопоставки в срок Ижорским заводом четырех 270 мм плит. Поэтому работы были сосредоточены на постройке второго отсека, вся броня которого имелась в наличии, а 320-370мм плиты были в срок изготовлены Никополь-Мариупольским заводом и 4 октября приняты в казну. Полностью оба отсека были закончены и подготовлены к испытаниям в конце декабря 1914 г.

Однако последующее развитие событий в стране внесло существенные коррективы в планы МГШ и ГУК с подведомственной ему Комиссией морских артиллерийских опытов. Ход войны с Германией сначала отодвинул, а затем сделал вовсе несвоевременным проведение испытаний спешно возведенных отсеков. Окрашенные в черный цвет, мрачно возвышались они подобно двум бастионам в полукилометре от главной батареи морского полигона, четко выделяясь на фоне уходящего за горизонт бескрайнего поля — вместилища директрисе установленных здесь орудий. Несколько лет хранили эти постройки свою тайну, для раскрытия которой должны были быть разорваны тяжелыми снарядами их стальные тела. Судьба все же сжалилась над ними — воплощение идей довоенных специалистов, в которые было вложено так много смысла, они не были бесславно разрезаны на металл. В мае 1920 г., когда в разоренной гражданской войной России вопрос о строительстве новых линкоров окончательно отошел в область преданий, тяжелые 14" снаряды начали вгрызаться в их броневую плоть. Через пять с половиной лет после предполагавшегося первоначального срока испытаний отсеков дело все же сдвинулось с места.

Возглавил эту работу Е.А. Беркалов, стоявший у истоков идеи экспериментального исследования свойств предложенных систем броневой защиты линкоров. В 1920 г. он, бывший царский генерал, лишенный революцией всех своих прошлых чинов и званий, но не заслуг перед флотом, скромно именовался инженером-технологом, возглавлял ведущую летаргическое существование Комиссию морских артиллерийских опытов и занимал должность, именуемую в соответствии с традициями той щедрой на аббревиатуры эпохи как «начморпол» («начальник морского полигона»).

Всего было проведено девять разной продолжительности серий стрельб, сгруппированных по принципу задач исследования как свойств систем бронирования и их элементов (непосредственно тяжелые внешние плиты, внутреннее бронирование, подкрепления плит, броневые болты, типы шпонок и т. п.), так и действия 12" или 14" снарядов «образца 1911 г.» различных типов — бронебойных, полубронебойных или фугасных, в различном состоянии — снаряженном или неснаряженном, под различными скоростями, соответствующими большей или меньшей дистанции, с разными типами взрывателей и пороха. Помимо этого, вводились дополнительные тесты взамен выстрелов, давших заведомо случайный или непоказательный результат, как-то: снаряд срекошетировал и ушел в поле или насыпь под срубом, снаряд не разорвался, основной форс осколков ударил в открытый проем отсека и т. п. Для снарядов всех трех типов, выпускавшихся без снаряжения, т. е. для испытания их только на прочность без действия фугаса, начальная скорость увеличивалась с таким расчетом, чтобы она в точности соответствовала расчетной для полностью снаряженного снаряда на избранной для тестов дистанции.

Основная серия испытаний была проведена в мае-июле 1920 г. Спустя два года, в июле 1922 г., также под руководством Е.А. Беркалова, были проведены еще одни стрельбы по отсекам, хотя цель этих опытов уже не относилась в основной мере к исследованию образцов систем бронирования — на этот раз испытанию подлежала предельная бронепробивная способность 12" бронебойных снарядов по 270мм и 320мм плитам для дистанций в 50–65 кб. Этот последний сокрушительный эксперимент над остатками опытных отсеков окончательно превратил их в руины, и подробности его здесь опускаются как не добавляющие ничего принципиального к результатам тестов 1920 г., давшим наиболее объективную картину устойчивости тогда еще новых и крепких конструкций.

Постановка подобного широкомасштабного эксперимента в обстановке тянущейся третий год изнурительной гражданской войны, разрухи, при острой нехватке самых необходимых предметов — топлива, полуфабрикатов и сырья, крайнем недостатке электроэнергии, должна была означать неимоверные трудности. Необходимо отдать должное сохранившемуся костяку старых «спецов» во главе с их «начморполом» — они блестяще выполнили эту работу.

Испытания отсеков, в подготовку которых на ее заключительном этапе было вложено столько самоотверженного труда, начались утром в пятницу 20 мая 1920 г. стрельбой из 14" орудия. Должно быть, это было впечатляющее зрелище. Сразу вслед за гулким выстрелом из орудия, установленного на главной батарее полигона, над отсеком во все стороны резко брызгало желтовато-белое пламя и вырастал огромный столб черного дыма. Сотрясалась земля, и почти сразу вслед за этим ударяла тугая и горячая волна, невольно заставляя содрогнуться при мысли о том, что творится в эти мгновения за броней методично сокрушаемых опытных отсеков. В результате ударов все новых тяжелых снарядов срезывались 30мм заклепки, срывались броневые болты, сминались и гофрировались подкрепляющие конструкции, как бумага рвались и закручивались небронированные листы переборок и рубашки борта, из-под которой во все стороны летела мелкая щепа лиственничной подкладки. Вновь и вновь тяжелые удары сотрясали бронированные конструкции, и после каждого выстрела весь отсек, несмотря на его огромный вес, на несколько сантиметров сдвигался назад.