Сроки постройки линейных кораблей в сочетании с требованием одновременного строительства их целыми бригадами определяли распределение кредитов и потребность в стапелях и прочих судостроительных мощностях. Продолжительность постройки линейного судна (линкора или линейного крейсера) определялась в четыре года, из них два года на стапеле и два года на воде. Таким образом, отсюда следовала необходимость наличия четырех крупных стапелей для тяжелых кораблей, на которых каждые два года должно было закладываться по четыре новых единицы. Всего же в постройке одновременно должно было находиться по восемь линейных судов. Полный период создания флота указанного состава, исходя из планируемого полного срока службы линейного корабля, определялся в 22 года.

Проектом «Закона о флоте» четко определялись состав и строительство военно-морских сил на долгие годы вперед. Однако столь грандиозные планы Морского министерства, хотя они и вызывали одобрение царя и ведущих государственно-промышленных кругов, неминуемо были обречены на провал при внесении законопроекта в законодательные учреждения целиком, ввиду его колоссальной стоимости в 2,2 млрд. руб., что примерно равнялось всему ежегодному бюджету тогдашней России. Поэтому первые пять лет из двадцати двух были выделены

Морским министерством в особый период, на который предусматривалась специальная «Программа усиленного судостроения Балтийского флота на 1911–1915 гг.». Ее целью было создание к 1915 г. оперативно-способной полной боевой эскадры, основные силы которой были бы представлены четырьмя линкорами-додредноутами, четырьмя «севастополями» и четырьмя новыми линейными крейсерами, намеченными к сооружению новой программой. Общая стоимость этой программы первоначально определялась в 512,6 млн. руб. После получения согласия царя на то, чтобы «Программа усиленного судостроения» была немедленно внесена в Совет министров «для ее скорейшего осуществления, начиная с текущего, 1911 г.», И.К.Григорович 3 мая 1911 г. приказал срочно провести все необходимые расчеты, чтобы успеть внести программу на обсуждение в Думу до летнего перерыва в ее работе. Однако в результате получившейся задержки из-за увязки цен на планируемые линейные крейсера с судостроительными заводами, лишь 19 ноября 1911 г. расчеты по программе были представлены в Совет министров и царю[17].

Линейные крейсера «Бородино» и «Наварин» (на переднем плане) на стапелях Адмиралтейского судостроительного завода, июль 1914 г.

ЦВММ, # 038999/1.

Дальнейшая трехмесячная проволочка в движении программы была вызвана, как и опасались, неудовольствием Совета министров новым полумиллиардным запросом на новое судостроение со стороны моряков. На это последовали разъяснения И.К.Григоровича, что с принятием этой новой программы Морское министерство полностью отказывается от «десятилетней программы», предполагая, однако, в следующий за «Программой усиленного судостроения» пятилетний период построить четыре новых линейных корабля. В начале марта 1912 г. морской министр представил программу в Думу. В июне законодатели утвердили кредиты на новое судостроение, и 23 июня 1912 г. «Программа усиленного судостроения на 1912–1916 гг.» была утверждена царем.

Это была важная победа Морского министерства. После многих лет бесконечных согласований и совещаний удалось наконец обеспечить флоту твердую программу развития на десятилетие вперед. Совершенно ясно, что правительство не ограничилось бы закладкой части эскадры и во второе пятилетие разрешило бы заложить недостающие для эскадры четыре линейных корабля и пять легких крейсеров, а затем каждое десятилетие строить по две боевых эскадры, как это и подразумевалось «Законом о флоте».

В рескрипте И.К.Григоровичу по поводу утверждения «Программы усиленного судостроения» Николай II назвал 23 июня днем великих надежд для России. Царь заявил: «Флот должен быть воссоздан в могуществе и силе, отвечающих достоинству и славе России». Отметив упорство, с которым Морское министерство проводило меры по поднятию боеспособности флота, Николай II писал: «Как бы ни были важны сами по себе все эти меры, они имеют значение подготовительной работы к осуществлению основной задачи, от которой зависят и наша внешняя безопасность, и наше международное положение; эта задача — наряду с правильной постановкой сухопутной обороны соорудить и флот, соответствующий по своей численности и боевым качествам потребностям России»[18].

После проведения необходимой модернизации судостроительных мощностей, в Петербурге и Ревеле были заложены четыре линейных крейсера класса «Измаил» («Измаил», «Бородино», «Наварин» и «Кинбурн»), четыре легких крейсера класса «Светлана» и тридцать шесть эскадренных миноносцев улучшенного типа «новик».

Таблица 1.2. План строительства флота до 1930 г. (из доклада по МГШ, представленного капитаном 1 ранга Д.В.Ненюковым морскому министру 16 января 1914 г.)

Не подвергая пересмотру взятый основной ориентир — постепенное продвижение «Закона о флоте» — русские стратеги с конца 1912 г., после начала осуществления «Программы усиленного судостроения», координировали текущие планы развития линейных сил с быстро меняющейся политической обстановкой. Осенью 1913 г., когда уже велись конструктивные проработки для установления основных характеристик будущих русских линкоров. Морское министерство совместно с МИД приступило к конкретизации планов России в отношении проливов. Генеральная задача на 1918–1919 гг. предполагала подготовку операции по овладению Босфором и Дарданеллами. Решение этого острого вопроса, со времен Екатерины II служившего камнем преткновения для растущих русских интересов на юге, в начале XX в. стало настоятельно необходимым. Свободный, не связанный с амбициями любой другой державы выход России в Средиземноморье, в связи с бурным развитием на юге страны промышленности и хлебопроизводства, приобрел характер первоочередной общенациональной задачи. Существовавшее положение осложнялось ослаблением Турции и вероятностью попадания ее в зависимость от какого-либо из более крупных европейских государств, интересы которых постоянно сталкивались в этом узловом районе мировой политики. Политическая перспектива обосновывала необходимость подготовки к наихудшему повороту событий, а вопрос силового подкрепления свободы русского судоходства через проливы являлся всецело вопросом наличия у России мощного флота. Главная роль в морской операции по овладению зоной проливов отводилась линейным силам.