– Пойдем посмотрим, – предложила она. – Выясним, можно ли устроить и то и другое. Хотя я и так уверена, что можно.

Джаспер посмотрел на Кэтрин, стоявшую перед ним с протянутой рукой, и что-то у него в душе дрогнуло. Возможно, немного ослабло чувство вины. Вполне вероятно, что семейная жизнь устроит ее, пусть и с человеком, которого она бы никогда не выбрала сама. Пусть и с человеком, который не станет ее душой и сердцем. Как только месяц закончится, он приступит к тому, чтобы зачать ребенка. Из нее получится замечательная мать – дети будут приносить ей радость. Разве она не обучала детишек в своей деревушке?

Джаспер встал, взял Кэтрин за руку и переплел их пальцы.

– Ну ладно, пошли, – вздохнул он. – Надеюсь, Кэтрин, ты не предполагаешь, что я буду с лопатой в руке копать ямы под яблони, а?

Ах, как же ему нравится смотреть на нее, когда она смеется!

– Нет, естественно, нет, – ответила она. – Я представляю, как ты, орудуя топором и пилой, строишь шпалеры и арки под мои розы.

– Боже мой! – деланно ужаснулся он. – Под твои, да?

– И помни, – добавила она, – что в конце месяца ты собираешься сделать еще один шаг к полной независимости. Что тебе предстоит возродить знаменитый бал и праздник в Седерхерсте.

– И мне придется соревноваться в беге на трех ногах, да? – покосился на нее Джаспер.

– Непременно, – ответила Кэтрин.

– В паре с тобой?

– А это обязательно? – поинтересовалась она.

– Обязательно, – горячо заверил ее Джаспер.

– Что ж, тогда в паре со мной.

– И мне придется оценивать вышитых ангелочков и цветочки, да? – не унимался Джаспер.

– Этим я займусь сама, – успокоила его Кэтрин. – Можешь пробовать фруктовые пироги.

– Гм… – произнес Джаспер. – И вечером мы с тобой будем танцевать вальс?

– Да, – твердо произнесла Кэтрин.

Они медленно шли вдоль террасы к восточному крылу дома и со стороны выглядели как довольная жизнью семейная пара.

Почему-то эта мысль всколыхнула в душе нечто похожее на легкую панику.

После обеда Кэтрин пошла в людскую, а Джаспер отправился на поиски своего управляющего. В людской она поговорила с экономкой, кухаркой и дворецким. В конце концов, нужно же сообщить им о предстоящем празднике. Именно на них ляжет большая часть работы.

Все трое забеспокоились, узнав, что она предлагает. Большой праздник и бал в одном месяце?

Однако, как только Кэтрин заверила, что все планирование она берет на себя и что дела будут распределены между соседями, которых удастся уговорить участвовать в подготовке, все тут же преисполнились энтузиазма и даже восторга – и, как ни забавно, обиделись на нее за то, что она пытается снять с них часть нагрузки.

– Имейте в виду, я возьму на себя еду, – объявила кухарка тоном, не допускающим возражений. – Я не против, миледи, если мне помогут с закупками, составлением меню и даже с готовкой, но за все буду отвечать я.

– У меня и мысли иной не было, – с улыбкой проговорила Кэтрин. – Напротив, миссис Оливер, я на это очень рассчитывала.

– А я буду отвечать за украшение дома и бального зала, – сказала миссис Сиддон, – и за заказ продуктов. Миледи, вы без труда отыщете тех, кто с радостью поможет вам, завалит вас идеями и даже согласится претворить их в жизнь, но за дом должна отвечать я.

– Я рада это слышать, – заверила ее Кэтрин.

– Я сам поговорю с Бентоном, миледи, – заявил дворецкий и на всякий случай напомнил ей, кто это такой: – Это главный садовник, миледи. Он захочет украсить бальный зал цветами из оранжерей.

– Я надеюсь на это, – заметила Кэтрин. – И вы очень обяжете меня, если попросите его об этом.

– И я возьму на себя столы для фуршета, – продолжал дворецкий с таким видом, будто хозяйка может возразить, – и лакеев, которые будут обслуживать их.

– О, – воскликнула Кэтрин, – вы так добры, мистер Коуч!

– Как в старые добрые времена, – со вздохом произнесла миссис Оливер. – Ах, праздник в Седерхерсте всегда был главным событием года! Каждый находил себе хорошее и доброе развлечение, и мне безразлично, что у кого-то по этому поводу иное мнение. Это отнюдь не козни дьявола. Ну, сама идея.

– Последний раз праздник устраивали менее чем за год до смерти лорда Монфора, – сказала миссис Сиддон. – Менее чем за год до рождения его светлости. Господи помилуй, как быстро летит время! И все равно от того праздника нас отделяют долгие и тяжелые годы, тут и говорить нечего.

– Эти годы, – поддержал ее дворецкий, – как из другой жизни.

– А теперь мы возродим былые времена, – сказала Кэтрин. – Кстати, я очень хочу, чтобы праздник был таким же, как всегда, чтобы он прошел идеально и чтобы все ждали его повторения.

– Вам, миледи, – деловым тоном произнесла миссис Сиддон, – нужно поговорить с этими людьми.

И она перечислила внушительное количество фамилий, в большинстве это были пожилые люди, проживавшие по соседству. Миссис Оливер и мистер Коуч добавили к этому перечню людей помоложе, которые, вероятно, и не помнят прежних праздников, но с радостью примутся за подготовку нового.

Кэтрин и Джаспер не смогли поехать с визитами во второй половине дня, так как Джаспер был занят с управляющим. Однако он зашел в гостиную за Кэтрин, и они вместе с мистером Ноулсом и мистером Бентоном отправились на восточную лужайку. Там они провели час, обсуждая, что им хотелось бы здесь видеть и какие работы нужно провести, шагами меряя лужайку и прикидывая, каких размеров может быть фруктовый сад и где конкретно должна стоять розовая беседка.

Кэтрин было очень интересно видеть Джаспера без той маски, которую он всегда надевал в Лондоне и за которой скрывался, когда они оставались наедине. Сейчас он был деловит, серьезен, энергичен и полон идей.

Джаспер знал дом и парк. Он знал своих предков. Пусть он и ненавидел Седерхерст всю свою жизнь, но он никогда не пренебрегал своим долгом по отношению к поместью.

Кэтрин все это приводило в легкое замешательство. И одновременно обнадеживало. Возможно, у нее получится изменить свое отношение к этому человеку в лучшую сторону.

Следующие несколько дней они потратили на визиты к соседям. В детстве Джаспер знал их всех, хотя только некоторые из них считались в те времена достойными официального приглашения на обед. Он играл с их детьми, когда удавалось улизнуть, и сейчас эти дети стали взрослыми, остепенились и обзавелись собственными семьями.

Джаспер предпочитал иметь добрые отношения со всеми. Хотя он почти не жил в Седерхерсте – кроме того года, когда приходил в себя после истории в Воксхолле, – он всегда ладил с соседями.

Однако до настоящего момента он как-то не задумывался о том, что эти люди – его люди, что у него с ними общие воспоминания, традиции, воспитание, что они знают его практически всю его жизнь и в общем-то любят его.

Они с радостью встретили его жену, и он вдруг сообразил, что слухи о скандале, который вынудил его и Кэтрин вступить в брак, уже добрались сюда. Но никто не бросал на него и его жену осуждающих взглядов, напротив, все вели себя так, будто горели желанием утешить их, а мир, находящийся за пределами этой округи, послать ко всем чертям.

Джасперу тут же стало ясно, что все они влюбились в Кэтрин с первых минут знакомства. Она, естественно, обладает красотой, шармом и умением одеваться красиво и элегантно, но в ней нет столичной напыщенности. Пусть она и не знает этих людей, но она может найти с ними общий язык. И они сразу распознали в ней эти качества, прониклись к ней уважением и полюбили.

Кэтрин же обладала удивительной способностью показывать людям свой интерес к их жизни. Она выслушивала их истории, сочувствовала их горю, радовалась их победам, смеялась над их шутками и соответственным образом реагировала на их воспоминания о прошлом.

И естественно – иного и не следовало ожидать, – как только она упоминала об идее возродить летний праздник в Седерхерсте и бал, все сразу же предлагали свою помощь.