— Я так и полагаю, — с сомнением ответила Вилла.

— Ну а что насчет тебя? Тебя и Таниэля — Натаниэля? Ты не хочешь получить немного денег?

— Нет, — уверенно сказала Вилла.

— Совсем нисколько?

— Ни одного пенни. Нет, потому что это означает, что вы должны сначала умереть.

— Ну, душистый горошек, думаю, что это самые приятные слова, какие мне говорили за последние несколько лет.

— Вот только не нужно разводить сырость. Терпеть не могу сантименты, — отрезала Вилла в такой совершенной пародии на саму Миртл, что старую леди затопила волна напоминавшего кудахтанье смеха.

— Ох, Вилла, ты помогаешь мне сохранять тело молодым.

— Отлично. Оставайтесь со мной, и вы будете жить вечно.

— Ты знаешь, в первый раз за много лет я хочу, чтобы это было возможно. Я на самом деле хотела бы увидеть, как выйдешь в свет, милая, — она уставилась на то, что Вилла держала в руках. — Ты что-то принесла мне?

— Я принесла книгу, которая, я думаю, вам понравится, — Вилла показала ей потрепанный том. — Это одна из моих любимых книг.

— О, моя дорогая, мои глаза теперь работают не так хорошо, как когда-то.

— В любом случае я собиралась почитать ее вам, — заверила ее Вилла. — Это перевод, который я сделала сама, так что, вероятно, вы и не смогли бы расшифровать мои неразборчивые небольшие заметки на полях.

Миртл наклонила голову, чтобы более внимательно рассмотреть книгу.

— О чем она?

— Это изумительное художественное произведение, полное приключений и интриг. — Вилла открыла маленькую книгу и начала читать.

— «Каждый правитель нуждается в нескольких людях, на которых он может рассчитывать…»

Самое удачное в обучении шпионов — это то, что ты приобретаешь так много полезных навыков.

Человек снаружи Рирдон-Хауса тихо подкрался к угольному желобу в боковой стене. Большой кусок легковоспламеняющейся материи, быстрый удар кремня о железо, наклониться, подобрать, бросить — и бежать. Он не мог быстро бегать после того, что с ним недавно случилось, но это не имело значения. К тому времени, когда его маленький подарок достигнет своего назначения, он уже скроется из вида, приготовившись к своему следующему шагу.

Он мягко опустил крышку желоба вниз, проделав это бесшумно, и, спотыкаясь, помчался в темную аллею позади конюшен, пока не скрылся во мраке.

Такой удобный навык.

Натаниэль часами смотрел на огонь в своем кабинете и не нашел в пламени ответа. Он некоторое время назад уже приготовился к смерти Рэндольфа, так почему же она настолько шокировала его? Очевидно, он не был способен представить мир без своего отчима…

— Без моего отца, черт побери!

Он не будет больше затруднять себя использованием правильного обращения. В любом случае, не осталось никого, кто бы беспокоился об этом. Рэндольф был единственным отцом, единственным примером, единственным героем, которого Натаниэль когда-либо знал. Это было достаточно для него хорошее определение.

Он потер свою голову, его сознание вернулось к тому дню, так много лет назад. Он пытался вывести из себя Саймона и затеять с ним драку — Господи, каким желчным сопляком он был в молодости! — но Саймон просто ушел от него прочь.

Тогда Натаниэль последовал за ним. Саймон был не намного старше его, и, возможно, был не так осторожен, как следовало быть, по поводу того, следят за ним или нет. Но это было не слишком легко, и Натаниэль почти потерял его с полдюжины раз, но это только заставило его упорнее следовать за ним. Натаниэль в то время был ленивым бездельником. Если бы преследование оказалось простым, то вероятно ему быстро стало бы скучно, и он ушел бы по своим делам. Но эта неуловимость Саймона вдохновила любопытство Натаниэля до такой степени, что ничто не могло остановить его.

Натаниэль увидел, как Саймон приблизился к какому-то зданию, а затем прошел прямо мимо парадной двери. Затем он последовал за старшим товарищем в аллею, наблюдал за тем, как тот легко вскарабкался по стене и исчез в окне.

Этот маршрут оказался куда труднее, чем выглядел на первый взгляд. Натаниэль после этого удивлялся, что он не свалился и не разбился насмерть, пытаясь выяснить, где находятся скрытые опоры для рук и определяя фальшивые замки у окна.

Затем он оказался внутри клуба, в кладовке. Его собственная смелость отрезвила его, так что он решил, что осмотрит все вокруг только для того, чтобы найти другой выход. Он вернулся бы обратно через окно, если бы осмелился, но он не рискнул.

А когда он рыскал по коридору, он почувствовал этот запах. Рэндольф любил определенную табачную смесь, которую делали только для него. У нее был отличительный сладкий запах. Натаниэль последовал за ним, осознав, что он нашел место, где его отец проводит все свое время.

Когда Натаниэль уловил табачный дым, выплывающий из-под казавшейся непроходимой стены, он знал, что должен быть какой-то путь внутрь.

Он не нашел его ни тогда, ни спустя несколько лет. До прошлого года он не мог попасть в секретный офис главы шпионской сети Лжецов. Но он никогда не мог забыть ощущения разочарования и предательства, которые нахлынули на него, когда он не смог попасть в этот секретный офис.

Тогда он вынужден был бродить по клубу, прячась при звуках шагов, подслушивая под дверями, перед тем как осмелится идти дальше. Вот когда он сделал свое открытие.

Его отец был шпионом Короны. Героем. Очаровательным, замечательным, блестящим героем.

Начиная с этого момента, все, что Натаниэль когда-либо хотел — это заслужить уважение своего отца. Он безо всяких колебаний повернулся спиной к своему прежнему капризному, расточительному поведению. Его отец был героем, и он будет таким же.

И он совершенствовал себя в любом качестве, которое он только мог вообразить, занимаясь спортом, лошадьми, стрельбой — любыми навыками, которые казались полезными для шпиона. Затем он ждал, что его пригласят в Клуб Лжецов — в этот секретный офис.

Прошло некоторое время, прежде чем Натаниэль осознал, что его отец никогда не замечал в нем перемен.

Но их заметил лорд Ливерпул.

Устав от воспоминаний, Натаниэль сделал глубокий вдох…

Дым?

Он подбежал к закрытой двери своего кабинета и распахнул ее. Толстый, удушающий дым заполнял все пространство коридора, которое он мог видеть.

— Пожар! — проревел он. — Пожар!

Затем он в течение нескольких секунд взлетел по лестнице в спальню Виллы. Он бросил Вилле ее халат.

— Быстро! Не трать время на то, чтобы одеться!

Она побежала за ним, после того, как быстро набросила на себя ночную рубашку, а затем уже халат. Перспектива сгореть бледнела по сравнению с тем, что случится, если ветер распахнет ее халат, под которым ничего не окажется!

Натаниэль пробежал по дому, убедившись, что все проснулись и выбрались наружу. Он подтолкнул Виллу идти вслед за остальными.

— Иди в сад за домом и жди меня, — прокричал он сквозь беспорядок. — Я должен убедиться, что все служанки, живущие на чердаке, оттуда ушли.

Стоя на сыром дворе вместе с другими женщинами, проживающими в Рирдон-Хаусе, Вилла пыталась не позволять себе беспокоиться из-за огромных клубов дыма, вырывавшихся из открытых дверей и окон.

— Тебе лучше остаться в живых, Натаниэль Стоунвелл, — отчаянно пробормотала она ему, словно он мог слышать ее сквозь стены дома. — У меня есть планы насчет тебя, — не отрывая глаз от дверного проема, в котором он исчез, она пересекла двор, чтобы присоединиться к Миртл, Виктории и цепляющейся за них Дафне.

— Там действительно очень опасно? — спросила Дафна, ее взгляд был направлен на дом. — Как вы думаете, он в опасности?

Вилла увидела, как побледнела эта блондинка и как она покусывала свою нижнюю губу, выдавая свое беспокойство. Так, значит, холодная, отстраненная Дафна в конце концов о чем-то забеспокоилась. Вилла не могла ощущать ревность, потому что Натаниэль совершенно не обращал внимания на Дафну. Бедная Дафна.