– Уже слишком поздно, – повторила леди. Губернатор посмотрел на нее почти равнодушно. – Моя семья – одна из закономерностей природы, одно из ее проявлений – как облака в небе, или как рыба в море, или как деревья в лесу. Нас нельзя уничтожить полностью, мы возродимся вновь…

– Как мох, – добавил Чиерма вяло. Энглей негромко рассмеялась:

– Как мох на стенах Беферена.

Неожиданная мысль заставила губернатора нахмуриться. Он спросил:

– Скажите мне, госпожа, что появилось раньше – Сефид или Кевлерены?

– Знаешь, я не совсем уверена… А это важно?

– Я мог бы задать встречный вопрос: а что сейчас вообще важно? Но не стану этого делать. Мне нужно во что-то верить. Даже вероломный Избранный – покинутый, одинокий – должен во что-то верить.

– В тебе говорит твоя преданность, – заметила Энглей. Чиерма закивал:

– Моя преданность… Думаете, она все еще у меня есть?

– О да. Но ты должен решить, как с ней поступить.

– Многие поселения, расположенные между нами и Киданом, склонны выступить на нашей стороне, – сказала Намойе Квенион.

– Откуда у тебя такая информация?

– От наших друзей из Орина-на-Двуречье.

– Это Адалла и Велопай? Они нам друзья до тех пор, пока мы снабжаем их огнестрелами.

– Во всяком случае, у нас есть то, что им нужно…

Они беседовали на вершине башни. Намойе нравилось ощущать прохладный морской воздух на своем лице. Воображение – потрясающая вещь: несмотря на свою слепоту, принц чувствовал головокружение, поэтому Квенион держала его под руку.

– У нас не так много огнестрелов, чтобы разбрасываться ими направо и налево. Мы с трудом можем вооружить ими наш здешний гарнизон.

– Но их хватит, чтобы раздать некоторым наиболее значимым вождям…

Намойя кивнул:

– Пожалуй. Нужно подумать по поводу организации производства огнестрелов прямо здесь.

– Я изучу этот вопрос.

– Что еще тебе удалось разузнать?

– Местность между Сайенной и Киданом довольно густо населена, если учитывать, что в округе нет крупных городов. Есть города севернее Кидана, но торговля в них не так развита. Судя по всему, основной торговый путь начинается от сельскохозяйственных районов континента, от гор, а река Фрей используется как транспортная артерия. С появлением Сайенны, несомненно, произошли изменения в маршрутах караванов.

– Что вынудило Кидан завязать торговлю с Хамилаем. Им нужно покрывать дефицит товаров.

– А мы были вынуждены захватить Кидан, чтобы не позволить Хамилаю основать плацдарм в Новой Земле.

– Однако план провалился, – проворчал принц, ощупывая шрамы на лице. – А как насчет настроений среди местного населения?

– Зависит от того, кто и чего больше предложит. Они легко перейдут на сторону тех, кто пообещает значительную выгоду и даст возможность отдохнуть от земледелия – по крайней мере до начала уборки урожая. Как только наступит страда, их преданность не будет стоить ломаного гроша.

– Тогда, Избранная, мы должны склонить этих людей на нашу сторону и оказать всю необходимую военную помощь, – сказал Намойя. – Они нужны нам… А когда все закончится и Кидан окажется в наших руках, местные поймут, что зажаты между двух городов, – и примут наше правление как данность.

Что-то в голосе хозяина подсказало Квенион, что он уже определился с планами на будущее. Она не решалась задать вопрос, но любопытство взяло верх.

– Это означает, что вы не намерены возвращаться в Ривальд, ваше высочество?

Намойя долго не отвечал, а когда заговорил, голос принца был низким и наполненным болью.

– Я ничего не могу сделать для Ривальда, потому что в одиночку никогда не смогу противостоять Лерене или другим хамилайским Кевлеренам. Думаю, президент Крофт Харкер знает об этом, но готов ухватиться за любую иллюзию ради спасения королевства. Или, правильнее сказать, республики… Нет, Квенион, мое будущее… – тут Намойя сжал руку девушки чуть сильнее, – наше будущее здесь, в Новой Земле. Вместе мы создадим новое королевство. Сайенна станет его столицей, а Кидан – первой завоеванной территорией.

У Квенион захватило дух, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Наше будущее, сказал принц. Она уже видела его перед собой.

Энглей дала Чиерме ключ к решению его небольшой проблемы. Это должно быть связано с преданностью, искать следует там… Он был Избранным и навсегда им останется, несмотря на все попытки стать кем-то другим. Любимым кем-то… И единственная возможность добиться своего – присоединиться к Кевлерену.

Это и было главной задачей. Кевлерены остались только в Хамилае. Ривальд же пал так низко, что начал заискивать и молить изгнанного принца о спасении. Он, предавший свою первую госпожу, оказался предан новой хозяйкой, республикой, на алтарь которой так много пожертвовал.

Чиерма еще раз взглянул на лист бумаги со списком воинских подразделений, находившихся под командованием губернатора провинции Геймвальд. Слишком мало, чтобы эффективно охранять границу. Тогда зачем даже пытаться?

Чиерма улыбнулся, взял карандаш и стал делать пометки.

Гош и его драгуны остались в полном одиночестве у подножия Седловины. Под проливным дождем они чувствовали себя утопающими мышатами. Поля в округе быстро превращались в огромные грязевые болота, а ливень словно и не собирался стихать. Полковник приказал большинству кавалеристов возвращаться в казармы, а сам с маленьким отрядом остался на месте на случай, если кто-либо из колонистов или «истинных» граждан решит вернуться и продолжить конфронтацию.

Было очень мокро и холодно, к тому же темнело. Гош завернулся в плащ, пытаясь спрятаться от дождя. Большую часть жизни полковник радовался тому, что он – солдат… но только не в такие минуты.

По пути назад Эриот не произнесла ни слова. Впрочем, дождь лил с такой силой, что вопрос о продолжении разговора отпал сам собой.

Они с Арденом сидели посередине лодки, никто из них не греб: Эриот не позволял рост, а Арден был так силен, что сбивал бы остальных гребцов с ритма, и лодку могло закружить в водовороте.

Когда добрались до берега, девушка оттащила великана в сторону под навес временного зернохранилища.

– Кто контролирует Цитадель? – требовательно спросила Эриот. – Наши?

– Кто?.. Ну, Гэлис Валера, Гош Линседд, Кадберн Акскевлерен и солдаты, находящиеся там, если их можно считать нашими, – пробурчал Арден.

– Наши – это те, кто выступил против советника, возглавлявшего «истинных» граждан.

– Кайсор Неври, насколько я расслышал. О чем задумалась?

– О том, что нужно быть осторожнее, вот и все. Мы оказались не готовы к тому, что произошло сегодня утром.

– Никто не ждал, что события начнут разворачиваться так быстро… по крайней мере не раньше, чем станет ясно, готовит ли Ривальд новое нападение.

– Нервы натянуты до предела по обе стороны пролива. Мы не можем гарантировать, что столкновения не начнутся в ближайшее время. Надо держать ситуацию под контролем, иначе мы все потеряем. Стратег и остальные не могут официально принять чью-либо сторону. А это нас не устраивает.

Несколько минут Арден молчал.

– Уж не предлагаешь ли ты?..

– Я ничего не предлагаю, – отрезала Эриот. – Просто будь готов.

Полома приблизился к матери и взял ее под руку. От неожиданности и испуга женщина даже подпрыгнула.

Префект почувствовал себя виноватым. Соркро вымокла до нитки. Должно быть, ей пришлось несладко: стоя посередине Длинного моста в полном одиночестве под дождем, она напряженно прислушивалась, стараясь убедиться в том, что ее сын, ее последний оставшийся в живых ребенок, в безопасности…