Полковник деликатно кашлянул.
– А кто будет ими командовать? – осторожно поинтересовался он у Поломы.
– Не вижу никаких причин, которые могут помешать вам принять командование на себя, полковник Гош Линседд. Кроме того, это ваша обязанность.
Гош слегка поклонился.
– В таком случае я немедленно займусь разработкой плана обороны города.
* * *
Они разошлись: Гош и Кадберн, продолжая беседу, отправились на Кархей, а Мальвара и стратег остались.
– Здорово у тебя получилось, – произнес Полома, обращаясь к Гэлис.
Она подняла брови.
– Не понимаю, о чем ты.
– Все ты прекрасно понимаешь, – ответил префект. Он оглянулся назад и посмотрел на здание Ассамблеи. – Стыдно признаться, но я здорово удивлен, что это сработало.
– Да что сработало?
– Совет. Ловко придумано – сыграть в благородство.
– Ты шутишь?..
Полома зашагал через площадь. Гэлис поспешила за ним.
– Почему – шучу?
– Ты ведь и сам умело воспользовался ситуацией с Ланнелом Тори.
– В тот момент мне показалось естественным так поступить.
– Ты прирожденный политик, – покачала головой девушка.
Полома тихо рассмеялся.
– Дразнишь меня?
– Кстати, что там с Тори?
– Не меняй тему.
– Прошлая тебе тоже не очень-то нравилась.
– Пока он в Цитадели. Можешь поступить с ним так, как заблагорассудится. Он принадлежит тебе.
– Переселенцам, – поправила девушка.
– Теоретически – да. Но ведь наш закон не предусматривает передачи заключенного в пользование целой общности людей, а только отдельному человеку. Выходит, что буквально – он твой, и поступай с ним, как сочтешь нужным…
Они пересекли площадь. Вдали показались неясные очертания Длинного моста.
– Кстати, как твоя мать? – поинтересовалась Гэлис. – Надеюсь, она чувствует себя лучше?
Лицо префекта помрачнело.
– Хотелось бы, чтоб это было так.
– Мне жаль… Могу я чем-то помочь?
В ответ Полома лишь покачал головой.
* * *
Мальвара и стратег расстались у Длинного моста. Гэлис спустилась по восточному склону, чтобы успеть на паром до Кархея. Полома, полностью погруженный в свои мысли, направился прямо домой.
Проходя мимо храма Кидан, префект неожиданно для себя замедлил шаг и остановился. Поколебавшись долю секунды, вошел внутрь и встал перед статуей богини.
Мальвара склонил голову и помолился за мать так, как она учила его много лет назад. На душе легче не стало. Молитва не убедила префекта в скором выздоровлении матери.
Выходя из храма, Полома вновь бросил взгляд на статую. И тут его посетила странная мысль. В образе богини – полуженщины-полукрокодила – таился глубокий смысл: соединение двух противоположностей в одном целом. Сегодня именно этого добились он и его друзья.
Полома неожиданно подумал, что судьба города предопределена. Она предначертана свыше.
Глава 20
Если бы не обстоятельства, Чиерма вполне мог наслаждаться, сопровождая императрицу. Лето – лучшее время года, чтобы любоваться Ривальдом: поля зрелой пшеницы, дальше на юг – бескрайние просторы ячменя. Солнце грело, но не припекало. Большинство надоедливых насекомых к этому времени уже уничтожили ласточки, а воздух сияюще-чист и прозрачен. Вся эта идиллия исчезнет, как только наступят осень и зима. Они принесут с собой бури, снег, гололед. Воздух станет тяжелым и серым, словно свинец.
Чиерма поморщился, когда рядом с грохотом пронесся еще один кавалерийский отряд. Лошади безжалостно вытаптывали молодые посевы. В конце концов, к чему такая спешка? Что – или кто – в Ривальде может помешать вторжению?.. Армия захватчиков неумолимо двигалась вперед, напоминая ползущий вниз ледник, сносящий и разбивающий вдребезги все на своем пути.
Лошадь бывшего губернатора Геймвальда пустила газы, и он услышал, как сзади раздалось неодобрительное бурчание гвардейцев. Чиерма коротко извинился. Да, солдаты никогда бы не позволили себе подобного поведения, будь он офицером или Кевлереном…
Губернатор вздохнул.
Тут к нему подбежал гонец.
– Ваша превосходительство, его светлость герцог Паймер просит вас прибыть к нему на обед.
– Передайте его светлости, что для меня это большая честь, – ответил Чиерма, и гонец поспешил обратно.
Хорошо, что теперь не стоит беспокоиться об обеде… Губернатор подсчитал, что таких обедов будет еще как минимум сто, прежде чем они достигнут Беферена. Может статься, имеет смысл подружиться с другими Кевлеренами и возложить на них заботу о своей персоне? Но раз Паймер заботится о нем, то чего беспокоиться?..
У края дороги он увидел какую-то девочку, которая пыталась спасти из-под сапог и копыт своих утят. Мы с ней похожи, промелькнуло в голове губернатора. Но я сопровождаю вражескую армию… Нет, Чиерма, не вини себя. Ты не хотел возвращаться домой так. Твоей вины здесь нет…
Тут он подумал, что виноват не больше, но и не меньше, чем другие, поскольку входил в состав заговорщиков, совершивших проклятый переворот. Все, что сейчас происходит с Ривальдом, – последствия тех событий.
Чиерма ощущал стыд и отчаяние.
Девчушка смотрела на захватчиков. В ее глазах не было ни ненависти, ни страха, одно лишь холодное равнодушие. Губернатор понял, что больше не принадлежит Ривальду; он увидел себя со стороны – так, как видит его этот ребенок. Для нее он иноземец, чужой человек.
Ему захотелось рассказать девочке всю правду, однако Чиерма сознавал, что сейчас правда стала чем-то очень податливым и легко сгибаемым в руках Лерены Кевлерен. Паймер прав, когда говорит, что действительность имеет способность видоизменяться так, как того хочет императрица.
Не говоря уже о том, что каждый раз при появлении леди Энглей земля уходит из-под ног…
Девочка осталась позади. Чиерма мысленно пожелал ей и ее утятам выжить. Он, возвращающийся в столицу своей родины с армией завоевателей, сделает все возможное, чтобы помочь в этом.
* * *
Лерена услышала птичьи трели и немедленно высунула голову из паланкина – так резко, что один из королевских гвардейцев невольно вздрогнул. Она поискала глазами неизвестную птаху, но безрезультатно.
Уилдер спросила, что случилось. Лерена села на место и уставилась на девушку.
– С чего ты взяла, что что-то случилось? – грозно спросила императрица.
Акскевлерен что-то испуганно пролепетала в ответ. Лерена нахмурилась еще больше.
– Как скоро мы будем на месте?
– Простите, ваше величество?..
– Как скоро мы будем в Беферене, я спрашиваю?
– Ваши генералы считают, что дней через тридцать. Возможно, чуть позже… все зависит от состояния дорог на юге и действий неприятельской армии…
У Лерены вырвался лающий смешок.
– Уверяю тебя, их армия мне не помеха.
– Да, ваше величество…
Императрица скрипнула зубами, закипая от ярости. Тридцать дней!.. Знай она, что от Омеральта до Беферена так далеко, никогда бы не затеяла этот поход… Нет, затеяла бы, поправилась Лерена. Но послала бы вместо себя кого-нибудь другого.
Она прищурилась. А кого, интересно? Кто, кроме нее, может возглавить вторжение? Кому еще можно доверять? Не Паймеру, это уж точно, – его разум все больше слабеет. Нет, сама, только сама… Все зависит от нее.
История всего мира меняется из-за нее.
Снова послышалась птичья трель. Императрица дернулась было к окну, но опомнилась. Уилдер смотрит. Вот ведь хитрая девчонка. Глаза прячет. Вечно извиняется. Замышляет что-то?
Лерена мысленно махнула рукой и решила подумать о пичужке, распевавшей за окном. Трель прозвучала еще раз, теперь уже гораздо ближе. Еще ближе. Что-то с негромким стуком опустилось на крышу паланкина.
