— Что с Риком такое? — спросил Дерек.

— Местный мед и дурная голова.

— Тей… перед кем притворяешься?

Тео тяжело вздохнула, так что огонек лампы качнулся.

— Мы с Ольваром и Матисом обсуждали поход к Кон Глайс. Они хотели отправиться с нами, но я отказалась. Попросила их рассказать, что они знают о Снежном воине, где он появляется, какую территорию охраняет. Рик влез в раз… спросил о чем-то. Я сказала «Не твое дело». Ну а потом его понесло. И когда он стал задевать Гринера, меня тоже. Я сказала ему… — голос ее стал тише. — …что он с нами случайно и права не имеет даже на дружеские подначки, не говоря уж о том откровенном ерничестве, что он устроил.

— Очень мудро и тактично. — Дерек редко язвил, по крайней мере, при Гринере.

— Дер, думаешь, я не знаю? Я просто… чувствую себя не в своей тарелке. Не могу привыкнуть, что он на нашей стороне.

— И поэтому сказала так, чтобы поглубже ранить?

— Он цеплялся к Гринеру.

— Насколько я мог судить, парень и без тебя неплохо справлялся.

— Я не доверяю ему полностью…

— Нет, тут дело в другом. Насколько я тебя знаю… а знаю я тебя хорошо и давно — ты обычно не даешь себе распуститься до такой степени. Способна принять многое, учитывать почти все и держишь себя в руках. Даже подозревая… особенно подозревая. Так в чем же дело?

— Если это не недоверие, как ты говоришь, тогда что?

Дерек помолчал. Потом осторожно начал:

— Тебе не кажется, что между вами что-то происходит? Он ведь тоже… не совсем сдержанно себя ведет.

— О Боги, надеюсь, ты не намекаешь, что он в меня влюблен.

— Как раз про него я это точно знаю. А насчет тебя уже начал сомневаться.

— Что? Дер…

— Когда в последний раз ты была влюблена, Тей?

Гринеру, с одной стороны, очень интересно было узнать ответ на вопрос. Но тот полусон, в котором он находился, сглаживал все эмоции, и интерес его был… отвлеченным.

— Ты ж знаешь, мужчины не в моем вкусе… — поморщилась Тео.

— Да ну?

— Рашид не в счет. Он исключение, подтверждающее правило. И это было тридцать лет назад.

— Хорошо, оставим султана. А я?

— Ты… вообще друг… — Голос Тео потеплел. — У нас особая связь, и ты это знаешь. Наверное, даже ближе, чем у супругов, проживших вместе всю жизнь. И постель исключительно для обмена энергиями, хотя, доведись мне выбирать, я все равно выбрала бы тебя, потому что…

— Уходишь от ответа, Тей. Когда ты последний раз любила?

Магичка задумалась. Покрутила в пальцах трубку, достала кисет. «Интересно, она медлит с ответом, потому что вспоминает или подозревает, к чему идет разговор?» — отрешенно подумал Гринер.

— Давно… — наконец-то ответила Тео, прикуривая. — Ты хочешь сказать, что сейчас, в преддверии всех этих событий, самое время впасть в романтику?

— Время, не время… Любовь не выбирает, когда приходить. И тебе, как Серому магу, должно быть стыдно за то, что ты не видишь очевидные вещи.

— Мне, как Серому магу… ладно, посмотрев со стороны, я могу согласиться, что он, похоже, влюблен. Но я — точно нет.

Теперь вздохнул Дерек.

— Так или иначе, тебе надо извиниться перед ним.

— Давай, завтра…

— Сейчас.

Тео поднялась неохотно и пробурчала:

— Да он где- то шляется. Или уже спит… опять же, неизвестно где.

— Воистину неодолимые препятствия стоят на твоем пути, — пропел Дерек, — но я верю, ты их все преодолеешь! — торжественно закончил он.

— Да ну тебя…

Тео вышла. Дерек, похоже, улегся спать на соседней лежанке. Гринер погрузился в глубокий сон, почти сразу забыв о разговоре, который услышал. Осталось лишь ощущение, что все скоро наладится.

Тео вышла из Общего Дома. Чутье подсказывало ей, что внутри Рика нет. Она внимательно осмотрела двор… куда мог бы податься обиженный хмельной бард? Магичка отошла от входа на десяток шагов и развернулась, подняв голову.

Интуиция — великая вещь, в очередной раз поняла Тео, заметив скорбную фигуру на крыше Дома. Вот только если он хлопнется сейчас оттуда, а по закону подлости это вполне может случиться, просить прощения у изломанного тела — не совсем то, что ей хотелось. Она понадеялась на то, что барда хранят его покровители, Близнецы, но все же протянула наверх магическую петлю, готовясь подхватить его, если бард начнет сползать. И той же магией подняла себя наверх, предварительно удостоверившись, что ее никто не видит. Горцы не любили колдовство.

Рик сидел, опершись спиной о конек крыши, свесив ноги по обе ее стороны, лицом к задней части Дома. Перед собой он положил лютню и придерживал ее одной рукой, в другой сжимал кубок, судя по его наклону, уже пустой. «Как он сюда залез?» — удивилась Тео. Она мягко опустилась, и осторожно села напротив барда.

— Доброй тебе ночи. Не боишься упасть?

Рик не ответил. Он смотрел на лютню.

— Я решила попросить у тебя…

Рик поднял голову и посмотрел мимо нее.

— …прощения. Да, второй раз уже. Но… Пойми, мне сложно так вот сразу принять и довериться. Это естественно, на самом деле — такие трудности. И я не могу обещать, что дальше все будет гладко, но… я постараюсь.

Он перевел глаза на нее со странным выражением лица, облизнул покусанные морозом губы. Потом чуть дернул струну, но замерзшая лютня издала лишь слабый хрипловатый звук.

Тео поежилась. Было холодно, а тут, еще и ветер дул, не замирая.

— Скажи-ка, Рик. — Тео обхватила себя за плечи. — А если бы Близнецы приказали тебе не помогать мне, а убить, ты бы сделал это?

Бард посмотрел на нее печально и покачал головой «Нет». Неискренности в этом жесте не было.

Они молчали. Голос может лгать, тело — нет. Тео незаметно изучала лицо Рика, который отвернулся, и стал смотреть на горы. Он обижен? Или простил? Может, затаил зло? Но она ничего не могла понять. Казалось, он просто любуется красотой ночного пейзажа. Может быть, уже забыл о том, что Тео сидит рядом?

«И это похоже на любовь?», — засомневалась Тео. — «Хотя… на его месте я бы тоже замкнулась, не зная, чего ожидать от разговора. А если уж начистоту, разговоры тут ничего не решают. Если Дерек прав и Рик испытывает… какие-то чувства. А, демон, не «какие-то», а любовь… он все равно не сможет заставить это чувство исчезнуть. А я не могу заставить себя его полюбить, даже ради общего дела, как бы цинично это не звучало».

— Мы движемся по очень опасному пути. — Ветер тут же уносил пар от ее дыхания.

Рик снова кивнул.

— Мои извинения приняты?

— Мы оба наговорили глупостей друг другу этим вечером.

Он не ответил прямо. Голос его был хриплым. «Как бы не подхватил простуду, сидя тут», — промелькнуло в голове у Тео. Она кивнула, ничего больше не сказав. Друзья обычно прощают друг другу подобное, даже не заговаривая вслух о прощении. Раз ей пришлось озвучить свое сожаление о случившемся — они не друзья. Пока.

Тео запрокинула голову и сказала:

— На севере звезды кажутся очень далекими. — И, после паузы, стараясь закрепить достигнутое перемирие. — Пошли спать.

Утро для Гринера началось с обещания самому себе не пить слишком много ближайшее время. Или вообще не пить. Тео пересматривала их мешки, выкладывая старые запасы и наполняя их новыми.

— Этим горохом, если выстрелить из рогатки, можно доспех пробить, — она покачала головой. — Скажем спасибо ярлу, он обеспечил нас чем-то, что не сломает зубы. Доброе утро, Гринни.

— Доброе утро. Вы давно встали? И вообще, который час?

— Около десяти. Утра, как видишь. Как спалось?

Гринер по тону понял, что подвоха в вопросе нет. Но все равно чуть дернулся.

— Ничего не помню. И голова болит.

— Тогда тебе, наверное, стоит спуститься, найти Иргу и попросить заварить травы, которые приведут тебя в порядок. Она хороший лекарь, как и ее мать. А нам скоро выезжать, лучше если ты не будешь со стонами падать на каждом шагу.

— Хорошо. — Гринеру не хотелось вылезать из под теплого одеяла на холод, но он все же встал, натянул сапоги. — А разве у меня, как у мага, не должно быть защиты от опьянения и… последствий?